Элизабет Торнтон - Если полюбишь графа
– Нет, Ди. Я уже решил, что делать. У меня всего два пути. Как только я достигну совершеннолетия, а это произойдет в следующем месяце, я могу напомнить дяде Томасу о его предложении найти мне место в дипломатическом корпусе. И Аксбридж однажды говорил что-то о возможности сделать военную карьеру. Мне понравилось быть гусаром.
– Это требует денег. Ты же слышал, что сказал Рэтборн. Мы нищие.
– Я мог бы игрой в фараон за одну ночь заработать достаточно, чтобы купить должность. Не смотри на меня так, Ди. Право же, я потерял интерес к игре.
Дейрдре довольно долго смотрела на брата, будто увидела в нем что-то новое, и настроение у нее слегка поднялось.
– Тетя Розмари всегда говорила, что потребуется нечто ужасное, чтобы привести тебя в чувство. Она была права.
Армаи рассмеялся:
– Полагаю, эту перемену можно приписать влиянию Каро – она перевернула мою жизнь. Однако не могу сказать, что сожалею об этом. Как раз наоборот.
Дейрдре вдруг что-то вспомнила.
– Миссис Дьюинтерс. Откуда ты узнал, что она была в Париже?
– Мне написал Тони. Право же, мне жаль, Ди. Я бы вызвал Рэтборна, но он не примет моего вызова.
Арман с яростью пнул камень ногой, подбросив его вверх.
– Даже и не думай об этом!
– Нет, если говорить серьезно, мне бы не хотелось посягать на жизнь брата Каро, как бы он ни провоцировал меня. И все-таки я мог бы это сделать. Право, мог бы. Я готов.
– Нет. Слишком поздно говорить об этом. Рэтборн никогда не позволит мне уйти от него. Ты же слышал.
– Но, Ди...
– Нет! – возразила Дейрдре решительно. – У тебя своя жизнь. Ты часто говорил мне об этом. Я больше не могу тебе помочь. Поэтому добейся чего-нибудь сам и дай мне возможность гордиться тобой.
– Я и намерен это сделать. Приглядывай за Каро ради меня. Ей придется несладко.
Дейрдре сочувственно посмотрела на брата:
– Арман, неужели это надолго? Я хочу сказать, что ты столько раз влюблялся.
– О нет. Никогда в прошлом я не любил, – просто ответил Арман. – Мне только казалось, что люблю. Поверь мне, Ди. Мои чувства к Каро нечто совсем другое.
Дейрдре попыталась улыбнуться, но тотчас же болезненно поморщилась и осторожно дотронулась до щеки в том месте, где ее коснулся хлыст Рэтборна. Она знала, что муж не хотел причинить ей боль. Она в этом не сомневалась. Но его злобные нападки на брата – это совсем другое дело. Если бы она не вмешалась, неизвестно, как далеко завела бы Рэтборна его ярость. И он не стал оспаривать намек Армана на пребывание миссис Дьюинтерс в Париже. А потом еще Марклифф. Сознание не могло вместить всего произошедшего. Почему вдруг все разлетелось, хотя еще несколько часов назад между ними были мир и любовь? Все разбилось вдребезги, как стеклянный шарик, сброшенный своевольным ребенком со стены замка. Какой-то звук коснулся ее слуха, и Дейрдре обернулась.
Она увидела почтовую карету, покачивающуюся на дороге, и четверку лошадей. Карета повернула к замку и вскоре исчезла за деревьями.
– Гости, – заметил Арман. – Как некстати! Нам лучше не задерживаться. Рэтборн скор на руку. Что касается меня, то мне плевать. Но если он позволит себе снова напасть на тебя, ему не поздоровится.
Когда Арман с Дейрдре вошли в большой зал, до них донесся язвительный смех Рэтборна. Он заметил жену и шагнул навстречу. Взгляд его задержался на ее лице.
– У нас гости, моя дорогая, – процедил он, растягивая гласные, затем по-хозяйски положил руку Дейрдре на локоть, не обращая внимания на ее легкое сопротивление, и повел к гостям. Дейрдре тотчас же узнала высокую фигуру Тони Кавано, беседовавшего с женщиной. Легко узнаваемый запах гвоздики защекотал ноздри Дейрдре. Она замерла на месте.
– Посмотри, кого привез с собой Тони, – проговорил Рэтборн. В его голосе слышалось нечто среднее между злостью и насмешкой.
Дейрдре чуть вскинула подбородок и протянула руку:
– Миссис Дьюинтерс, только что из Парижа! Для нас это большая честь. Добро пожаловать в дом моего мужа.
Ей удалось изобразить на лице некое подобие улыбки. Миссис Дьюинтерс оглядела Дейрдре и затем перевела взгляд на Рэтборна.
– Из Парижа? – произнесла она недоуменно.
– Дейрдре знает, – ответил Рэтборн, сопровождая слова злорадной улыбкой, и отвернулся, чтобы дать распоряжения двум лакеям позаботиться о багаже, оставленном в холле.
Беседа приняла общий характер, хотя и не была очень оживленной. Вскоре Дейрдре удалилась, сославшись на то, что одна из кошек, обитающих на конюшне, оцарапала ее и она должна обработать рану. Она взяла Армана под руку и выплыла с ним из зала. Вскоре удалился и Тони. Рэтборн повернулся к миссис Дьюинтерс и спросил холодно:
– Чем обязан этой честью?
Она принялась стягивать перчатки с пальцев, потом сочувственно похлопала его по щеке и мягко произнесла:
– Спокойно, спокойно, Рэтборн. Я нарушила твой покой. Но, право же, мне было необходимо поговорить с тобой. Не удалиться ли нам в твой кабинет или в какое-нибудь другое уединенное место? Я привезла тебе послание от нашего господина и повелителя.
– Тебя послал Грант?
– Он самый.
Не сказав более ни слова, Рэтборн повел гостью из большого зала вдоль западного крыла дома. Вскоре они остановились перед какой-то дверью. Миссис Дьюинтерс первой вошла в просторную комнату и с интересом стала ее оглядывать. Зеленые панели на стенах с затейливой резьбой и позолотой прекрасно сочетались с оригинальным потолком. На полу лежал малиновый обюссонский ковер с золотисто-зеленым бордюром. Обивка мягких стульев, стоявших у стен, тоже была малинового цвета.
– Впечатляюще, – тихо произнесла миссис Дьюинтерс и опустилась на стул. – Эта комната была бы более уместной во дворце.
Рэтборн сел за массивный, обитый кожей письменный стол.
– Ты бы так не сказала месяц-два назад, когда Дейрдре еще не взяла хозяйство в свои руки. Как ей удалось сделать все это за столь короткий срок, не могу понять.
– О да, у нее отличные организаторские способности. Я была с ней в отеле «Англетер», когда его превратили в госпиталь. Именно она все там организовала и установила порядок дежурств, чтобы кто-нибудь всегда был на месте и наблюдал за ранеными. Мне показалось, что я расслышала в твоем голосе гордость?
– А если и так?
– Готова поклясться, что еще минуту назад вы были с ней на ножах. Знаешь, у меня странное чувство, что это как-то связано с моей поездкой в Париж, в то время как весь свет полагал, что я в Лондоне. Я не права?
– Какое известие ты привезла мне от Гранта? – спросил он, намеренно оставив вопрос без ответа.
Он налил себе бренди из графина, стоявшего на столе. Миссис Дьюинтерс поняла намек и проговорила деловым тоном:
