Эйлин Драйер - Леди Искусительница
Он проводил часы, пробуждая ее тело способами, которых она не могла и вообразить, щедро балуя ее своим вниманием. Было чудесно открывать заново радость, когда-то ей знакомую, и она с готовностью возвращала Гарри удовольствие, которое он дарил ей.
Одно мешало ее полному удовлетворению. Они все еще не перешагнули последней черты. Не то чтобы Кейт до сих пор не была уверена, что хочет этого. Учитывая, насколько лучше он был устроен, чем Мертер, она не могла представить, как Гарри сможет соединиться с ней, не разорвав ее на части. Она не могла вообразить, как мужчина, привыкший командовать, может быть внимателен и осторожен во время соития.
И не знала, как попросить его о большем, особенно если учесть, что каждый раз, когда он нависал над ней, она паниковала как последняя трусиха и предлагала принести ему удовлетворение испытанным способом.
…По крайней мере, думала она, когда поднималась по великолепной лестнице, опираясь на руку Чаффи, у нее появился шанс разузнать кое-что у друзей Гарри.
— Есть ли какие-нибудь новости об Йене Фергюсоне? — тихо спросила она, чтобы слышал только Чаффи.
Доброе лицо Чаффи страдальчески сморщилось, он поправил сползшие очки.
— Ужасно. Не могу понять. Замечательный парень.
— Могла ли произойти ошибка?
— Надеюсь на это. Плохо для сестер Фергюсона, даже если его не назовут предателем. Хорошие девушки, как я слышал. Не заслуживают такого.
Кейт внимательно посмотрела на него:
Он пожал плечами:
— Им некуда деться. Все достается кузену. Они не ладят.
Кейт кивнула:
— Я постараюсь съездить к ним.
Улыбка у Чаффи была ангельской.
— Вы правильно мыслите, леди Кейт. Я съездил бы сам, но я не представлен им. А сейчас не время. И пока Гарри, как терьер, носится по Хорсгардзу, мы сможем немного их подбодрить. Но у меня есть вопрос. О тех стишках.
Кейт посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Впрочем, толпа устремилась в зал, торопясь занять места и, пока не поднялся занавес, позлословить о ближних.
— Их и розу Тюдоров уже нашли в обнаруженной переписке. Епископ явно был главой группы.
Чаффи, нахмурившись, кивнул.
— Почему они считали, будто стихи у вас?
Хороший вопрос.
— Не знаю. Думаю, они посчитали, что я знала о них, и я действительно знала. Не могу точно сказать откуда. Это одна из причин, по которой мы возвращаемся в Исткорт. Там у меня библиотека. Здесь только небольшая ее часть.
Чаффи вытаращил на нее глаза:
— У вас есть еще книги?
Чаффи был среди тех помощников Гарри, которые обыскивали библиотеку. Кейт поневоле усмехнулась:
— Вам повезло, что мы не заставили вас просматривать их все.
Пьеса оказалась не так хороша, как ожидалось. Время от времени «повесы» заглядывали в ложу засвидетельствовать почтение. Кейт радовало, что они приехали поддержать Гарри. Этим вечером они лишний раз укрепили ее чувство защищенности, особенно когда с удовольствием взяли на себя роль аудитории для ее свиты, которая надоедала ей больше, чем обычно.
К третьему антракту у нее разболелась голова, как она считала, от избытка терпения — от необходимости держать язык за зубами в разговорах с исполненными благими намерениями знакомыми. Особенно с ее поклонниками-юнцами. Решив вдохнуть свежего воздуха, Кейт взяла за руку Гарри и вслед за Чаффи и Би вышла в фойе выпить шампанского.
Вдруг Би неблаговоспитанно воскликнула:
— На судне! Право руля!
Гарри огляделся. Кейт вздохнула:
— Это было неизбежно.
— Что неизбежно? — спросил Гарри, глядя теперь на Би, которая снова погрузилась в благородное молчание.
Кейт осмотрелась.
— Мои родственники.
Чаффи кивнул:
— Конечно. Герцогский парусник. Хорошо сказано, леди Би.
Глинис бросилась им наперерез, как фрегат, преследующий линейный корабль.
— Как вы смеете?
Кейт вздохнула.
— Добрый вечер, Глинис. Как приятно вас встретить.
У ее невестки был такой вид, как будто она вот-вот взорвется, ее фарфоровые щеки горели туберкулезным румянцем, опущенные по бокам руки сжимались в кулаки.
— Вам здесь нечего делать, и вы это знаете. Как вы посмели выставить напоказ это… существо?
Кейт игнорировала выпад.
— Полагаю, вы встречались с моим мужем, майором сэром Гарри Лиджем. Гарри, могу я представить вам Глинис, герцогиню Ливингстон. Я признаю родственников, но не хочу, чтобы с Глинис случился припадок в театре. О, а вот и вы, Эдвин, — сказала она брату, который стоял позади жены. — Вам надо говорить громче, или никто вас не заметит.
Кейт повернулась к Гарри, как если бы сообщала секрет.
— Склонитесь к ее руке, Гарри. Только не лизните. Это не принято.
Она увидела, что Гарри старается не улыбнуться.
— Очень рад, ваша светлость.
— Вас действительно не волнует, на кого вы ополчились? — произнесла Глинис, не сводя глаз с Кейт. — Я не удивилась бы, если бы вы явились с единственной целью — разрушить помолвку Элспет.
Кейт подняла бровь:
— Малышка Элспет? Боже, как летит время. Я надеюсь, вам нравится ее жених.
— Это не может вас интересовать. А почему на вас эти изумруды?
Кейт не удивилась вопросу. В самом деле, она в первый раз надела этот гарнитур, поскольку адвокат семьи оставил его ей, но Кейт не была уверена, что это не вызовет негодования. Хотя после того, что она узнала о своем отце, она не могла понять, почему он оставил гарнитур ей. Украшения принадлежали ее матери, в гарнитур входили браслеты, сережки, ожерелье и диадема с изумрудами и жемчугом, которой она украсила свою высокую прическу.
— Ну, — сказала она, наслаждаясь воинственным огнем в глазах Глинис, — не думаю, чтобы к этому платью подошли бы рубины.
Если бы это было возможным, Глинис разъярилась бы еще больше.
— Эти изумруды принадлежат герцогине, и вы знаете это. Эдвин, как она завладела ими?
Кейт ждала, что скажет брат.
— Ну, ее…
— Нет-нет, — запротестовала Кейт, вдруг развеселившись. — Позволь мне, Эдвин. Видите ли, Глинис, Эдвин, отсылая их, по-видимому, не решился сказать вам, что отец оставил их мне в своем завещании.
— Отослал их адвокат, — выпалил Эдвин, — и это мама…
Он замолчал, лицо его покраснело. Кейт тоже молчала.
Ее мать. Так что изумруды ей оставила она. И она позаботилась, чтобы Кейт получила Исткорт.
— Разумеется, — сказала Кейт, твердо решив, что не поддастся слабости и не заплачет в присутствии брата. — Видите, Глинис? Вам следовало бы знать. Если бы это зависело от Эдвина, я бы никогда не увидела их. Как неудачно, что адвокат отца оказался педантичным. Но хватит об этом злосчастном ожерелье. Расскажите мне об Элспет.
