Стефани Слоун - Ангел в моих объятиях
Если бы один из них оставался с ним, тогда, возможно… Или если бы Марлоу не ошарашил его, оказавшись предателем, возможно… Но что толку от все этих «если бы да кабы»!
Кармайкл считал Маркуса незаурядным агентом. Но даже самый выдающийся шпион ничего не сможет поделать, если у врага численное преимущество.
Он решил, что пожертвует одним из них, а затем подождет удобного случая, чтобы нанести ответный удар. Маркуса выворачивало от одной лишь мысли об этом, но другого выхода не было. Если бы только ему удалось подойти ближе к Марлоу, у него появился бы шанс ранить его ножом, который был спрятан в сапоге, и на какое-то время вывести из игры.
Но ему предстояло выбрать между женщиной, которую он любил, и мальчиком, без которого она не будет счастлива, а, следовательно, не будет счастлив и он.
Он бросил на Найджела прощальный взгляд и убежденно кивнул.
— Даешь слово, что мальчик не пострадает? — сдержанно спросил он.
Марлоу улыбнулся и крепко сжал талию Сары.
— Если оно чего-нибудь стоит, Уэстон, то — да, я даю слово.
— Отпусти мисс Тисдейл. — Маркус достал из кармана муслиновый мешочек, в котором лежал изумруд. — И я отдам тебе камень, — сказал он Марлоу и медленно двинулся к нему.
— Ни шагу дальше, — потребовал Марлоу так громко, что Сара отшатнулась. — Для начала достаньте нож из сапога, где вы его прячете.
Маркус тихо выругался, наклоняясь, чтобы достать нож.
— А теперь выбросьте его подальше в кусты, будьте так добры, — продолжал Марлоу, не спуская глаз с рук Маркуса. — И учтите, если вы еще не поняли, у меня реакция как у кошки. В лучшем случае женщина получит удар в лицо ножом, в худшем — пулю в голову.
Маркус остановился, обдумывая слова Марлоу. Последние две-три недели он мало с ним контактировал, и ему было трудно судить, насколько серьезны его намерения, но выяснять это он не собирался, когда жизнь Сары висела на волоске.
Он яростно швырнул нож куда-то влево, не спуская глаз с Марлоу и Сары; звук лезвия, воткнувшегося в ствол дерева, вызвал улыбку на лице злодея.
В этот момент Диксон застонал и попытался встать. Марлоу дважды ударил его в живот, и несчастный затих.
— А теперь киньте мне изумруд.
Маркус повиновался. Маленький сверток пролетел по воздуху мимо Сары, и Марлоу, оттолкнув девушку, направил пистолет на Маркуса.
Сара, потеряв равновесие, подалась вперед. Маркус подхватил ее и прижал к себе.
— Нет! — закричала она и начала рваться из его объятий, пытаясь броситься вслед за Найджелом.
Но Чарлз волоком потащил мальчика в лес, и оба скрылись в гуще деревьев.
— Мудрое решение, — прокомментировал Марлоу, взвешивая в руке изумруд, слегка подбросив его вверх, затем направил на них пистолет. — И на вашем месте я не стал бы нас преследовать. Двух мальчиков уже убили, и моему напарнику ничего не стоит избавиться от третьего.
При этих словах Сара неожиданно лягнула Маркуса, пытаясь вырваться из его цепких рук и наброситься на Марлоу.
Маркус еще крепче обнял девушку за талию и прижал к себе, нашептывая ей на ухо, в то время как Марлоу попятился назад, затем, развернувшись, побежал и скрылся в лесу.
* * *— Вы собираетесь убить меня? — спросил Найджел, когда утлая деревянная лодчонка в очередной раз зачерпнула холодной соленой воды.
Чайка с пронзительным криком кружилась над лодкой, которая, прыгая на волнах, медленно удалялась от берега.
Человек, которого Уэстон называл Марлоу, равнодушно посмотрел на мальчика.
— Не отчаивайся, парень. Надежда умирает последней.
Чарлз греб в сторону острова Святого Альдхельма, ритмично работая большими мускулистыми руками.
Найджел и его друзья часто слышали, что этот остров является убежищем для контрабандистов. Из-за рассказов о призраках, которые передавались из поколения в поколение, таможенные власти и другие чиновники боялись туда сунуться.
В конце лета трое друзей собирались наведаться на таинственный остров. Найджел больше всего на свете хотел высадиться на его берегу и, как первооткрыватель, объявить остров своим.
Но сейчас ему хотелось быть как можно дальше от его каменистых берегов. Темные очертания острова на фоне ночного неба наводили ужас, рождая в душе дурные предчувствия, и мечта побывать на острове больше не казалась такой привлекательной.
— Вы ведь все равно убьете меня, как только получите последний изумруд, да? — настаивал он, но неожиданно странное, леденящее кровь спокойствие овладело им.
— Захлопни пасть! — гаркнул Чарлз, пот струйками стекал по его красному лицу.
Огромные мышцы пугающе вздувались под кожаной безрукавкой при каждом движении.
Марлоу толкнул мальчика коленом, привлекая его внимание.
— Запомни хорошенько, парень, надежда есть всегда.
Чарлз затянул песню, чтобы грести было легче:
В городе Скарлет, где я родился,
Красотка одна жила…
Найджел знал эту песню наизусть. Они часто пели ее с Джаспером и Клайвом, когда бродили по окрестностям, выполняя поручения Чарлза и его подельников. То, что Чарлз запел именно эту песню, казалось почти издевательством, но каким-то странным образом успокаивало Найджела.
Умирая, послал он к ней человека,
В город, где она жила…
Марлоу еще раз толкнул Найджела.
— Давай, парень, присоединяйся.
Найджел сделал, как ему было сказано, и затянул песню очень тихо, почти шепотом. Марлоу пел громко, как будто хотел, чтобы все божьи твари, даже на дне морском, услышали его; голос у него был красивый, глубокий и сильный.
Словно во сне, она поднялась
И медленно к нему подошла…
Голос Найджела становился все громче, пролетавшая мимо чайка издала пронзительный жалобный крик протеста. Но ему было все равно. Юноша боялся, что если он перестанет петь, то слезы, стоявшие комком в горле, польются у него из глаз нескончаемым потоком.
О том, что он умер и в землю лег,
Тоскливо пропел похоронный звон.
Все трое с чувством заканчивали последний куплет, и Марлоу обнял Найджела за плечи, когда последняя строка взмыла вверх нарастающим крещендо и иссякла.
— Жаль, что придется убить мальчишку, он неплохо поет, — сказал Чарлз с легким сожалением, запевая «Старую деву на чердаке».
Найджел изо всех сил старался сдержать слезы, мысленно цепляясь за странную пустоту, которая поселилась в его душе после смерти Джаспера и Клайва.
Лучше пустота, чем страх за свою жизнь.
