Сьюзен Виггз - Огненный рай
— Ты избегала меня. Легче было не встречаться с тобой в конюшнях, чем изгнать тебя из моих мыслей.
Бетани села, прикрывая грудь одеялом.
— В самом деле?
— Да. Я думал о тебе днем и ночью. — Его рука проникла под одеяло. — Особенно ночью.
На ее губах заиграла довольная улыбка — ощущение женской власти над ним заставило ее почувствовать себя зрелой не по годам.
— Понимаю, — тихо протянула она. Эштон рассмеялся.
— Ах, ты, негодница, — он потянул с нее одеяло. — Иди сюда.
Она блаженно вздохнула, почувствовав себя в его объятиях. Наконец-то сердце ее нашло покой.
* * *Наступивший рассвет проник сквозь замороженные окна в дом; Эштон, улыбаясь, склонился над спящим ребенком — ему невольно снова пришли в голову угрозы Синклера лишить его сына. Нельзя сбрасывать со счетов влияние, которым тот пользовался, но неужели он сможет забрать ребенка у собственного отца? Или Уинслоу придумал более коварную месть? Использует свое богатство и договор, которым связан Эштон, чтобы подчинить Генри своему влиянию? Пока ничего не было известно, просто тяжелые предчувствия охватили его, но он готов защитить своего сына, ничего не испугается. И если Синклер Уинслоу настолько глуп, что попытается осуществить свою угрозу, то Эштон ему не завидует.
Бетани пошевелилась во сне; от нее исходил легкий аромат жасмина и теплый, менее осязаемый запах их любви. Постаравшись отбросить черные мысли, он наклонился и разбудил ее поцелуем.
— Любовь моя, мне нужно уехать на несколько дней. — Хотя он произнес эти слова совсем тихо, отчаяние, отразившееся сразу же на ее лице, вызвало у него боль.
— Куда? — тревожно прошептала она.
— Не спрашивай, детка. Пожалуйста.
Бетани отвела взгляд.
— Я думала, что этой ночью мы достигли понимания. Очевидно, ошиблась.
— Мы теперь близки с тобой, как никогда. Но есть вещи, о которых я не вправе рассказывать тебе.
— Потому что ты не доверяешь мне?
Он погладил ее волосы.
— Если англичане заподозрят, что ты в курсе того, чем я занимаюсь, вы подвергнетесь опасности.
Она обняла его за шею, и Эштон почувствовал, что жена все поняла. После той близости, которую они испытали этой ночью, боль разлуки была особенно тяжелой. Он поцеловал сына в лоб и щечки, пахнущие молоком, снова обнял Бетани, крепко поцеловал, как бы стараясь запомнить вкус ее губ. Испытывая горькое сожаление, что приходится покидать жену и сына, вскинул на плечи рюкзак и направился на пристань, где его ждал Чэпин.
Глава 16
Начинался второй день их разведки, и холодный рассвет снова забрезжил над обледенелыми скалами мыса Джудит да выступом земли, расположенным на дальнем южном конце острова, покрытом высохшей морской травой и дикими тутовыми деревьями, откуда открывался широкий обзор бушующего Атлантического океана. Устроившись на сухой траве, Эштон прислонился спиной к крутой вертикальной скале. Онемевшей от холода рукой, не говоря ни слова, он протянул Чэпину фляжку с ромом, тот сделал глубокий глоток и вернул ее.
— Что там такое? — дыхание Чэпина, смешиваясь с холодным воздухом, превращалось в пар.
Эштон вгляделся в горизонт, совсем не надеясь там что-нибудь увидеть, но приобретенный опыт борьбы научил его терпению, в то время как более молодой и менее опытный Чэпин не находил себе места.
Однако на этот раз взгляд молодого человека оказался острее — на горизонте появилась линия кораблей, приближавшихся под полными парусами. Не отрывая глаз от флотилии, они быстро перекусили сухим печеньем, сыром и запили ромом. Корабли увеличивались, но не настолько, чтобы можно было распознать цвета флагов. Морские чайки бесстрашно ныряли в воду в поисках рыбы, ледяной ветер шелестел морской травой, а люди ждали в напряженном молчании.
Наконец флагманский корабль открылся полностью, его можно было рассмотреть — на грот-мачте развевался британский флаг. За ним следовали остальные, неумолимо приближаясь к острову Эквиднек. Отчаяние охватило Эштона: мало того, что капитан Уоллес блокировал всю торговлю Ньюпорта и ограбил город, так теперь англичане решили полностью оккупировать его. Он вскочил и потянулся, расправив онемевшие конечности.
— Сможем мы их обогнать?
— Зачем спрашиваешь? — Чэпин уверенно направился к своему шлюпу.
Эштон рассмеялся: он забыл, как его друг гордился своим искусством моряка, и к этому имелось полное основание — юноша родился на море и приобрел морскую сноровку. Они сели в лодку, Чэпин бросил тревожный взгляд на приближающуюся флотилию.
— На кораблях полно «красных мундиров», — заметил он.
— Если успеем вовремя вернуться, у нас есть возможность организовать оборону.
— А если нет?
— Тогда англичане займут Ньюпорт.
* * *Дориан Тэннер с похотливым интересом посматривал на рыжеволосую девушку, прислуживающую в большой гостиной особняка поместья Систоун. Ее откровенное восхищение великолепно сидевшей на нем офицерской формой и стройной фигурой смешило его, а смелые взгляды, которыми они обменивались, вызывали скорее жалость, чем желание понравиться. Горничная с жадностью поглощала шоколад, предложенный им, — все говорило о том, что в его опытных руках она станет очень податливой.
— Так вы сестра Эштона Маркхэма, — продолжил он разговор. — Жаль, что ваш брат не обладает вашей миловидностью и здравым смыслом.
Кэрри притворно покраснела, но Дориана это не волновало.
— Вы можете это представить? Женился на одной из самых богатых девушек Ньюпорта, но даже пальцем не шевельнул, чтобы потребовать причитающуюся ей часть наследства, вместо этого занимается всякой чепухой с кодами, проявляющимися чернилами, выполняет поручения мятежников.
— Все это звучит страшно интересно.
Девушка поморщила носик.
— В данный момент он, вероятно, замерзает от холода.
— Что вы имеете в виду, дорогая? — Дориан опустил монету в карман ее фартука.
Кэрри засветилась от радости.
— Вчера отправился в море с этим безответственным Чэпином Пайпером. Сказал, что вроде бы на рыбалку, но мне-то лучше знать.
«Боже мой, — подумал капитан, — эта вульгарная девица — настоящий кладезь информации», и обворожительно улыбнулся — теперь будет несложно поймать негодяя.
— Мисс Маркхэм, ваш брат играет с огнем. Вам лучше помочь мне, иначе у него начнутся неприятности с властями.
Девушка нахмурилась и замолчала. Дориан улыбнулся и нежно приподнял ее подбородок, второй рукой опустил еще одну монету в ее карман, которая звякнула о первую.
