Виктория Холт - Начало династии
«Ох уж эти женитьбы, — думала Элинор. — В государственных делах без них шагу не ступить!»
Генрих приехал, когда она с менестрелями сидела в саду. Он похлопал в ладоши, давая знать, что они должны удалиться.
Генрих был явно озабочен. Он растянулся рядом с Элинор и сказал:
— У меня новость. Королева Франции родила…
— Сына?
— Нет, дочь.
Элинор рассмеялась, но король перешел на шепот:
— Королева Франции во время родов умерла.
Оба замолчали, думая, к чему это может привести. У Людовика снова дочь! Уже четвертая. Может быть, у него не будет сына вовсе? Элинор самодовольно вспомнила о троих здоровых сыновьях в своей детской. Бедняга Луи! Что ему делать? Придется снова жениться.
Те же мысли занимали и Генриха:
— Он немного подождет и вновь женится. Для меня крайне важно, на ком женится король Франции.
Генрих стал перебирать возможных жен для короля Франции, которые бы устроили короля Англии.
* * *Ко всеобщему удивлению, через месяц после смерти королевы Констанцы Людовик женился на Адели Блуа. Генрих и Элинор онемели от удивления, а потом призадумались.
— Это же неприлично, — крикнул Генрих, — с какой поспешностью он женился на Адели Блуа! Да еще брат ее помолвлен с дочерью Людовика. Получается очень крепкий союз графа Блуаского с королем Франции.
— Слишком крепкий, — добавила Элинор.
— Не нравится мне это, — проворчал Генрих. — Не надо забывать, что покойный король Англии был из Блуа. Не хотелось бы мне видеть этот дом слишком сильным.
— Думаешь, они могут заявить претензии на английский трон?
— А если такое случится, разве Людовик не поддержит их, когда они так связаны?
— Жаль, что Генрих и Маргарита еще малы, чтобы жениться. Когда его дочь будет замужем за наследным принцем Англии, Людовику ничего другого не оставалось бы, как стать на твою сторону.
— Да почему они малы для женитьбы?
— Генриху шесть, а Маргарите всего три.
— Приданое у Маргариты Вексан, — вспомнил Генрих. — Если Вексан под моим надзором, Нормандия в безопасности, и я могу заняться другим делом.
— Да они же совсем дети!
— А что мешает? Мы же не положим их в одну постель. Просто проведем венчание. Людовик возражать не станет. Свое согласие на брак он дал. Я их поженю и заберу себе Вексан. Все герцоги Нормандии этой земле придавали важное значение.
— Папа римский тебе не разрешит это.
— Если помнишь, он разрешил мне выдать замуж аббатису. Папа Александр чувствует себя неуверенно. Если я пообещаю ему свою поддержку, он позволит мне сделать все, что захочу.
— Ты умница, Генрих.
— Дорогая моя, не будь я таким, разве стал бы герцогом Норманнским и королем Английским?
«Им нельзя не восхищаться», — подумала Элинор.
Маргариту и маленького Генриха поженили. Бракосочетание было скромным, в присутствии всего двух кардиналов, но состоялось, и поскольку супруги обвенчаны, как полагается, приданое изыматься уже не могло. Вексан теперь под управлением английской короны, и Генрих уже более спокойно взирал на женитьбу короля Франции и Адели Блуа.
* * *Подогреваемый Элинор, Генрих решил теперь повести наступление на Тулузу и сделать с этим графством то, что давно хотела сделать сама Элинор, — присоединить к Аквитании под управлением герцога и герцогини Аквитанских.
Вексан надежно прикрывает Нормандию; Англией управляет опытный доверенный короля граф Лестер. Король направляет канцлера Беккета в Англию собрать отряд рыцарей и привести их во Францию. Ему казалось, что поставить Раймона Тулузского на колени больших усилий не потребует. Людовик воевать не любит и вмешиваться не станет, поэтому Генриху нужно просто показать свою силу, осадив и взяв штурмом пару замков.
Но в этот раз Генрих просчитался: к его великому удивлению, король Франции решительно вмешался в это дело. Он связан с Раймоном семейными узами, сестра короля за ним замужем; а кроме того, Тулуза его вассальное владение. Для французского короля стало очевидным, что Генриха Плантагенета надо остановить, и он заявил о своей поддержке Раймона Тулузского.
Генрих смешался. Воевать с королем Франции у него не было ни малейшего желания, это повлекло бы за собой слишком серьезные последствия. Короля Франции ему никогда не разбить, как и тому не одолеть его. Всю Францию Генрих поглотить не мог. Если он и сделает это, то тогда всю оставшуюся жизнь придется вести здесь войну.
Что же ему делать? Войну Раймону Тулузскому он объявил. Беккет привел с собой полки рыцарей, и король Шотландии обещал свою помощь. В полной нерешительности он двинулся к Тулузе и, когда уже показались ее крепостные стены, узнал, что в городе сам Людовик. Генрих приказал остановиться. Послал за канцлером.
— Дело принимает дурной оборот, — сказал он Томасу.
— Что вы, милорд? Вы же сами начали войну с Тулузой.
— Ну да, ну да. Только в городе король Франции.
— Тем самым он стал на сторону противника и объявляет себя вашим врагом.
— А что будет, если я убью его?
— Меня больше беспокоит, вдруг он убьет вас, ваше величество?
— Ба! Куда ему до меня! Он же не воин. Выйти на бой у него не хватит духу.
— Однако его хватило, чтобы возглавить войско и стать против вас рядом с Раймоном Тулузским.
— Этого я никак не ожидал. Ищи выход, Томас. Скажи, что мне делать.
— Вы как герцог Норманнский являетесь вассалом французского короля.
— Это я и без тебя хорошо знаю.
— Вы давали ему присягу верности и клялись подчиняться ему как сеньоральному лорду. Как же вы могли подняться на него с оружием в руках?
— Могу, раз на то есть моя воля.
— И тем не менее вы в затруднительном положении и сомневаетесь в правильности своих действий, не так ли? Ваше величество! В Англии ваши подданные тоже присягали вам на верность. Если вы нарушаете свою клятву сюзерену герцога Норманнского, другие в этом могут усмотреть пример для такого же поведения в отношении английского короля. Разве теперь присягавшие вам не могут таким же манером нарушить свою клятву?
— Я понял тебя, Томас.
— Нам надо отказаться от войны. Повернем обратно от Тулузы.
— А что тогда будут говорить обо мне?
— Что король Англии благородный человек. Ради своей чести он отказался от верной победы, поскольку король Франции стал на сторону Раймона Тулузского, а Генрих Плантагенет, как герцог Норманнский, давал королю клятву верности.
Генрих посмотрел на канцлера с прищуром и громко расхохотался:
— Ай да Томас! Ай да дружище! Я всегда знал, что получу от тебя дельный и правильный совет!
