Дебра Дайер - Возлюбленная колдуна
— Хотя Сияющие поклонялись Богине всего живого, они сами были богами, — Фиона глядела на свой талисман, явно не подозревая о том, что за ее спиной стоит Лаура. — Многие годы, поколение за поколением, они правили в Эрин благодаря своей магии и силе, побеждая врагов и изгоняя зло.
— И что случилось с этим волшебным народом? — спросила Лаура.
Фиона резко обернулась, прижимая свой талисман к груди.
— Ох, мисс Лаура, простите, я не слышала, как вы вошли.
— Вижу, вы забиваете мистеру Пакстону голову древнеирландскими сказками.
— Да-да, вот именно. — Фиона взглянула на Коннора, и он увидел в ее проницательных карих глазах заговорщический блеск. — Но я не удивлюсь, если он уже сам хорошо знает эти истории.
— Вы их знаете?
Коннор глубоко вздохнул, чувствуя сердцем тяжесть правды.
— Да, я слышал эти легенды. Лаура смотрела на Коннора с любопытством.
— Тогда скажите мне, мистер Пакстон, что же случилось с Сияющими?
Коннор колебался, не зная, как много истины о себе он раскроет в истории своего народа. Но, может быть, рассказав, он сможет подготовить свою Эдайну к той правде, которую должен рано или поздно ей сообщить.
— Пожалуйста! — Фиона сжала свой талисман в кулаке. — Расскажите нам, что, по вашему мнению, случилась с ними.
— Они распространили свою власть за пределы Эрин, пересекая моря и процветая всюду, где селились, — сказал Коннор, вспоминая уроки юности. — Они веками правили этой землей. Но был враг, которого они не могли победить — время. Прошло время, и их власть над страной исчезла, как туман под жарким солнцем.
Лаура нахмурилась.
— Разве время может быть врагом?
— Понимаете, хотя дети смертных поклонялись Сияющим как богам, они не были божествами. Они были не простыми смертными, но все же не богами. — Коннор оперся локтями о стол и положил подбородок на переплетенные пальцы. — Прошло время, дети смертных возмужали и, познав единственного Бога, отвернулись от Сияющих. С тех пор простые люди стали бояться тех сил, которыми обладали Сидхе.
Лаура внимательно смотрела на Коннора, слушая его рассказ. Считала ли она историю его народа не более чем волшебной сказкой? Сумеет ли она понять его и принять таким, какой он есть?
— Затравленные и испуганные, Туата-Де-Дананн удалились в святилища — на отдаленные горы, тайные долины, укрепленные острова. Но многие Сидхе остались среди простых смертных, и они доныне живут среди нас. — Коннор, не отрываясь, смотрел на Фиону, внушая ей, чтобы она поняла и хранила его секрет. — Но их не надо бояться. Они никому не желают вреда. Они желают только жить в мире с людьми.
Фиона сняла серебряную цепочку со своей шеи и подошла к Коннору. На ее губах появилась улыбка, неуверенная, немного застенчивая.
— Не знаю, может быть, вам интересно взглянуть на мой кулон.
Коннор протянул руку ладонью вверх. Полированный янтарь свисал с серебряной цепочки, как золотой орех, сверкающий на солнце. Фиона положила янтарь на его ладонь, не отпуская цепочки.
Он смотрел на янтарь, читая древние руны, вырезанные на камне, улыбаясь простым словам, которые должны были отгонять зло. С другой стороны на янтаре было выгравировано распятие.
— Прекрасный кулон!
Услышав слова одобрения, Фиона вздохнула.
— Он передавался в моей семье от поколения к поколению. Я слышала легенду, что его подарил одному из моих предков принц Сидхе.
Люди его племени часто раздаривали подобные безделушки, чтобы уменьшить страхи смертных.
— Носите его на здоровье, Фиона.
— Ox! — Фиона на мгновение закрыла глаза, как будто читая молитву. — Спасибо, сэр. Да благословит вас Бог.
Коннор перевел взгляд на Лауру, стоявшую в дверях, увидел задумчивый взгляд ее изумрудно-зеленых глаз. Оставалось надеяться, что он не выдал себя. Он боялся, что она еще не готова принять его.
После завтрака Коннор отправился с Лаурой по засыпанной снегом тропинке, вьющейся через Общинный Луг. Он смотрел на замерзший пруд, глядя, как солнечный свет отражается ото льда и снега, укрывших воду. Ему хотелось увидеть это место летом, когда лебеди скользят по блестящей поверхности воды.
— Фиона сегодня утром была какая-то странная, — произнесла Лаура.
— Я ничего не заметил.
— Не заметил?
Коннор улыбнулся, поймав ее вопросительный взгляд.
— Нет.
Лаура нахмурилась.
— Она унижалась перед тобой. Я все ждала, когда она упадет перед тобой на колени.
— Она просто была любезной.
— Чересчур любезной. — Лаура вздохнула, и из ее рта вырвалось облачко пара. — Та легенда, которую она рассказывала тебе, сказка про Туата-Де-Дананн — очень интересная, правда?
— Интереснее всего узнать, что оказывается, эти люди не забыты.
— Ты веришь, что эти люди когда-то существовали?
Воробей пролетел над дорожкой и опустился на спинку каменной скамейки, которая стояла в снегу в нескольких футах от них. Кон-нору очень хотелось раскрыть Лауре правду, которая жила в нем, избавиться от ее тяжести, но он знал, что пока что должен хранить тайну.
— Именно о них я тебе рассказывал. Помнишь про правителей Атлантиды?
— Помню. — Она остановилась и посмотрела на него. — Но ты в самом деле веришь в эти легенды?
— Эти легенды были древними уже в мое время. И как во всех легендах, в них содержатся зерна правды. — Коннор смотрел, как маленькая птичка взмахнула крыльями и взлетела к солнцу, лучи которого струились сквозь голые ветви деревьев. — Я верю, что Туата-Де-Дананн были связаны с землей и небом, с самой сутью природы, связаны так, как большинство людей не в состоянии себе представить. Это давало им могущество, благодаря которому простые люди за пределами Атлантиды принимали их за богов.
— Много лет назад, когда Фиона рассказывала мне ирландские сказки, я думала, что все это выдумки. Одна лишь голая фантазия.
— А сейчас?
— А сейчас… — Она вздохнула, покачав головой. — А сейчас я столкнулась с невозможным и узнала, что это не только возможно, но и существует на самом деле. Я гляжу на свою тетю Софи и сомневаюсь во всем, что я знала о мире, который меня окружает. В нем действительно есть место волшебству.
Он снял перчатку с руки и прикоснулся к ее холодной щеке.
— Неужели узнать, что в мире есть волшебство, было так уж ужасно?
— Это пугает. Тревожит. Это порождает у меня неуверенность & себе. — Она обхватила себя руками за талию. — Я чувствую, как будто все, окружающее меня, на самом деле не то, чем оно кажется, не такое прочное, как было когда-то.
