Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Безотчетный страх понемногу отпускал Матильду. Ещё недавно она раздумывала над тем, не ошиблась ли она, доверившись этому пройдохе, но теперь, как никогда отчётливо, поняла, что с ним она уж точно не пропадёт.
– Отличный конь, Ваша светлость! – воскликнул вдруг Пьер, похлопав по крупу коня впереди ехавшего всадника. Может, он тоже догадался о личности этого человека, и нарочно «наградил» его более высоким титулом; даже вероятнее всего. – Герцог Хессен – возможно, вы слышали о нём – разводит отличные породы лошадей! Он англичанин, но уже более десяти лет живёт в Бургундии и, хотя для человека его положения это занятие не является достойным, он продолжает выводить всё более великолепные породы…
Матильда вздохнула, чувствуя, что грядет ещё одна бесполезная и длинная история Пьера, однако не привыкшие к такой болтовне вельможи слушать о герцоге, разводящем отличные породы лошадей, не собирались.
Граф Рэндуилл слегка обернулся в сторону Пьера, бросив на него взгляд исподлобья, и сказал:
– Про герцога Хессена мы с удовольствием послушаем после того, как узнаем, почему вы оказались именно здесь.
– Почему? – удивился Пьер. – Так мы же вам ответили! Наш путь лежал через эти земли…
– Разберёмся на месте, – отрезал граф Рэндуилл, не желая выслушивать Пьера. – А пока – ведите себя тихо.
Судя по красноречивому взгляду, которым он наградил Пьера, это был явный намёк на него. И Пьер проглотил начало очередной истории, которой собирался развлечь путников.
Несмотря на то, что постоянная болтовня Пьера раздражала Матильду, сейчас она отдала бы очень многое, лишь бы он говорил хоть что-нибудь и не стояла такая напряжённая тишина.
Однако с тишиной пришлось смириться. Весь путь никто не проронил ни слова, и Матильда волей-неволей погрузилась в безрадостные мысли. Мало того, что их поймали на чужой земле, так ещё и этот инцидент откладывает на какое-то время (либо вообще делает невозможным) их прибытие в Ренн. А значит, она не скоро сможет уведомить обо всём случившемся отца. А это, в свою очередь, значит, что ещё не скоро убийцы её матери понесут заслуженное наказание и не скоро найдутся Беатрис с Тристаном.
Было так странно, что ещё месяц назад она жила вместе с семьёй и даже и не предполагала, что когда-нибудь в её жизни всё настолько переменится. Никогда бы она не подумала, что ей придётся скитаться по лесам Бретани не в своё удовольствие, а потому, что так нужно, потому, что нет иного выхода.
И как же теперь она была рада, что хотя бы отца и старшей сестры не было тогда дома! При мысли, что она могла потерять их всех, сердце её сжималось. А ещё она думала о том, что могла тоже быть тогда в доме и в таком случае не шла бы сейчас здесь, а лежала погребенной в земле. Эта мысль ужасала её, как и вообще любая мысль о том, что её жизнь подвергается опасности. Как сейчас, например… Но присутствие рядом Герика и, особенно, никогда не унывающего Пьера немного успокаивало.
К счастью, путь не был особенно долгим, и уже через полчаса пешего хода они прибыли в поместье графа Рэндуилла. Завидев издали выстроившиеся вдоль дороги дома с соломенными крышами и возвышающийся над ними обнесенный частоколом дом самого хозяина, Матильда невольно замерла. Это была, в целом, деревня, каких много в этом крае, однако что-то вызвало в ней неприятный холодок, прошедший вдоль позвоночника и оставивший в ней стойкое предчувствие надвигающихся неприятностей.
Несмело она двинулась дальше, подталкиваемая идущими сзади мужчинами. Обернувшись, Матильда заметила, что лица их теперь не так суровы, как были раньше, а один даже слегка улыбался. Однако заметив, что пленница на них смотрит, они оба приняли прежний непроницаемый вид.
В воротах граф Рэндуилл перекинулся парой слов со сторожем, но так тихо, что Матильда не услышала ни слова. С некоторой опаской она пошла по дороге к дому, оглядываясь по сторонам. Был только день, и множество людей сновало по улице. Матильда заметила, что многие побросали свои дела и стали заинтересованно наблюдать за прибывшими.
Смесь разных звуков витала в воздухе: Матильда слышала и громкий стук молота по наковальне – очевидно, что они проходили мимо кузницы, – и густой бас торговца, что-то выговаривавшего своему юному помощнику, и противный скрип ворота: одна из женщин доставала ведро из колодца.
Матильда хотела опустить глаза в землю, чтобы не замечать лиц людей, которые не выражали никакого к ним сочувствия, всего лишь интерес, однако против воли взгляд её обегал людей, мимо которых они проходили, останавливаясь на некоторых дольше, чем на других, но она была до такой степени взволнована, что не запомнила ни одного лица.
Правда, одна увиденная ею картина чётко запечатлелась в голове: мужчина в колодках, одетый в какие-то лохмотья, сидящий к ней спиной, на которой виднелись красные кровавые полосы от недавнего наказания розгами. Матильда поёжилась, но не отвела взгляда, просто не могла. Этот человек, в чём он провинился? Она желала бы спросить это вслух, но понимала, что едва ли ей кто-то ответит, а если и ответит, то едва ли ей понравится полученный ответ. И потому она промолчала, насилу отводя встревоженный взгляд от сгорбленной спины мужчины.
Когда они вошли в хозяйский дом, навстречу им вышел управляющий, который приветливо улыбнулся графу Рэндуиллу и двум его спутникам.
– Всё-таки не вернулись без добычи, как и обещали, – сказал он, со смешком кивая в сторону Пьера, Матильды и Герика.
Весь вид его выражал добродушие, но Матильде стало неуютно от его улыбки, полной сахару. Да и не выветрился ещё из головы образ наказанного в колодках.
– Добыча, – хмыкнул граф, поворачиваясь в сторону молодых людей и останавливаясь взглядом на Матильде. Девушке стало не по себе: уже второй раз именно она привлекает к себе внимание, несмотря на то, что старается оставаться незаметной. – Я предпочёл бы другого рода добычу, собственно за которой мы и отправлялись сегодня утром.
– В полдень, – поправил управляющий с не сползающей с лица улыбкой.
– Ну, это уже не по моей вине, – ответил Рэндуилл, отворачиваясь от Матильды. Она перевела дыхание, поняв, что уже не подвергается пристальному осмотру. – Так или иначе, благодарен тебе, Дарьен, – похлопал он по плечу одного из своих спутников, – ибо, если бы не твоя задержка, мы бы не выловили этих молодых людей. В подвал их, – приказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и, не оглядываясь более, удалился из комнаты.
Двое мужчин-сопровождающих направились вслед за ним, оставляя пленных на попечительство управляющему. Глядя на его такую же сахарную улыбку сейчас, Матильда отчего-то ни на секунду не усомнилась в том, что, как только выйдет последний мужчина, эта улыбка, по меньшей мере, сползёт с его лица, а то и вовсе превратится в зловещую.
