Колин Фолкнер - Предназначено судьбой
Беатриса взглянула на сестру:
— Рада, что ты так говоришь. Ты снова похожа на прежнюю Джиллиан, которую я так люблю.
В дверь постучали.
— Да? — спросила Джиллиан, отлично зная, кто это.
— Могу я войти, дорогая?
Она вздохнула:
— Разумеется.
В дверях появился Индиго, одетый в изумрудно-зеленый камзол и широкие панталоны. У пояса на портупее висела сабля с рукояткой, усыпанной драгоценными камнями.
— Вы готовы, дорогая? Я подумал, что нам могли бы подать на террасу прохладительные напитки. В гости мы не едем, лучше поужинаем вдвоем у меня в комнате.
Джиллиан приложила руку ко лбу. Ей и в самом деле было нехорошо. Вот Беатриса, та быстро привыкла к климату.
— Индиго, мне сегодня нездоровится.
Он скрестил руки на груди:
— Любимая, мне это начинает надоедать.
— Простите, но я говорю правду. По-моему, я перегрелась на солнце. Мы с Беатрисой ходили смотреть, как дела в поселке.
— Я же говорил вам, что на солнцепеке долго находиться нельзя, — раздраженно произнес он. — Надо же, а я приготовил такой чудесный ужин. Рыба-меч, это очень вкусно. Целый день работал как проклятый, надеялся провести вечер в приятной компании.
Тут Беатриса несказанно удивила сестру.
— Если хотите, сэр, я могу поужинать с вами, — предложила она.
Индиго удивленно приподнял бровь, взглянул на Беатрису так, словно увидел ее впервые.
— И вам не будет со мной скучно?
— Вовсе нет, сэр, — вежливо улыбнулась она.
Индиго галантно протянул руку, и Беатриса приняла ее. Она вела себя так, словно за ней ухаживал придворный кавалер.
— Что ж, буду счастлив, если вы составите мне компанию. — Индиго поцеловал ей руку.
Джиллиан скорчила гримасу.
— Вы не обидитесь, дорогая? — спросил у нее Индиго.
— Вовсе нет, — прожурчала она. — Пришлите мне, пожалуйста, Марию. Пусть подаст немного фруктов и сыра. И еще я хочу снять это платье.
Индиго поклонился:
— Немедленно распоряжусь. А вы, мадемуазель, будьте моей гостьей…
Они с Беатрисой направились к двери.
— Подожди минуточку! — окликнула Джиллиан сестру.
Быстро сняв ожерелье, она надела его ей на шею.
— Вот. Это очень идет к твоим прекрасным глазам.
Склонившись, она прошептала Беатрисе на ухо:
— Если что, кричи.
Потом закрыла за ними дверь и вздохнула с облегчением. Вечер в одиночестве — что может быть лучше.
25
— Он хочет тебя видеть.
Джиллиан, сидевшая на крыльце, подняла голову. Перед ней стояла Беатриса, держа на руках болонку. Как-то само собой получилось, что собачонка перешла от Джиллиан к старшей сестре. Подарок Индиго не пришелся Джиллиан по душе, да и вообще она больше любила кошек. Ах, как она скучала по рыжему котенку, которого подарил ей Дункан!
— Он сердится?
— Сгорает от нетерпения. — Беатриса присела рядом на ступеньку. — Мне нужно с тобой поговорить. Пора принимать какое-то решение. Нужно составить план.
Джиллиан обхватила голову руками. Она знала, о чем пойдет речь.
— Нет, еще слишком рано.
— Прошло два месяца после… смерти Дункана. Убежать нам не удастся, во всяком случае в скором будущем. Ты же слышала, что сказал тот человек на рынке. Никто на Ямайке не посмеет связываться с Индиго Мульдуне. За это можно поплатиться жизнью.
Джиллиан положила руку на живот, и ребенок тут же зашевелился. Да, Беатриса права. Видно, ничего не поделаешь.
— Я уже на седьмом месяце. Сколько еще я смогу утаивать беременность?
— Недолго, — вздохнула Беатриса, поглаживая собачку.
Джиллиан тоскливо вздохнула и посмотрела на лес. Недавно прошел дождь, и влажный воздух был напоен ароматом цветов. С широких пальмовых листьев стекали крупные капли, одна упала прямо на руку Джиллиан.
— Что бы ты сделала на моем месте, Беатриса?
— Не знаю. Я не такая, как ты. Ты сильная, а я не люблю возражать и спорить.
— И все-таки, как бы ты поступила?
Беатриса стала загибать пальцы:
— Итак, ты уже на седьмом месяце. Беременность хранить в тайне ты больше не сможешь. Поэтому на твоем месте я вышла бы замуж за Индиго. Тем самым я сохранила бы и ребенка, и сестру. Я вышла бы замуж за Индиго и попробовала бы сделать из него другого человека.
Джиллиан сняла соломенную шляпу и промокнула вспотевший лоб.
— Тем самым я предам Дункана. — Но в Англии тебе все равно пришлось бы снова выйти замуж.
— Только не за убийцу моего мужа.
— Возможно, но в Англии встречаются и более странные вещи. Помнишь, как миссис Ольсен умерла при родах? После этого Джейн была вынуждена выйти замуж за собственного отчима.
У Джиллиан в горле встал комок.
— Это совсем другое.
— Прости меня, — сказала Беатриса. — Я не знаю, что тебе посоветовать. Надо выбрать меньшее из зол. Того, чего тебе больше всего хочется, не будет. Ты ведь слышала, как Чома докладывал брату о том, что тело Дункана отнесли в джунгли.
— Его даже не предали христианскому погребению, — горько усмехнулась Джиллиан. — И языческому тоже.
— Дункан — не Лазарь. Он не восстанет из мертвых, — мягко произнесла Беатриса. — Но, возможно, тебе удастся спасти его ребенка.
Джиллиан решительно поднялась.
— Хорошо. Где он?
Беатриса показала за дом.
— На лужайке. Играет с Чомой в кегли.
— Пойду поговорю с ним.
Беатриса спросила:
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Джиллиан отрешенно покачала головой.
— Нет. Я должна сделать это сама.
— Постой, — крикнула ей вслед Беатриса.
— Что?
— Я люблю тебя, сестренка. Я рада, что не осталась в Англии. Без меня тебе было бы трудней.
Джиллиан улыбнулась ей и отправилась на поиски Индиго.
На лужайке его не было. Она обнаружила его на задней веранде, где он пил из бокала холодный лимонад. В доме имелся специальный погреб для льда, который привозили на кораблях с севера.
— Дорогая! — обрадованно воскликнул Индиго, увидев ее.
Отшвырнув ногой деревянную кеглю, она спросила:
— Кто выиграл, вы или Чома?
Чома тоже был здесь с кружкой эля в руке. Он и Джиллиан недолюбливали друг друга, и это было вполне понятно: ведь именно Чома умертвил Дункана.
— Выиграл он, будь он проклят, — сказал Индиго, спускаясь по ступенькам. — Жульничал, конечно.
Джиллиан улыбнулась. Пожалуй, Беатриса права: Индиго не лишен своеобразного очарования.
— Так потребуйте реванш.
Она опустилась в плетеное кресло.
— Хотите лимонаду, любимая?
— Спасибо.
Сегодня, как обычно, Индиго был одет безупречно, черные волосы аккуратно расчесаны и даже украшены голубой лентой.
