Джулия Куин - Полночный вальс
Белл решила, что ей следует благодарить небо за такой подарок.
Экипаж остановился перед особняком Блайдонов, и, пока Джон расплачивался с возницей, Белл уже взлетела на крыльцо и бросилась через холл в дальнюю гостиную. Она не пыталась убежать от Джона – впрочем, она попыталась бы, если бы надеялась на удачу. Но в сущности, она просто хотела оказаться в комнате, находящейся как можно дальше от ушей прислуги.
Джон мгновенно нагнал ее, в своей ярости позабыв о хромоте. Войдя в гостиную, он хлопнул дверью.
– Какого черта ты затеяла все это?
– Я беспокоилась о тебе.
– И потому последовала за мной на встречу со Спенсером? Прошу прощения, но есть ли в тебе хоть капля здравого смысла? Впрочем, своим поведением ты уже ответила на этот вопрос.
– Но…
– Ты понимаешь, что за человек этот Спенсер? – вскипел Джон. – Он насильник! Он насилует женщин! Тебе известно, что значит «насиловать»?
Белл скрестила руки на груди.
– Терпеть не могу, когда ты язвишь.
– Вот и прекрасно.
Белл стиснула зубы и отвернулась.
– Черт побери, Белл, ты подвергалась страшной опасности! И втянула в это дело Эмму и Персефону! Неужели ты не задумывалась об этом?
– Мне казалось, я могу тебе понадобиться, – возразила Белл.
– Понадобиться мне? Разумеется, ты нужна мне, когда сидишь дома, в безопасности, а не болтаешься там, где бывают убийцы.
Белл круто повернулась.
– Я не беспомощная кукла и не намерена сидеть сложа руки, когда над тобой нависла угроза! И если ты до сих пор не понял, что я готова на все, лишь бы спасти тебя, значит, у тебя что-то не в порядке с головой!
– Выслушай меня, Белл, – приглушенно начал Джон. – Нам почти ничего не известно о Спенсере. Мы понятия не имеем, что он собирается делать. Но он, безусловно, готов причинить тебе вред, чтобы досадить мне. Он мог схватить тебя даже сегодня днем.
– Но ты уверял, что Спенсер откажется от безумных попыток в людном месте. Значит, ты лгал? Я не ошибаюсь? Ты лгал только ради того, чтобы избавить меня от беспокойства?
– Пропади все пропадом, я тебе не лгал! Я не думал, что Спенсер решится напасть на меня у Хардимана. Но я не мог быть полностью в этом уверен и не видел ни малейшей причины подвергать тебя опасности.
– Я намерена помочь тебе, Джон, не важно, желаешь ты этого или нет.
– Боже милостивый, да разве можно быть такой упрямой! Тут требуется четкий план. Ты же своими действиями только помешаешь мне.
– Прошу тебя, Джон, я не стану мешать, только разреши помочь тебе!
– Я не хочу, чтобы ты попала в безвыходное положение.
– Сделай одолжение, Джон, позаботься о самом себе! Я умею быстро бегать – быстрее, чем ты.
Джон отпрянул, как от удара.
– Я и не подозревал, что хромота настолько принижает меня в твоих глазах.
– Джон, ты же понимаешь, я имела в виду совсем другое! – Белл бросилась к мужу и обняла его за шею. – Я просто перепугалась и разозлилась – да, разозлилась на этого негодяя, но выместила свое раздражение на тебе, а это несправедливо. Но я так люблю тебя, что…
– Белл, перестань.
Она гневно оттолкнула Джона.
– Что перестать? Перестать повторять, что я люблю тебя? Перестать тебя любить?
– Я не могу принять эту любовь, Белл.
– Да что с тобой стряслось? – взорвалась она. – Почему бы просто…
– Со мной стряслось лишь то, – бесстрастно заявил он, словно тисками сжимая руку Белл, – что по сути это я изнасиловал девушку.
– Нет, – решительно возразила Белл, – нет, ты этого не делал! Ты же сам говорил мне…
– Это мог сделать и я, – невольно повторил он слова матери Аны.
– Не говори так, Джон. Это не твоя вина.
Внезапно отпустив Белл, он прошел к окну.
– Я тысячу раз мог успеть добраться до той комнаты, прежде чем случилось непоправимое.
– Прекрати! – Она зажала уши руками. – Не желаю этого слушать!
Джон обернулся.
– Нет, ты выслушаешь. – Шагнув к Белл, он с силой опустил ее руки. – Вот за кого ты вышла замуж, Белл, не знаю, к добру это или к худу. Только не говори, что я не предупреждал тебя.
– Когда же ты наконец поймешь, что мне нет дела до того, что случилось в Испании? Мне жаль, что это произошло, я молюсь за душу бедняжки, но в остальном мне все равно! Случившееся не опорочило тебя и не умалило моей любви!
– Белл, я не хочу твоей любви, – отрешенно произнес он. – Я не могу ее принять.
Прежде чем Белл успела опомниться, ее рука взлетела и хлестко ударила Джона по лицу.
– Как ты смеешь! – выдохнула она, содрогаясь от ярости всем телом. – Как ты осмелился так унизить меня!
– О чем ты говоришь?
– Я никогда, ни разу в жизни не дарила любовь другому мужчине. А ты пренебрег ею словно безделушкой.
Его рука сжалась на запястье Белл.
– Ты меня неправильно поняла. Только потому, что я высоко ценю твою любовь, я не могу принять ее.
– Нет, ты не принял ее потому, что не хотел принять. Ты погряз в чужой вине и угрызениях совести. Как прикажешь жить с человеком, который не способен оставить прошлое там, где ему и место, – в прошлом?!
Джон выпустил ее руку.
– Как я могу, – чуть ли не кричала Белл, – любить человека, который никогда не ответит мне взаимностью?
Джон уставился на нее, внезапно охваченный страхом.
– Белл, но я же люблю тебя, – прошептал он.
Джон не знал, какого ответа он ждет от Белл, но явно не того, который последовал. Она отшатнулась и на мгновение лишилась дара речи. Протянув к нему руку, она покачала головой, пытаясь проглотить вставший в горле ком.
– Нет, – наконец выдохнула она, – нет, не говори так. Не надо…
Он лишь смотрел ей в глаза, и все его чувства ясно отражались на его лице: любовь, вина, надежда, желание, страх – здесь смешалось все.
– Не смей говорить об этом. Это несправедливо.
Джон шагнул к ней.
– Белл, я…
– Нет! – она отстранилась. – Не прикасайся! Не трогай меня!
– Белл, я не знаю, что сказать, – он понурился.
– Я не желаю говорить с тобой, – гневно выпалила она, – не сейчас, нет… не хочу… я… – слова застряли у нее в горле. Чувства настолько захватили ее, что она не сумела договорить, отступила к двери, распахнула ее и вылетела из комнаты.
– Белл! – крикнул вслед Джон, но она его не услышала. Он рухнул в кресло. – Я люблю тебя…
Но эти слова прозвучали жалко и нелепо.
Глава 20
Выбежав из комнаты, Белл не представляла себе, куда идет и зачем, но, натолкнувшись в коридоре на свою горничную Мэри, она вдруг приняла решение.
– Наденьте плащ, Мэри, – приказала она с непривычной резкостью. – Мне необходимо выйти.
Мэри выглянула в окно.
– Уже темнеет, миледи. Вы уверены, что нельзя отложить прогулку до завтра?
