Джулианна Маклин - Плененная горцем
Она сошла с возвышения.
— Ричард, мне очень жаль, если мое письмо причинило тебе боль. Я не хотела тебя обижать. Я буду вечно благодарна тебе за то, что ты на поле боя спас моему отцу жизнь. Мне приятно, что ты приехал сюда, заботясь о моей безопасности и моем счастье, но между нами все кончено. Прости, но я тебя не люблю. Я люблю лорда Монкриффа.
Что-то затрепетало в ее сердце.
Ричард бросился к ней.
— Амелия! Что за вздор! Этот человек — шотландец!
Она вздернула подбородок.
— Говорить больше не о чем, Ричард. Ты должен покинуть замок. Прошу тебя, уезжай.
В напряженной тишине Дункан и Ричард пристально смотрели друг на друга. Наконец Ричард сделал шаг к двери.
Дункан положил ладонь ему на плечо, останавливая его.
— Нет, полковник Беннетт, вам еще рано уходить. Попрошу вас немного задержаться.
Нет, пожалуйста, только не это…
— Убери от меня свои грязные руки, ты, презренная шотландская гадина! Все вы одинаковы. — Ричард снова поднял глаза на Амелию. — Амелия, не будь так наивна. Не может быть, чтобы ты собралась замуж за этого типа. Он сын проститутки!
Гнев вскипел у нее в груди и вырвался наружу.
— Ричард, ты забываешься! Мать графа была графиней Монкрифф, дочерью французского маркиза, а также великого ученого и мецената.
Ричард фыркнул.
— Нет, Амелия. Отец Монкриффа покинул свою утонченную французскую жену ради деревенской потаскухи, за что и был отлучен от церкви. — Он говорил, не отрывая глаз от лица Дункана. — Затем великий шотландский лорд убил ответственного за это епископа, и его поспешно вернули в лоно церкви в качестве доброго католика. После того как потаскуха умерла в родах, он вернулся к жене, прихватив с собой в замок и своего ублюдка. Вот таков человек, за которого ты собралась замуж, Амелия. Он сын грешника, который сейчас, вне всякого сомнения, горит в аду.
Она широко раскрытыми глазами смотрела на Дункана.
— Это правда?
Его взгляд горел ненавистью.
— Да.
Внезапно из глубины зала донесся ужасающий лязг. Это Ангус выхватил меч из ножен, заскрежетав металлом по металлу, и бросился к ним, обеими руками сжимая рукоять своего устрашающего оружия. Вот он уже замахнулся, намереваясь разрубить Ричарда пополам, от головы до ног.
В глазах мчавшегося к ним Ангуса пылал дьявольский огонь, и Ричард попятился, в панике нащупывая эфес своей сабли.
Амелия бросилась вперед.
— Ангус, нет! Пожалуйста, остановись!
Молниеносным движением Ричард выхватил из-под полы камзола пистолет, взвел ударник и направил дуло на Ангуса.
— Опусти оружие, — громко и отчетливо приказал Дункан. — Ты не убьешь сегодня этого человека. Я сказал тебе, что отомщу ему, и моя месть неотвратима.
— Как насчет моей мести? — злобно воскликнул Ангус.
— Ты тоже ее получишь.
— Когда? И каким образом?
Дядя Амелии, который попятился к окну, когда Ангус бросился на Ричарда, подал голос.
— Будет проведено следствие, которое подробно рассмотрит все действия полуполковника Беннетта, — поспешил пояснить он. — У нас есть свидетели. С момента приезда сюда я встретился уже со многими из них.
Ричард резко развернулся и уставился на него.
— Сегодня что, все сошли с ума? Я уверен, что ваша светлость не верит в то…
— Я верю в каждое произнесенное мной слово, Беннетт. Ваши методы давно вышли за рамки дозволенного. Вы позорите имя короля.
Но Ангус не собирался возвращать меч в ножны. Он продолжал держать его занесенным над плечом, готовый нанести сокрушительный удар.
Никто не шевелился.
Ангус обернулся к Дункану.
— Эта женщина сделала тебя слабаком.
Она вздрогнула, но Дункан ничего не ответил другу. Он продолжал стоять, широко расставив ноги, а дуло его пистолета по-прежнему смотрело в лоб Ангусу.
Амелия едва дышала от ужаса.
— Фергус, Гавин! — крикнул через плечо Дункан. — Отведите полуполковника Беннетта в подземную тюрьму и заприте его в одну из камер.
В подземную тюрьму? У него есть подземная тюрьма?!
И только когда два горца подбежали, чтобы схватить и разоружить Ричарда, Ангус опустил меч и отступил. Впрочем, Дункан продолжал держать палец на спусковом крючке своего пистолета.
— Мои люди этого не потерпят! — кричал Ричард, тщетно пытаясь сопротивляться горцам, увлекавшим его за собой к выходу из зала. — Я добьюсь, чтобы тебя расстреляли, Монкрифф!
Дункан навел пистолет на Ричарда.
— Еще одно слово, Беннетт, и твои мозги разлетятся по этим стенам.
Горцы выволокли его за дверь, но Амелия никак не могла унять дрожь. Ее встревожила не только угроза, только что произнесенная ее будущим супругом, но и вообще все, что произошло в этом зале за последние пять минут.
Но затмевалось это потрясающим фактом, что Дункан сдержал данное ей обещание.
Граф снова навел дуло пистолета на Ангуса.
— Дай мне слово, что ты не станешь действовать вопреки моей воле.
— Дать тебе слово? — Ангус плюнул на пол. — Что толку от чьих-то слов, когда ты только что сохранил жизнь убийце моей сестры.
— Смерть Муиры будет отмщена.
— Моя воля, я вижу, тебя совсем не интересует, — с горечью в голосе произнес Ангус. — Пойми, Дункан, я хотел его смерти, и ты забыл, что совсем недавно хотел того же.
Ангус зашагал к двери, и Дункан наконец опустил свой пистолет.
В это мгновение в зал вошли четыре широкоплечих горца, заслонив спинами выход. Ангус возмущенно захохотал. Он обернулся к Дункану и широко развел руками:
— Эти люди пришли, чтобы проводить меня к выходу из замка?
— Да. Я не могу позволить тебе нанести визит в подземелье, Ангус, и поступить с Беннеттом по собственному усмотрению.
Охранники взяли его под руки, но он резко оттолкнул их.
— Не трудитесь. Я покидаю это место и больше не вернусь. Я увидел сегодня достаточно для того, чтобы от негодования все у меня внутри превратилось в пепел.
Он вышел из зала. Один из охранников посмотрел на Дункана, который кивнул, негласно отдавая целый ряд приказаний. Горцы последовали за Ангусом, чтобы убедиться, что он покинул замок, никому не причинив вреда.
Дункан обернулся к Амелии.
Ее колени превратились в топленые сливки. Она внезапно почувствовала, что у нее дрожат руки. Подойдя к креслу, девушка тяжело опустилась на сиденье.
— Спасибо, — произнесла она.
— За что?
Его вопрос прозвучал жестко и почти презрительно.
— За то, что сдержал свое обещание.
Его синие глаза были холодны как лед, а плечи ходили ходуном от с трудом сдерживаемой ярости. Он стащил с головы парик, бросил его на пол и, не произнеся больше ни слова, вышел из зала.
