Кристина Брук - Мой прекрасный негодяй
Она почувствовала облегчение, когда, несмотря на заверения миссис Уэйкер, лорд Давенпорт так и не явился, чтобы сопровождать их на Бонд-стрит. Едва ли у нее хватит духу обсуждать одежду после того, что произошло между ними минувшей ночью. От одной этой мысли у нее все трепетало внутри. Она непременно чем-нибудь себя выдаст, и тогда все поймут, что она и Давенпорт были близки.
Что за жалким созданием она была! Хилари уже слышала от Трикси, что как только мужчина получает от девушки то, что ему нужно, он сразу теряет к ней всякий интерес. От этой мысли в ее груди шевельнулась боль. Пришлой ночью она не только отдала Давенпорту свое тело, но и открылась ему, тем самым сделав себя уязвимой. До сих пор именно она отвергала его. Теперь же…
Внезапно все ее мечты о спокойном, приятном джентльмене оказались не более чем сверкающим мыльным пузырем, который лопался у нее на глазах. Ей не нужен был спокойный, приятный джентльмен. Ей был нужен этот несносный тип, этот негодяй с дьявольски красивым лицом. Ей был нужен Давенпорт.
Потрясение от этого открытия оказалось так велико, что она едва не оступилась, спускаясь по ступенькам экипажа.
Ох, неужели она и впрямь потеряла голову? Должно быть, то обстоятельство, что она отдалась ему физически, губительно повлияло на ее рассудок.
Когда они переступили порог просторного демонстрационного зала любимой модистки миссис Уэйкер, Хилари тут же вышла из задумчивости. Она осмотрелась по сторонам и с трудом сглотнула. Ей никогда прежде не случалось иметь дело с лондонскими модными домами, однако она представляла себе нечто более изысканное, чем то заведение, в которое она попала. Она ожидала увидеть демонстрационный зал, забитый тканями всех возможных расцветок и грудами самых последних модных журналов вроде «Ла бель ассамбле». Однако интерьер этого магазина был обставлен в вычурном стиле, представлявшем собой странное смешение золотого и пурпурного цветов, с обитой мягким бархатом кушеткой в одном конце комнаты и массивной люстрой, свисавшей с потолка. Цвет стен так резал глаз, что они как будто пульсировали вокруг нее.
– У мадам Перье свой собственный неповторимый стиль, – прошептала миссис Уэйкер.
Хилари охотно в это верилось.
– И кроме того, ее услуги обходятся весьма дешево, моя дорогая, – добавила миссис Уэйкер и просияла при виде маленькой худощавой женщины, появившейся из задней комнаты магазина.
– Мадам Уэйкер! Как приятно вас видеть! – произнесла мадам Перье, и Хилари уловила в ее «французском» акценте следы произношения Восточного Лондона.
У мадам были темные волосы и пронизывающие черные глаза. Она носила платье из черного бомбазина, делавшее ее похожей на отощавшую ворону. В общем, образ малоприятный. И эта дама была настоящей кудесницей в том, что касалось пошива платьев? Хилари с трудом в это верилось. Столь же трудно было увязать кричащий цвет стен в заведении мадам со строгим, почти траурным платьем, которое она носила.
Модистка бросила на Хилари быстрый, жесткий, оценивающий взгляд, после чего обернулась с немым вопросом в глазах к своей покровительнице.
– Я привела вам мою юную родственницу, мисс Девер, – произнесла миссис Уэйкер. – В этом сезоне она впервые выходит в свет, и ей нужна одежда. Полный гардероб, мадам. Ее опекун на этом настаивает.
Тонкая бровь женщины приподнялась, в темных глазах промелькнуло расчетливое выражение. Затем хозяйка щелкнула пальцами и появилась другая женщина – такая же худая и тоже одетая во все черное, но высокая как жердь.
– Не угодно ли вам подняться на подиум, мадемуазель? – произнесла высокая дама таким замогильным тоном, что Хилари показалось, будто ее собирались вести на эшафот.
Начиная с этого момента, все впечатление было окончательно испорчено.
Помощница модистки принесла несколько рулонов ткани, один оттенок крикливее другого, предлагая Хилари приложить их к груди, чтобы мадам могла решить, какой цвет лучше всего подходит к ее коже.
– Но ведь мне полагается носить бледные оттенки, – произнесла совершенно ошеломленная Хилари. – Разве не так, миссис Уэйкер?
Обычно юные дебютантки носили платья белые, или пастельных тонов, или из узорчатого муслина. Ей не хотелось даже прикасаться к ткани тошнотворного зеленовато-желтого оттенка, который, по заверениям мадам Перье, лучше всего подходил к цвету ее лица.
Миссис Уэйкер тут же отмахнулась от этой слабой попытки ее подопечной утвердить свою независимость.
– Моя дорогая, вы очень милы, но не настолько, чтобы затмить своей красотой других девушек. Вам нужно отличаться от них – а есть ли лучший способ выделиться, чем носить яркие цвета? Могу вас заверить, именно мое неповторимое чувство стиля и привлекло в первую очередь внимание мистера Уэйкера – упокой Господи его душу.
– Знаю, что с моей стороны это ужасно малодушно, но я совсем не возражаю против того, чтобы выглядеть, как все остальные дебютантки, – осмелилась возразить Хилари. – По правде говоря, мне не особенно хочется выделяться.
Все, чего она когда-либо хотела, было занять свое место среди пышущих юной свежестью дочерей аристократов на балу в «Олмаке». Как часто она слышала от своих учениц в академии мисс Толлингтон сетования по поводу бесчисленных светских условностей. Хилари получала удовольствие от каждой из них. Ей не терпелось доказать всем и каждому, как хорошо она их усвоила и какой скромной, тихой и изящной может быть девушка из семьи Деверов. Но как, ради всего святого, она могла выглядеть скромной и тихой – а тем более изящной – в платье режущего глаз оранжевого цвета? Что подумает о ней Давенпорт?
Сомнение вкралось в ее сознание прежде, чем она успела остановиться. Ох, она и впрямь была безнадежна, если жаждала его восхищения!
От разочарования Хилари заметно сникла, разглядывая свое отражение в зеркале с позолоченной рамой. Она-то мечтала предстать перед Давенпортом изысканно одетой, увидеть в его глазах вместо насмешливого блеска благоговейный трепет. Если она наденет платье из шелка цвета фуксии, он либо будет кататься по полу от смеха, либо ему станет дурно. Она вздрогнула. Какой джентльмен захочет находиться рядом с девушкой, разодетой, как китайский фонарь?
Хилари вежливо, но твердо пыталась настоять на своем, однако безуспешно. Она прикусила губу, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь способ разрушить планы миссис Уэйкер, не критикуя вкусы своей дуэньи.
Тут колокольчик на двери магазина звякнул, напугав ее. Обернувшись, Хилари увидела в дверном проеме высокую фигуру лорда Давенпорта.
– Милорд! – воскликнула миссис Уэйкер, вся просияв. – Вы нашли нас!
