Донна Флетчер - Подари мне нежность
– Знают, и никто тебя не винит.
Гонора улыбнулась встревоженным братьям:
– Вижу, вы просто дождаться не можете, чтобы у вас появились собственные собаки.
Лахлан очнулся первым.
– Мне и так хватает женщин! Не хватало еще, чтобы одна из них не отходила от меня ни на шаг!
Каван обнял жену за талию и притянул к себе.
– Мне нравится женщина, которая всегда рядом.
– Вот ты и возьми щенка, – пробурчал Лахлан.
– Думаю, Лахлан и составит тебе компанию, – ухмыльнулся Каван.
– Согласен, – сказал Артэр. – Пусть он выбирает первым.
– Я уже все за вас выбрала, – сообщила Гонора. – Разве только у щенков будет свое мнение.
– Пусть первым идет Артэр! – предложил Лахлан.
– Нет! – воскликнул Артэр.
– Довольно! – захохотал Каван. – Лахлан, иди, да смотри, чтобы с моей женой ничего не случилось. А мы с Артэром поговорим с людьми.
Лахлан тут же перестал упираться и вышел из замка с весело щебечущей Гонорой. Каван прекрасно знал – получив задание охранять его жену, Лахлан с радостью сделает все, как нужно.
Каван понимал, что может положиться на обоих братьев – они будут надежно охранять Гонору. Пусть после возвращения ему потребовалось некоторое время на то, чтобы снова начать доверять им, теперь казалось, что они и не расставались. Братья даже стали задавать ему вопросы про плен. Он понемногу рассказывал и постепенно исцелялся. Конечно, главную роль в его исцелении играла жена. Она всегда рядом, всегда готова выслушать, всегда готова любить его, несмотря ни на что.
Каван с Артэром вышли из замка. Ледяной зимний ветер хлестнул в лицо.
– Надвигается буря, к вечеру пойдет снег, – сказал Артэр. – Хорошо бы успеть начать слежку за Калумом прямо сейчас. Если он уйдет до снегопада, будет трудно отыскать его следы.
– Точно, – сказал Каван.
Впрочем, в снегопаде имелись и свои приятные стороны – придется больше времени проводить в замке, и он собирался использовать это время с большой пользой, как можно чаще занимаясь любовью с женой.
И наконец сделать то, что следовало сделать давным-давно, – сказать Гоноре, как сильно он ее любит.
Глава 33
– Я выбрала для тебя не эту собаку! – сказала Гонора, глядя, как черный щенок с коричневыми лапами лижет щеки Лахлана. Тот уже отдал энергичной псине свое сердце.
– Она просто красавица и такая милая! – ответил Лахлан, гладя щенка, положившего голову ему на колени.
Гонора посмотрела на счастливую парочку. Второй щенок, по ее мнению, так подходивший Лахлану, не обращал на того никакого внимания, прыгал вокруг Гоноры и тянул ее зубами за юбку.
– Она спокойная и послушная, – удивленно произнес Лахлан. – Совсем не похожа на ту.
Щенок отпустил подол Гоноры и сердито гавкнул на Лахлана. Собака на его коленях подняла голову и негодующе залаяла в ответ.
– Она меня уже защищает! Это самая подходящая для меня женщина, – улыбнулся Лахлан, почесывая шею собачки. – Из нас получится чудесная пара.
Собачка вскочила и, словно соглашаясь, лизнула его в нос, окончательно растопив сердце Лахлана.
– Она твоя, тут нет никаких сомнений, – счастливо улыбаясь, произнесла Гонора.
– Думаю, Артэр заслуживает как раз вон ту, – кивнул Лахлан на второго щенка, развлекавшегося от души. – Нужно отнести ее к нему прямо сейчас.
– Думаешь, он не будет против? – уточнила Гонора.
Лахлан взял свою собаку на руки и встал.
– Нет. Поверь, я знаю, что говорю. Ему нужна именно такая женщина. Она пойдет ему на пользу.
У Гоноры имелись некоторые сомнения насчет мотивов Лахлана, но она очень хотела, чтобы и последний щенок обрел дом и хозяина. Если Артэру собака не понравится, может быть, Адди согласится взять ее себе вместе со Смельчаком. Нельзя, чтобы щенок остался бездомным. Он не сумеет о себе позаботиться. Так или иначе, но хозяин ему необходим.
Они вышли из конюшни. Лахлан опустил собаку на землю. Пусть вместе сестрой бегут вперед.
Дунул порыв холодного ветра, и Гонора сообразила, что оставила в конюшне плащ.
– Я принесу, – предложил Лахлан.
– Не нужно. Я помню, где его бросила, – ответила Гонора и торопливо вернулась в конюшню. Забрав плащ с бочонка, она накинула его на плечи и остановилась в дверях конюшни, закутываясь поплотнее и с восторгом глядя, как Лахлан бегает наперегонки с обеими собаками.
Она уже сделала шаг вперед… и это было последним, что Гонора запомнила. А потом все погрузилось во мрак.
Лахлан ворвался в большой зал. Следом за ним бежали тявкающие щенки.
Каван уже хотел сказать что-нибудь насмешливое, но тут увидел обезумевшее лицо Лахлана и сообразил, что жены рядом с братом нет.
– Я не могу найти Гонору! – выпалил Лахлан. – Она только что была рядом, а потом вдруг куда-то исчезла. Она пошла в конюшню, чтобы забрать свой плащ. Я оставался со щенками снаружи, буквально в нескольких футах, и видел, как она стояла в дверях и надевала плащ. Щенки на мгновение отвлекли меня, а когда я снова обернулся, она исчезла. Я помчался в конюшню, но Гоноры там не было!
– Ты везде искал? – спросил Артэр.
– За конюшней, на опушке леса, везде. Но там ничего нет, даже следов, по которым можно пойти. Я не понимаю, как она могла так быстро исчезнуть. Один миг! Я стоял прямо там, всего в нескольких футах!
Каван, его братья и Адди, отказавшаяся сидеть дома, кинулись на поиски Гоноры. Очень скоро к поискам присоединилась вся деревня. Жители успели полюбить Гонору и очень встревожились.
Каван был просто вне себя, но все же понимал, что, должно быть, думают в деревне. Если даже жену лэрда похитили так запросто, о какой безопасности клана можно говорить? Но Каван знал, что исчезновение Гоноры никак не связано с безопасностью клана. Это все честолюбивые происки ее отчима, и скорее всего он продумал все давным-давно, еще до того, как Каван вернулся домой.
Пока Каван не мог понять, в чем смысл похищения, но, может быть, если клан узнает о вероломстве Калума, они смогут чем-то помочь. Так что скоро все узнали правду, и Кавану оставалось только ждать.
Он ушел в свои покои. Просто был вынужден – ему казалось, что он вот-вот взорвется, так велик был его гнев. Ему хотелось рвать и метать, хотелось накинуться на кого-нибудь с кулаками. Он хотел, чтобы жена вернулась назад, целая и невредимая, хотел обнять ее, хотел, чтобы она снова лежала в его постели. Он хотел сказать ей о своей любви, сказать, что он готов вечно лелеять ее.
Господи, почему он не сказал Гоноре, что любит ее?
Он перевернет небеса и преисподнюю, лишь бы вернуть Гонору. Не важно, какой ценой, пусть даже ценой собственной жизни, но Гонору он спасет.
Каван упал на стул отца, стоявший у стола, – теперь его собственного, уперся в него локтями и уронил голову на руки. Он чувствовал себя окончательно сломленным. Ему хотелось оседлать коня и галопом мчаться на поиски жены, и все же он понимал, что это неправильно. Нужно посылать людей, искать следы, все как следует обдумать, а все это время его жена, вполне возможно, будет страдать.
