Кэт Мартин - Цыганский барон
— Мы оба молились, оба.
— Маркиз приказал нам следить за ним, — сказал Мальком.
Эдмунд, Боже мой, Эдмунд. Улыбчивый юноша, товарищ по детским играм. Он был с ней, когда умерла ее мать, помог пережить смерть отца.
Эдмунд. Он — человек, который был виноват во всех ее несчастьях. Он — человек, желавший ее смерти. Как? Почему?
Теперь Кэтрин вспомнила произошедшую с ним в последнее время перемену. Некоторую отчужденность, которую Кэтрин приписывала своей фантазии, своим необоснованным подозрениям. Теперь она чувствовала себя виноватой перед ним за то, что не наняла шпионов. Тогда ничего бы не случилось. Эдмунд бы не погиб. Но она не могла тогда заставить себя шпионить за собственным братом, как не могла сейчас поверить, что он тот самый негодяй.
Гил сказал что-то. Кэтрин не расслышала, но голос дяди вывел ее из оцепенения. Мальком говорил:
— Сегодня он улизнул у нас из-под носа. Но мы не думали, что он предпримет что-то именно сейчас, в день свадьбы. Но когда мы узнали, что он оставил свою жену и сына в деревенской гостинице, мои люди почуяли неладное. Пришли ко мне, и здесь мы его поймали. Слава Богу, не опоздали.
Гил кивнул. Пожав ледяную руку Кэтрин в знак сочувствия, он бодрым голосом заявил:
— Ну что же, больше нас здесь ничего не держит. Жених ждет.
— Да-да, конечно, — сказала Кэтрин.
Девушка обернулась к Малькому. Тот открыл дверь кареты и помог втащить туда раненого Гила. Затем он помог сесть Кэтрин,
— Предоставьте мне остальное, — сказал Мальком, указав взглядом на тело Эдмунда, и подошел к кучеру. — В деревне есть хирург. Торопись, но смотри, чтобы не сильно трясло.
— Чепуха, — отмахнулся Гил. — Едем в церковь.
— Но ваше плечо, — запротестовала Кэтрин, но карета уже ехала в сторону церкви.
— Мы пошлем за хирургом, когда приедем.
— Но…
— Со мной все будет хорошо. На войне я попадал и не в такие переделки.
Кэтрин не стала говорить дяде, что тогда он был куда моложе. Она знала, что это бесполезно.
А Эдмунд? Милый любимый брат. Что же ты наделал?! Бедная Амелия. Как она переживет случившееся? Как они смогут рассказать ей? И как быть с Домиником? Он, конечно же, обрадуется, когда узнает, что свадьба откладывается. Похороны. Траур.
Кэтрин даже была рада, что фарс с обручением откладывался. Будет время хорошенько подумать. Может быть, дядя образумится и откажется от этой идиотской затеи, может, ей удастся разжалобить его, и он пожалеет свою несчастную племянницу.
— Как ты себя чувствуешь, дядя? — спросила она.
— Я сказал тебе, со мной все будет хорошо.
Кэтрин улыбнулась.
— Только бы домой добраться, а там ты скоро поправишься, я буду твоей сиделкой, обещаю.
Гил сдвинул брови.
— Не хочу тебя обидеть, милая, но у меня достаточно слуг, чтобы обо мне позаботиться. Кроме того, ты будешь жить в Грэвенвольде, в поместье мужа. Едва ли у тебя будет время возиться со стариком.
— Но, дядя, разве ты не понимаешь, что свадьбу придется отложить?
Перед глазами Кэтрин стояло мертвое тело, болтающееся поперек крупа коня.
— Необходимо сделать… приготовления, — запинаясь, произнесла она, — подготовить Амелию и…
— Ничего не отменяется. Твой кузен изрядно постарался, чтобы сломать твою жизнь. Я не хочу дать ему возможность сделать это сейчас.
— Но… это невозможно.
— Сегодня день твоей свадьбы, дорогая, — с металлом в голосе заявил герцог. — А сейчас, если ты не возражаешь, я немного подремлю, плечо болит.
Закрыв глаза, Гил откинулся на спинку сиденья.
Кэтрин смотрела на него, разрываясь между жалостью и гневом. Единственная надежда — Доминик. У него одного достанет мужества не уступать Гилу. Уж Грэвенвольда не придется долго упрашивать, чтобы он отложил свадьбу.
Да, Доминика не придется долго уговаривать повременить с венчанием.
Глава 19
— Так что, сам видишь, Доминик, лучше перенести свадьбу,
Дрожащая и бледная, Кэтрин стояла перед ним у входа в маленькую церковь. Свадебный наряд ее немного помялся, несколько прядей огненно-рыжих волос выбились из прически.
Она выглядела испуганной и несчастной, но была при этом хороша, как никогда.
— Что говорит твой дядя?
После того, как герцог поведал Грэвенвольду историю о неудавшейся попытке покушения на Кэтрин, старика отвели в маленькую комнату при церкви. Приехал хирург.
— Мой дядя, — неуверенно заговорила Кэтрин, — он ранен и не может рассуждать здраво,
Кэтрин беспокойно заерзала под пристальным взглядом Доминика.
— Что означает, — веско заключил Доминик, — что он полон решимости провести тебя через все это.
— Но я не могу! Разве ты не понимаешь, умер мой двоюродный брат!
Доминик смотрел на ее подрагивающие губы, на полные слез глаза. Ей надо было поскорее покончить с этим неприятным делом, заставить замолчать сплетников. Совершенно очевидно, герцог понимал все это так же ясно, как и он, Доминик.
— Думаю, любовь моя, викарий нас заждался. Твой дядя поздравит нас после.
— Доминик, ты не можешь говорить это всерьез. А Амелия? Они должны были прибыть сюда прямо из Лондона. Бог знает, где она сейчас и что ей наплел Эдмунд. Когда она узнает о случившемся… что с ней будет! Кто, как не я, успокоит ее…
— Мы поедем к Амелии, как только обвенчаемся.
Доминик был полон решимости довести до конца то, что затеял Гил.
— Что же ты?! — почти в истерике воскликнула Кэтрин. — Судьба дает тебе шанс. Иного случая не будет! Если мы перенесем свадьбу, ее может не быть совсем!
Доминик покачал головой.
— Твой дядя прав. Я должен был понимать, на что иду, когда уложил тебя в постель. Я должен был сделать это давно.
— Проклятие! Ты просто решил сломать мне жизнь!
— Боюсь, Катрина, приговор уже подписан. Много лет назад моя мать учила меня не бросать игру, когда карты раздает сам рок. Итак, мы идем?
Губы Кэтрин дрожали, но она взяла жениха под руку. Доминик поправил розу в прическе невесты и повел ее к алтарю.
За дверью их уже ждал Рэйн Гаррик. Из боковой комнатки вышел герцог.
— Вижу, все здесь, — сказал Гил, немного бледный, но улыбающийся. — Надеюсь, я недолго заставил вас ждать.
Плечо у Гила было забинтовано. Синий камзол накинут на одно плечо.
— Вы уверены, что поступаете правильно? — последний раз спросила Кэтрин.
— Я обязан исполнить свой долг.
Герцог бросил на Доминика тяжелый взгляд, но тот и бровью не повел.
— Мы с вашей племянницей уже устали ждать, — ответил Доминик с фальшивой улыбкой. — Разве нет, моя сладкая?
Грэвенвольд больно ущипнул ее за руку. Кэтрин сказала:
— Да, дядя.
— Бумаги при вас? — спросил герцог. Доминик отдал документы герцогу. По ним Кэтрин отдавались во владение ее земли и сохранялся титул.
