Карен Хокинс - Поединок сердец
Ее просто трясло от злости. Конечно, она спросит у Александра, но тяжелое прозрение говорило ей — все правда. Как герцогиня могла узнать про пари? Только если ей рассказал Александр.
Всего пять минут назад она пребывала на седьмом небе от счастья. Ей не просто удалось убедить Дингуолла приехать с визитом. По дороге, когда она сидела в его экипаже, ее осенило, и она придумала для Александра отличное задание, с которым ему не справиться. У нее было отличное настроение, но несколько минут разговора с герцогиней нагнали на нее злость и тоску.
Появились Дервиштон и Фолкленд, о чем-то жарко споря. Они направились прямо к Кейтлин. Она сыграла еще пару песенок и очень обрадовалась, когда Кейтнесс подвел к ней Салли, которая охотно заняла ее место за инструментом. Вскоре салон наполнили звуки итальянской арии. Исполнение Салли было просто безупречно.
Кейтлин поискала глазами Александра и обнаружила, что он стоит возле камина, склонив голову к Джорджине. Она что-то говорила, а он внимательно слушал.
Кейтлин прикусила губу. Ужасно хотелось подойти к ним. Но что она могла сделать? Дать пощечину — слишком мягко, лягнуть ногой — слишком просто, а словесное оскорбление — слишком невыразительно. Впервые в жизни она почувствовала, что по-настоящему хочет заставить кого-то страдать.
Ей вдруг стало страшно. Конечно, она очень несдержанна, но прибегать к насилию? Никогда. И все же в ее крови кипела злоба, и она никак не могла успокоиться. Неужели из-за того, что герцогиня оказалась такой коварной? Или дело в Маклейне? Это из-за него она готова потерять голову?
Он низко склонился над Джорджиной, и прядь волос падала ему на лоб. Под пристальным взглядом Кейтлин Александр поднял голову и встретился с ней глазами.
Где-то в глубине ее существа поднялась сладкая и жаркая волна, спиралью растеклась по всему телу. Этот взгляд был как прикосновение, обнаженная кожа против обнаженной кожи.
Грудь Кейтлин бурно вздымалась, дыхание сделалось прерывистым. Соски отвердели, и она ощутила томительную боль. О Боже, она его хотела! Перед глазами возникли картины их страстного свидания в библиотеке, отчего ее томление разгоралось жарче и жарче.
Должно быть, ее отчаянное желание было написано у нее на лице, потому что взгляд Маклейна загорелся ответным огнем. Жадный, страстный взгляд! Она сделала шаг вперед, но вдруг его взгляд потух, а лицо приняло холодное, бесстрастное выражение.
Она ждала. Его веки опустились, прикрывая глаза. Он сказал что-то Джорджине, и она, обернувшись через плечо, весело рассмеялась.
Кейтлин оцепенела в крайнем смущении. Она была готова провалиться сквозь землю. Прикусила губу, чувствуя, как подступают слезы. Может, ей стоит убежать в свою комнату, пока она не расплакалась?
Но она не успела сделать и шага. Маклейн, извинившись перед герцогиней, направился прямо к Кейтлин.
Боже милостивый, он идет сюда! Что ему нужно? Не спросить ли у него, почему он нарушил условия их договора? Но… может, ей лучше не знать?
Он равнодушно поклонился.
«Что-то изменилось; я это чувствую». Стиснув зубы, Кейтлин присела в реверансе. Когда она выпрямилась, он рассматривал ее с такой «теплотой», что на ум Кейтлин пришло сравнение с мраморной доской.
— Поражен тем, что вам удалось привезти сюда Дингуолла.
— Я вас предупреждала, что справлюсь. Вы принесли мне бантик Маффина?
— Разумеется. Но он в моей комнате. Вы получите его завтра, за завтраком.
Каждое слово обдавало холодом, резало уши. Как будто огромный камень застрял у нее в груди, не давая вздохнуть. Она слабо улыбнулась:
— Очень хорошо. Вам было… трудно?
Он пожал плечами:
— Нет, разумеется. В конце концов, Маффин — всего лишь крошечная собачка.
Вот невезение! Задача обещала быть трудной. Он словно прочел ее мысли.
— Мне повезло, что мой камердинер, похоже, умеет гипнотизировать собак, — сообщил он, холодно улыбаясь.
— Несправедливое преимущество!
— При том, что вы собираете под свои знамена всю женскую прислугу в доме? Едва ли. — Он скрестил руки на груди. — У нас осталось последнее задание, и я приготовился. А вы?
— Да.
— Тогда говорите.
— По легенде, переодетый герой проникает на бал и похищает волшебную арфу.
— Значит, мне нужно найти «волшебную арфу», то есть?..
— На балу в оркестре будет самая настоящая арфа. Мне сказала леди Кинлосс.
— И это все? — спросил он с возрастающим подозрением.
— Главное, не запутаться в юбках.
Он не шелохнулся. Его лицо застыло.
— В юбках?
— Это часть испытания. Герой переоделся в женскую одежду. Вам придется явиться на бал в женском платье.
Зрачки его глаз сузились.
— Хотите выставить меня на посмешище?
— А вы не хотели сделать то же самое со мной, посылая к лорду Дингуоллу? Вы ведь хотели, чтобы я вернулась в грязи с головы до ног, покусанная лошадью и…
— Хорошо, — мрачно согласился Маклейн. — В таком случае ваше последнее задание будет не менее сложным. В вашей чудесной истории есть место, где Олвен раздевается и купается в фонтане, чтобы отвлечь внимание разбойников, которые хотят взять в плен ее возлюбленного. Вы сделаете это для меня.
— При всех? Тогда я погибла!
— Я не требую, чтобы вы сделали это на балу или званом вечере, хотя мысль, конечно, соблазнительная. Нет, вы сделаете это для меня, для меня одного. Я хочу сделать вас своей любовницей — нужно же сначала посмотреть, что беру.
Его взгляд обежал ее всю, и Кейтлин поежилась. Как будто она уже стояла перед ним обнаженной!
— Я… Меня могут увидеть.
Он хищно усмехнулся:
— Это была ваша идея — выбирать задания из дурацкой книжонки. Что ж, я так и делаю: или вы купаетесь голой, или я выиграл пари.
Что за презрительный тон! Ее руки сжались в кулаки, кровь прилила к вискам.
— Отлично! Я это сделаю.
Конечно, сделает. Если никто не узнает, особой беды не будет.
— Поздно ночью. После полуночи.
Маклейн пожал плечами:
— Когда вам будет угодно. Главное — сделайте. Любите изображать, что вы очень храбрая, но в душе вы трусиха! Вот теперь мы это проверим, не так ли?
— По крайней мере я держу слово — в отличие от вас.
Его улыбка погасла.
— О чем это вы?
— Мы договорились, что остальные гости ничего не узнают о нашем соглашении, а вы разболтали герцогине.
— Я этого не делал.
— А она утверждает, что вы ей все рассказали. Вот я точно ей ничего не говорила.
— И я не говорил. Непонятно, как она узнала, но точно не от меня.
Кейтлин гневно уставилась на него:
