Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь
— Что ж, я понимаю это. — Его улыбка стала мягче. Тристан снова подтянул Федру к себе и положил ее голову себе на плечо. — Полежи так, Фе, и помечтай о Присс. Ты скоро вернешься в Гемпшир.
— Ты говоришь, я скоро вернусь? — эхом повторила она. Ее раздражение не укрылось от него.
Он засмеялся.
— Ты вернешься гораздо раньше, чем тебе кажется, — проговорил Тристан. — У меня впереди напряженная ночь, а ты должна вернуться домой. Прошу тебя, Фе…
Федра не обратила ни малейшего внимания на эту просьбу, лишь устроилась в его руках немного поудобнее.
— Но почему я должна возвращаться? У меня нет никаких планов на вечер, — пробормотала она, ее глаза смотрели прямо ему в лицо. — А у тебя есть планы?
Внезапно Тристан почувствовал себя совершенно измученным и опустошенным.
— Я отправляюсь сегодня к мадам Востриковой, — признался он. — Так случилось, что у меня появилась возможность осмотреться на месте.
— Нет! — Она села в кровати. — Ты достал приглашение в этот дом?
— И я не забыл о Милли, — торопливо добавил Тристан. — Клянусь Господом, я и об этом все время думал.
Федра нахмурилась:
— Тристан, что происходит? Стефан вряд ли захочет рассказать мне что-либо о деревянном шаре. Но я знаю, что он не имеет отношения к убитому русскому. И, подозреваю, никогда и не имел.
Продолжая теребить край одеяла, Тристан размышлял о том, что можно было рассказать ей. Ему вдруг захотелось поделиться с Федрой всеми своими сокровенными мыслями и страхами так же, как это сделала она. Пожалуй, он мог бы сообщить ей немного правды, и это связало бы их еще сильнее.
— Да, ты права, — подтвердил он ее догадку. — Вострикова — русская шпионка. Она в деле уже много лет.
Глаза Федры расширились.
— Вот почему твой отец занимался этим, — прошептала она. — Боже… Выходит, хозяйка борделя для высокопоставленных правительственных чиновников на самом деле шпионка. Настоящая выгребная яма, в которой можно, по всей видимости, найти все, что угодно.
Тристана позабавило это сравнение, и он улыбнулся.
— Вострикова виртуозно играет на слабостях мужчин, — сказал он. — Поэтому мне пришлось порыться в домашней библиотеке и изобрести себе несколько сексуальных пристрастий.
— И каков же твой план?
— Быстро проникнуть туда и быстро вернуться обратно, — проговорил он. — По крайней мере мне нужно постараться так сделать. Комнаты в этом борделе расположены так, что представляют собой настоящий лабиринт. В единое целое соединены три дома, все чердаки и все подвалы.
— Полагаю, ты попытаешься пробраться в кабинет мадам Востриковой. — Лицо Федры сделалось задумчивым.
— Собственно говоря, это моя главная цель, — сказал он. — Надеюсь, мне удастся это сделать.
— А что ты хочешь там найти?
— Письма, шифровальные коды, список тех мужчин, которые замешаны, мягко говоря, в неблаговидных делишках. Я должен сделать все очень быстро. Как только я покину это заведение, мадам Вострикова сразу обнаружит пропажу и поймет, кто ее посетил и с какой целью.
— Тебе придется, без сомнения, взломать пару-тройку замков, — пробормотала она. — Ты умеешь это делать?
Тристан вздохнул. Федра схватывала все на лету, и это ему очень нравилось.
— Твой мистер Кембл кое-чему научил меня, — сказал Тристан. — Очень умный и ловкий мужчина.
Кажется, Федру не слишком вдохновило это восторженное заявление. Словно борясь с чем-то внутри себя, она наконец спросила:
— Ты, конечно, можешь не отвечать, если не захочешь, но мне просто хотелось бы знать…
Он повернул голову и быстро взглянул на нее:
— Да?
Ее ресницы вздрогнули, на мгновение коснувшись щек.
— Пока ты будешь там… должен ли ты… делать что-то?
Тристан, разумеется, сразу понял, что имела в виду Федра. Ее щеки покрылись густым румянцем.
— Нет, — выдохнул он. — Я никогда не опускался до проституток, Фе, и не собираюсь прибегать к их услугам и теперь.
Ее плечи опустились, она отвернулась.
— Как бы то ни было, — тихо сказала Федра, — ты не можешь отправиться туда один. Это, в конце концов, очень опасно.
— Я иду не один, — торопливо возразил он. — Де Венденхайм возьмет с собой своих людей, и они будут ждать меня снаружи.
Она сдержанно кивнула.
— Хорошо, — наконец проговорила Федра. — Так кто же убил Горского? И почему?
Он бросил на нее оценивающий взгляд.
— Его убила Вострикова, — ответил Тристан. — Она наняла убийцу, а потом расправилась и с тем. Но мы с де Венденхаймом нашли второго убийцу, который пытался на пароходе переправиться в Эстонию. Он быстро заговорил. В курсе этого были только Пиль и… мой покойный отец.
— Тебе удалось поразить меня, — пробормотала Федра. — Но это не объясняет, почему она приказала убить Горского.
— Воры не знают, что такое честь, Фе, — сказал Тристан. — Горский был ее верным псом, но потом, когда она отослала мальчишку и, собственно говоря, погубила его.
— Месть — опасное дело. — Федра провела пальцами по одеялу. — И?..
Он пожал плечами:
— Незадолго до их ссоры в борделе появилась ты и стала, так сказать, размахивать знаменем с именем твоего брата и угрожала обрушить всю мощь британской монархии на бедную голову Горского. — Тристан вздохнул. — Поэтому, когда они поссорились, Горский стал искать встречи с тобой, чтобы перенацелить эту мощь на голову мадам. Вероятно, какое-то время шпионил за тобой, чтобы понять, можно ли приблизиться к тебе.
— Он хотел поговорить со мной, — прошептала она, — но его английский был просто ужасен.
— И это тоже мешало ему завязать с тобой разговор, — согласился Тристан. — У него не было друзей, потому что мадам держала его на коротком поводке. Возможно, он хотел, чтобы твой брат начал войну против нее. Или Горский хотел лишь сообщить ему какую-то информацию. Этого мы уже никогда не узнаем. Он умер до того, как успел раскрыть свою тайну. Будем надеяться, что и Востриковой ничего не стало известно.
Лицо Федры покрылось смертельной бледностью.
— «Мы»? — Она прижала руку к сердцу. — Тристан, «мы» — это кто?
Этого он надеялся избежать.
— Де Венденхайм и я, — признался он.
— Ты сказал ему? — Она прижала руку к груди. — Ты рассказал ему, что я ходила в бордель?
— Фе, разве у меня был выбор? — Он взял ее руку в свои ладони. — А кроме того, ведь речь идет о твоей безопасности. Да, я сказал ему, что ты была там.
В ее взгляде появилась отчужденность, и Федра снова перешла на шепот.
— Но он пока не сказал моему брату? — Костяшки ее пальцев сделались такими же белыми, как простыня. — Пока еще не сказал?
