Мэй Макголдрик - Пылкие мечты
Гвинет подошла к окну, как только услышала стук в дверь.
— Почему ты не в постели и что ты здесь делаешь? — сразу спросил Дэвид, едва успев распахнуть дверь.
Гвинет несколько мгновений придумывала подходящий ответ. Чисто выбритый и безупречно одетый, он совсем не походил на того нахала, с которым она путешествовала столько дней. Но, разглядывая его сейчас, она не могла решить, какой Дэвид ей больше по нраву. Да, подумала она, выбор ей предстоит непростой.
Взгляд Дэвида впился в нее, и она почувствовала, как он напрягся.
— Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы оставить постель, — наконец заговорил он, — то тогда я с удовольствием прогуляюсь с тобой по саду.
Появление Дэвида стало настоящим потрясением для обоих. Какими бы иллюзиями они добровольно ни затуманивали свое сознание, но окружавшие их портреты и вещи Эммы неоспоримо свидетельствовали о том, что Дэвид до сих пор любит Эмму. И скорее всего будет любить всегда.
— Я подумала, что тебе, может быть, захочется кое-что увидеть здесь.
— Нет, мне не хочется, — резко ответил Дэвид, не делая ни одного шага внутрь и глядя только на Гвинет.
Его отказ причинил ей боль.
— Я слишком устала, чтобы пойти с тобой гулять.
Так Гвинет попыталась скрыть свое разочарование. Направляясь к двери, она произнесла:
— Я думаю, мне следует поскорее вернуться в спальню и отдохнуть до обеда.
— Тогда я составлю тебе компанию там, — заявил Дэвид, отступая в коридор.
— Мне бы этого не хотелось. Я хочу поспать.
Дэвид вытащил книгу из-под мышки:
— Обещаю сидеть тихо-тихо и читать. Я нашел эту книгу в твоей комнате. Зная твою страсть к приключениям, я подумал, что эта книга наверняка доставит мне удовольствие.
Гвинет про себя застонала, потому что увидела, что он держит в руке первую опубликованную книгу ее рассказов.
* * *Объявление об их помолвке тем летом, когда Эмме исполнилось двадцать один, не стало для Уолтера сюрпризом. Эмма таскалась как собачонка за новым лордом Эйтоном, к тому же до них дошли слухи, что и в Лондоне она вела себя так же назойливо. Как только Лайон унаследовал титул покойного отца, он сразу оказался в фокусе пристального внимания Эммы.
Большую часть времени Дэвид отсутствовал, служа в армии. Несколько раз, когда младший брат возвращался домой, Уолтер видел: его одолевают те же чувства, что едва не сокрушили его самого несколько лет назад. Дэвид не догадывался, какую игру вела Эмма. Он даже не замечал, что она плела паутину вокруг Лайона, а когда это случилось, не мог понять, почему Лайон так быстро оказался в ее сетях.
В отличие от Уолтера, который всегда знал, что у него нет никаких шансов, Дэвида все-таки не покидала надежда. И поскольку Дэвид был влюблен, он по-прежнему надеялся и верил, что Эмма согласится выйти за него замуж. Он чуть ли не молился на нее. Мечты об их будущем не давали ему покоя. Даже когда Эмма уговорила Лайона устроить грандиозный прием, чтобы объявить об их помолвке, Дэвид приехал в Баронсфорд, не подозревая, что его ожидают перемены.
Но правду он узнал, конечно, не от Эммы, а от Лайона. Дэвид не пожелал остаться на званом вечере. Смертельно обиженный, он сбежал из поместья, и Уолтер видел, как он скакал по дороге в Эдинбург. Но тогда Дэвид еще не знал, как крупно ему повезло.
Глава 17
Пока Дэвид читал вслух, Гвинет расхаживала вдоль окна туда и обратно, своим видом очень напоминая встревоженную кошку.
— "Стояло полнолуние, и в лунном сиянии замок Килдэлтон выглядел огромным алмазом над заливом Фирф-Лорн. Сильный ветер превратил море в восставшего злого дьявола, волны с яростным ревом бились об огромные скалы, на которых возвышалась крепость Кэмпбеллов.
Никто не ожидал в такую погоду появления небольшого парусного суденышка, которое чуть ли не летело над бурлящими водами залива. По всему было видно, что им управляет опытная рука.
У руля этого парусника стоял высокий человек в легких доспехах и плаще и что-то кричал матросу, который, взобравшись на единственную мачту, складывал парус. Третий спутник, по виду воин, сидел рядом с рулевым на баке, обхватив голову руками. Брызги воды на его сабле сверкали под лунным светом, но он, судя по всему, не был моряком. Глубокие вздохи то и дело срывались с его красиво очерченных припухлых губ, длинные пальцы лохматили огненно-рыжие волосы".
Тут Дэвид остановился, чтобы перевести дыхание.
— Что же мешает тебе читать про себя? — язвительно спросила Гвинет, перестав мерить шагами комнату.
Дэвид посмотрел на нее поверх книги:
— А ты разве сгораешь от нетерпения лечь в постель? Вот я и подумал, что тебе, возможно, понравится, как я читаю. Какое превосходное, захватывающее начало!
— Ты и правда так думаешь? — спросила Гвинет, и выражение ее лица смягчилось.
— Именно так. Я считаю, что предыдущий кусок написан блестяще. Ты позволишь мне вернуться назад и прочитать его вслух снова?
Гвинет сжала кулаки и потрясла головой:
— Я уже читала это.
— Ты знаешь, у меня такое чувство, будто я тоже читал это раньше. — Дэвид посмотрел на открытую страницу. — В этом рассказе есть что-то странно знакомое. Как будто я знаю, что должно произойти. Вот послушай: «Великан перевел взгляд со своего друга, страдавшего от морской болезни, на крепость, сиявшую в лунном свете и нависавшую уже прямо над ними, затем переложил руль, причем так легко повернул его, что, пожалуй, даже три человека не справились бы с этим делом лучше. Длинные черные волосы морского бродяги развевались по ветру, а невозмутимое выражение его лица лишь подчеркивало силу и ловкость мускулистого тела». — Дэвид поднял глаза и улыбнулся прямо в лицо Гвинет. — Он очень похож на одного из пиратов в твоих историях, которые ты когда-то рассказывала мне.
— Не мог бы ты уйти? Мне необходимо отдохнуть, — поспешно произнесла она, внезапно побледнев.
— Я уже тебе сказал, что никуда не уйду. — Дэвид вытянул ноги, поудобнее устраиваясь в кресле. — Что хочешь, то и делай. Я обещаю вести себя тихо.
— Дэвид, это просто невыносимо! — Она сделала к нему пару шагов и заговорила почти шепотом:
— Такие близкие отношения, как тогда, в дороге, здесь, в Гринбрей-Холле, где так много людей вокруг… Слухи, несомненно, достигнут ушей моей тетушки, и тогда…
— Она примет мою сторону и заставит тебя выйти за меня замуж? — закончил он добродушно.
— Нет! Она выгонит меня из дому и сообщит юристам дяди о моем позорном поведении. И меня лишат наследства.
— Это меня нисколько не волнует. Я женюсь на тебе, даже если у тебя не будет за душой ни гроша. Кстати, меня бы это вполне устроило, поскольку всяких трудностей стало бы меньше. Создавшееся положение затрагивает интересы слишком большого числа людей. — Дэвид закрыл книгу. — Ну, что скажешь, Гвинет? Тайный побег — удачный выход из положения. Мы поженимся до того, как леди Кэверс…
