Гейл Каллен - Не дразни герцога
Но что было самым интересным и что заставило Мэдлин решиться на такой отчаянный шаг, чтобы заставить Мэдингли жениться на ней, так это то, что после долгих лет упражнений здоровье Престона стало улучшаться. Он мог теперь пошевелить большими пальцами на ногах, и доктора утверждали, что со временем он снова станет ходить.
— Конечно, я вряд ли смогу бегать, как раньше, мисс Шоу, — приветливым тоном говорил Престон. — Но я знаю, Мэдингли поймет, как много это значит для меня, и разделит мою радость. У меня пока не было возможности рассказать ему о том, что мне становится лучше. Меня вполне удовлетворит, если Кристофер узнает об этом из вашей статьи.
Эбигейл могла только кивнуть ему в ответ, потому что едва сдерживала слезы. Ничто не принесет Кристоферу такого облегчения, как эта новость.
И потом каждое последующее интервью доставляло Эбигейл настоящую радость. Она говорила с людьми, с которыми Кристофер учился вместе, с его политическими союзниками в палате лордов. Некоторые благотворительные учреждения сами обратились в газету в надежде, что им дадут возможность рассказать о помощи, которую им оказывал Кристофер, и Эбигейл с удовольствием побеседовала с их руководителями. Никто не винил его отца за попытку защитить сына.
Эбигейл занималась только статьей и поэтому постоянно думала о Кристофере. Она ничего не слышала о нем, не знала, вернулся ли он в Лондон, как планировал. Она не могла спрашивать об этом людей, у которых брала интервью, потому что боялась, что ее реакция может выдать ее чувства. Ей нужно привыкнуть к мысли, что она будет жить в одном городе с Кристофером, но они никогда не встретятся.
Но… но все же интересно, как он закончил свою пьесу? Эбигейл поняла, почему сюжет показался ей таким знакомым. Герой был похож на его мать, на женщину, которая из-за любви решилась уехать в чужую страну. И она победила общество своим скандальным, но очень счастливым браком. Герцогиня считала, что ее семья стоила этих жертв, но неужели Кристофер не видел этого? Герой его пьесы должен жить, бороться, и только Кристофер мог осуществить это.
Наконец Эбигейл собрала весь материал, необходимый для статьи, и начала писать. Она упомянула об ошибках его юности, но в основном в статье шла речь о том, каким человеком он стал, о том, как выступал в парламенте против детского труда, о том, как поддерживал человека, которого покалечил, и в итоге даже подружился с ним. Конечно, Эбигейл не забыла упомянуть о медленном волшебном выздоровлении Майкла Престона. И когда статья вышла в свет, печатным станкам пришлось работать во всю силу, настолько возрос спрос на газету ее отца.
У Эбигейл, словно гора свалилась с плеч. Она сделала, что могла, и теперь ей оставалось только молиться, чтобы тираж газеты оставался таким же высоким и дальше, чтобы новые читатели не разочаровались в том, что предлагала им «Морнинг джорнал».
Она считала, что ей удалось помочь Кристоферу. Эбигейл надеялась, что он теперь думает так же и когда-нибудь, оглянувшись в прошлое, вспомнит о ней с… с нежностью.
— Мистер Шоу, идите быстрее!
Лоуренс Шоу поднял взгляд от бухгалтерской книги, лежавшей перед ним на столе, и посмотрел на помощника редактора, который стоял в дверном проеме. День клонился к вечеру, и в редакции было шумно и оживленно, поскольку близилось время сдачи всех материалов к утреннему выпуску.
— Что такое? — рассеянно спросил Шоу. Он был занят тем, что подсчитывал, насколько вырос тираж газеты, после выхода статьи Эбигейл и насколько увеличилось число желающих разместить в ней рекламу. Прошло всего три дня, но цифры воодушевляли, и Шоу позволил себе расслабиться. Он так гордился своей дочерью!
— У парадной двери стоит карета, а на ней огромный герб. На запятках, по крайней мере, четыре лакея!
Шоу нахмурился, вышел из кабинета и направился в редакторский отдел, где на столах и даже на полу валялись кипы газет, а журналисты просматривали их в поисках тем для репортажей. Однако сейчас все работники столпились у окон. Когда к ним подошел Шоу, они расступились, уступая ему место, и он увидел привратника, который разговаривал с одним из лакеев.
Шоу узнал герб и перевел дух. Он не успел хорошенько обдумать, как лучше всего уладить предстоящий спор, как кто-то воскликнул:
— Это же герцог Мэдингли!
Молодые люди глазам своим не поверили, а Шоу думал только о том, может ли разгневанный герцог устроить разгром в их редакции. Но нет, если он хотел бы нанести газете ущерб, сделал бы это совсем по-другому. К тому же он никогда не слышал, чтобы герцога Мэдингли называли несправедливым, Эбигейл восхищалась им. Шоу надеялся, что его дочь не будет опечалена, что бы сегодня ни случилось. Собрав все свое мужество, необходимое для встречи с недовольным аристократом, Шоу стал ждать вместе со всеми остальными его появления.
Наконец герцог поднялся на третий этаж, вошел в комнату в сопровождении слуги и снял шляпу.
Герцог не выглядел разгневанным. Увидев, что все взоры устремлены на него, он приподнял брови и сказал:
— Мне нужен мистер Шоу.
Люди беззвучно расступились, и между двумя мужчинами образовался проход. Мэдингли направился к нему, и когда Шоу заметил на его губах улыбку, у него отлегло от сердца.
— Ваша светлость, я мистер Шоу, — сказал он, слегка поклонившись, Мэдингли кивнул и спросил:
— Мистер Шоу, мы можем поговорить наедине?
Шоу указал в сторону своего кабинета и пошел туда следом за герцогом. Он освободил для него кресло, а сам сел за письменный стол.
— Вы приехали, чтобы обсудить нашу статью, ваша светлость?
— Не совсем. Я тут, чтобы поговорить насчет вашей дочери.
Шоу напрягся и сказал:
— Я не знал, что она появилась у вас в доме, притворившись дочерью джентльмена. Я не одобрил бы этого. — Он замешкался, а потом добавил: — Я даже не знал, что она писала в газету. Похоже, я вообще не представляю, как мне контролировать ее поведение.
Герцог едва заметно улыбнулся:
— Вряд ли это возможно.
— Ох… — Шоу заморгал. — Тогда…
— Но я знаю, как это можно исправить.
Эбигейл сидела в гостиной и писала при свете лампы, а ее мать шила рядом. Прошло уже пять дней с тех пор, как ее статья вышла в «Морнинг джорнал» и наделала немало шума. Вчера, впервые в жизни, редактор дал ей задание — осветить благотворительное мероприятие, которое будет проходить в Обществе популярной науки и литературы. Конечно, это не было событием на первую полосу, но хорошим началом, особенно для женщины-журналиста, которой еще долго придется убеждать всех вокруг в своих способностях.
