Эйлин Драйер - Леди Искусительница
— Неудивительно, что вы так яростно его защищаете.
Она наградила его сияющей улыбкой.
— Эдвин не представляет, во что он ввязался. Исткорт для меня все.
Только произнеся эти слова, Кейт поняла, что это уже не так. Она хотела, чтобы Гарри увидел ее дом, хотела, чтобы он полюбил его так же, как она. В первый раз в жизни она захотела, чтобы мужчина разделил с ней дом, и испугалась своего желания.
Но не столь сильно, как выражения его лица: он словно натолкнулся на стену. Кейт вдруг стало страшно, хотя она не могла бы сказать почему.
— Расскажите мне, куда вы собираетесь отправиться, — вырвалось у нее.
Гарри поднял голову, и она успела заметить промелькнувшую в его глазах вспышку вины. Она испугалась, что Исткорт никогда не станет ему домом.
— Я начал бы с Европы, — сказал он, возвращаясь к работе, как если бы не мог напрямую рассказать ей о своих мечтах, которые, он боялся, становятся все более нереальными. — Лиссабон, Порту, Мадрид, Саламанка. Я хочу для разнообразия побродить по городам, не побывавшим в осаде. Хочу попасть в Париж, Прагу, Рим. Интересной для изучения архитектуры много. Она создавалась столетиями. А после я хотел бы изучать магометанскую архитектуру и Индию.
Кейт чувствовала, как его слова камнями падают ей на сердце. Гарри говорил о дальних странах так, как она об Исткорте. Мечтательно и увлеченно. Она долго не могла даже взглянуть на него. Не поднимала глаз от ящика и думала о том, смогла ли бы путешествовать вместе с ним. Захотелось ли бы ей этого так же сильно, как ему. Понравится ли ей ожидать, что предстанет взору за следующим поворотом, впитывать душевное волнение Гарри, видя, что он смотрит на Пантеон так, как развратник смотрит на красивую женщину.
Но мысль об этом испугала Кейт. Она только обрела дом, сделала его совершенно таким, как хотела. Как она сможет покинуть его? Где почувствует себя в безопасности? И как же Би, Трэшер, Финни?
— А дальше что? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал буднично. — Вы планируете серьезно заниматься проектированием и строительством?
Гарри замер с папкой в руке.
— Да, я надеюсь на это. Джон Нэш видел кое-что из моих работ и предложил мне место. Он работает над проектом Риджент-стрит.
Кейт чуть было не обнаружила свою заинтересованность. «Прекрасно, — хотелось ей сказать. — Оставайтесь здесь, работайте над проектами. Стройте ваш новый мир, живя в Исткорте». Она ужаснулась тому, как ей вдруг захотелось этого.
На дне ящика, который она разбирала, обнаружилась маленькая шкатулочка для драгоценностей. Неужели у дяди Хиллиарда была любовница, которую он скрывал от тети? Тайные встречи в пасторском доме, может быть, маленький домик в Челси?
Но, открыв шкатулку, Кейт не обнаружила в ней ничего, кроме булавок для галстука. Ей следовало бы знать. Дядя Хиллиард никогда не стал бы тратить деньги на что-нибудь еще. Кейт рассмотрела каждую булавку. Топаз, оникс, корабль с алмазом на носу, копирующий украшение на гербовом щите Ливингстонов, большой сердоликовый кабошон, похожий на печатку. Может быть, копия печатки Ливингстонов для второго сына, завидующего положению своего брата?
Чтобы убедиться в этом, Кейт вскочила и побежала в библиотеку, где у нее лежало увеличительное стекло.
— Вы что-то нашли? — спросил ее Гарри, когда она вернулась.
— Наверняка нет, — уверила она его, усаживаясь в свое кресло и беря в руки булавку. — Мне просто любопытно, что…
Она навела стекло на сердолик. И почувствовала, как руки покрылись гусиной кожей. Роза Тюдоров. Где она недавно видела розу Тюдоров? А вокруг нее шла надпись.
Non omnis moriar. Гусиной кожи стало больше. Кейт знала это изречение. Почему она знала его? «Нет, весь я не умру». Но это неверно. И все же — откуда оно ей известно?
Гарри взглянул из-за плеча.
— Украшение фамильного герба?
— Нет. На нашем гербе парусник и надпись: Audere semper. «Всегда отважен».
Она подняла повыше булавку и стекло, чтобы он посмотрел.
— Но я знаю это. Я видела этот рисунок и знаю это выражение, но они были не вместе. Где же…
Гарри склонился над булавкой. Вдруг он перестал дышать.
— Господи! — в тот же миг задохнулась Кейт.
— Больница Ричмонд-Хиллс, — сказал он. — У управляющего на кольце была роза Тюдоров. А цитата верная, Кейт. Это Гораций.
Она потрясла головой:
— Нет, то есть да, но она откуда-то еще. Стихотворение.
Ее глаза расширились, сердце заколотилось, она схватила руку Гарри.
— Гарри, мне кажется, мы нашли то стихотворение.
Глава 19
Они уложили вещи, чтобы наконец-то ехать в Исткорт. Заехал Дрейк, забрал булавку. Грейс заявила, что ей тоже пора домой. Кейт пыталась остановить ее; она не хотела, чтобы Грейс ехала в пустой дом, считая, что ей лучше оставаться в окружении друзей. Но Грейс боялась столкнуться с Дикканом прежде, чем будет готова к этому, и Кейт слишком хорошо понимала ее. Так что к тому времени, когда они обычно садились пить чай, Кейт и Би простились с подругой, на прощание поцеловав ее и усадив в карету Мертера, в которой она и отправилась домой.
Кейт была рада, что ей некогда думать об этом и о том, что произойдет, когда они с Би покажут Гарри его новый дом. Полюбит ли его Гарри? Или возненавидит и захочет как можно скорее покинуть? Сможет ли она жить в Исткорте без него?
Прежде чем уехать, им оставалось по приглашению Чаффи побывать в театре. Молодая актриса, выступавшая под псевдонимом Мардрин, дебютировала в мелодраме «Обещания возлюбленного». Гарри принял приглашение, не спросив согласия Кейт, что огорчило ее, хотя она была не прочь отвлечься и посмотреть мелодраму, где страдает кто-то еще.
Теперь Гарри мог заняться «львами», не опасаясь за нее, но через месяц в канцлерском суде должно было состояться слушание по ее делу, и это не давало Кейт покоя. Они с Гарри встретились с адвокатом, а тот встретился с сыщиком в надежде откопать какой-нибудь компромат на родственников Кейт. Кейт предстояло просто появиться на судебном заседании и удержаться от того, чтобы не плюнуть там в брата.
Верный обещанию преодолеть страх Кейт, Гарри провел предшествующую ночь, расширяя ее познания в области чувственных удовольствий, в результате чего она напряглась еще больше. Она не могла лгать и призналась, что ее смущает устроенный им пир чувственности.
Он проводил часы, пробуждая ее тело способами, которых она не могла и вообразить, щедро балуя ее своим вниманием. Было чудесно открывать заново радость, когда-то ей знакомую, и она с готовностью возвращала Гарри удовольствие, которое он дарил ей.
