Мэдлин Бейкер - Безрассудное сердце
«Тень! – крикнула я и проснулась. – Тень», – прошептала я и чуть не заплакала от разочарования, потому что это был сон.
Рядом тихо посапывал Джошуа. Стараясь не разбудить его, я тихонько поднялась, надела халат и босиком пошла в гостиную. Там я села в кресло возле окна и стала смотреть в темноту. По щекам у меня побежали слезы. Странно, до чего быстро летели дни, когда Тень был рядом. Теперь же они едва тащились, и мне казалось, что я не видела его уже пять лет, а не пять месяцев, которые миновали после его побега.
Вздохнув, я закрыла глаза и, откинувшись на спинку, стала думать о своем замужестве. Мы с Джошуа заключили соглашение, и я изо всех сил старалась исполнить свой долг. Но как я ни старалась, я не могла заставить себя полюбить Джошуа. Он мне даже не нравился, потому что был упрямый, холодный и весь переполнен ненавистью к индейцам, так что на другие чувства его просто не хватало. Я наблюдала эту ненависть не один раз, и от нее у меня холодели руки и ноги. Только на прошлой неделе он повесил трех апачей, которые хотели украсть теленка. Они были совсем еще мальчики. Старшему не больше лет четырнадцати-пятнадцати. Эти несчастные голодные дети просто-напросто давно не ели. Я видела лицо моего мужа, когда он отправлял на смерть всех троих. Я видела, как он довольно улыбался каждый раз, когда один из этих троих детей повисал в петле.
Моей радостью был ребенок, которого я носила под сердцем. Думаю, мы оба надеялись, что ребенок совершит чудо и свяжет нас любовными узами.
Лично мне это казалось невозможным, но надо же было во что-то верить, потому что мы становились все более и более чужими друг другу.
Я часто думала о Тени. Как я завидовала его свободе! Я даже сама не понимала, насколько привыкла ценить индейский образ жизни, до того как заперла себя в четырех стенах. Это было ужасно. Теперь я знала, почему Тень и его народ так боролись за свою свободу. Я бы тоже сейчас с удовольствием убежала подальше и, расстелив в вигваме шкуру бизона, улеглась на ней, вместо того чтобы спать в душной постели. Мне хотелось увидеть бизонов и услышать грохот их копыт, когда они пересекают бескрайнее зеленое море здешних прерий. Мне хотелось вновь посидеть у костра, где так приятно пахнет дымом и жареным мясом. Я уж не говорю о том, как хорошо мне было жить среди дружелюбных шайенов. Я вспоминала Черного Филина, Олениху и Молодого Листка, Лося Мечтателя, Большого Коня и Бегущего Теленка. А еще крошечную могилку на занесенной снегом горе.
Мне не нравились моя теперешняя жизнь и мои теперешние наряды. Джошуа сам сжег мое платье из кожи и мокасины в тот день, когда мы поженились, и купил мне несколько полотняных разноцветных платьев на каждый день и одно прелестное, из синего шелка, для вечеринок. Я знала, что нехорошо быть неблагодарной, но мои новые одежды стесняли меня. Корсет мешал дышать, и я с тоской вспоминала, как легко и свободно мне было в индейских нарядах. А высокие ботинки на пуговицах и чулки, после того как я два года носила мокасины, были для меня настоящей пыткой.
И вообще мне было скучно. Много времени я проводила в конюшне с Солнышком. От нечего делать я ухаживала за ней так, что она у меня вся лоснилась и блестела. Мне очень хотелось поскакать на ней за ворота форта в открытое поле, в горы, послушать песни леса и ласковый шепот реки, но выезжать за ворота было строжайше запрещено.
Солнышко – это последнее, что связывало меня с Тенью, и, глядя на нее, я вспоминала счастливые времена, когда мы с Тенью скакали рядом и я радовалась всему на свете. Я была готова на любые трудности, лишь бы он любил меня и согревал в своих нежных и сильных объятиях. Жизнь с Тенью никогда не была легкой, но я получала от нее радость и удовлетворение. У меня все время были какие-то дела.
А теперь мне надо было только прибрать в доме и приготовить обед, и у меня оставалась масса свободного времени. Чтобы как-то убить его, я принялась переделывать дом Джошуа, заказала привезти с Востока краску – синюю для спальни, желтую для кухни и светло-зеленую для гостиной. Джош предложил нанять человека мне в помощь, но я отказалась. Мне хотелось быть хоть чем-то полезной. Я соскучилась по работе, которая кому-то необходима, поэтому всю неделю красила и мыла, пока наш маленький домик не засверкал как новый.
Когда красить больше было нечего, я принялась шить новые занавески на все окна. Джошу нравилось мое хозяйничанье. Он думал, будто я ужасно счастлива и делаю все, чтобы угодить ему, а на самом деле я доводила себя до изнеможения в напрасных стараниях забыть Тень. Только занимаясь чем-то, я могла заставить себя не думать и делать вид, будто я именно там, где мое место.
Когда с занавесками было покончено, я сшила новое покрывало на кровать.
В июне в форт привезли трех воинов-апачей. Я их помнила еще по тем временам, когда шла тропой войны рядом с Тенью. Со связанными руками и ногами их поместили в тюрьму. Зная, что они не примут еду от солдат, я наскоро приготовила, что смогла, и понесла им после того, как Джош отправился патрулировать свою территорию. Сначала солдат не хотел меня пускать, но он был совсем юный и неопытный, поэтому мне удалось убедить его, что у меня есть разрешение Джошуа.
Воины смотрели на меня с ненавистью и презрением, когда я предложила им поесть, и, конечно же, наотрез отказались от моего варева.
– Ешьте, – уговаривала я их. – Вам нужны силы.
– Юзен даст нам силы, – ответил мне воин по имени Серый Волк.
– Юзен не наполнит ваши пустые желудки, – стояла я на своем. – И твой тоже, Желтый Ворон.
Желтый Ворон с любопытством посмотрел на меня:
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Ты меня не помнишь? Я – жена Двух Летящих Ястребов.
– Как же ты здесь оказалась? – спросил Серый Волк. – Ты тоже в тюрьме?
– Нет, не в тюрьме, – вздохнула я. – Ешьте побыстрее.
Воины забыли о своей осторожности и с жадностью набросились на еду, в мгновение ока опустошив принесенную мной кастрюлю.
Когда вечером Джош не вернулся в форт, я обрадовалась. Он бы наверняка рассердился, узнав, что я кормила арестантов, а у меня не было настроения для ссоры.
Утром я понесла индейцам завтрак.
– Вы видели Бегущего Теленка? – спросила я у них. – Или Большого Коня?
– Большой Конь мертв, – с каменным лицом сообщил мне Желтый Ворон. – А Бегущего Теленка мы не встречали с Сезона Новой Травы.
– А Двух Летящих Ястребов видели?
– Нет, – ответил Серый Волк. – Мы даже ничего о нем не слышали. А почему ты не с ним?
– Долгая история, – сказала я, собирая тарелки. – Сейчас нет времени об этом рассказывать.
Когда я выходила из тюрьмы, настроение у меня было хуже некуда, и я отправилась к доктору Митчеллу жаловаться на бессонницу. Он мне выписал легкое снотворное, и я пошла домой, мечтая, чтобы Джошуа еще не вернулся. Наверное, Тот, Кто Наверху услыхал мои молитвы.
