Мэйдлин Брент - Зловещий брак
На минуту я позабыла о Джозефе. Я просто задрожала от негодования и тут же почувствовала, как мои брови сходятся на переносице. От этого я ощутила себя еще хуже, потому что мои брови были отнюдь не изящными, а когда я хмурилась, они дрожали, придавая мне весьма смешной вид.
— Я бы предпочла вашим поздравлениям — вашу помощь, сэр, — резко сказала я.
Незнакомец сжал губы и кивнул в знак согласия.
— А вы полагаете, что я смогу помочь? — дружелюбно спросил он.
— Чтобы помочь, не нужно ничего сверхъестественного, — ответила я вовсе не любезно.
Он вновь улыбнулся.
— Это верно. Но, если бы я помог, я бы лишил вас успеха, столь вами заслуженного. И мне претит мысль о том, чтобы испортить очередное достижение. — Он соскочил с седла, оставив шляпу на его луке, и принялся снимать куртку. — Меня зовут Чед Локхарт, приехал из Лондона. Я к вашим услугам.
Мой гнев испарился, когда я подумала, что незнакомец в принципе прав: мне было очень приятно, если бы наша с Джозефом попытка удалась.
— Доброе утро, мистер Локхарт. А я — Эмма Делани из Джакарандаса. Извините, что была резка с вами.
Он покачал головой и улыбнулся, расстегивая манжеты.
— Я заслужил это, мисс Делани. Боюсь, что часто мое поведение кажется окружающим странным. Любой порядочный мужчина без колебаний пришел бы к вам на помощь.
Тут мне пришло в голову, что если многие считают поведение мистера Локхарта странным, то это делает нас похожими, но я не высказала своей мысли вслух. Теперь мне было видно, что на его правом виске от брови к уху тянется тонкий белый шрам. Не былая ли рана заставляет его прищуривать один глаз, подумала я.
Закатывая рукава рубашки, он осматривал красивые заросли папоротника и орхидей, затем переведя взгляд на ослика, повозку, мою кобылу Дженни, которая в это время подошла понюхать его лошадь. Наконец, его взгляд остановился на мне. Глянув в сторону Джозефа, он спросил:
— Этот человек болен?
— Нет, просто расстроен. — Я указала на рассыпанные бананы. — Хороший товар, каждая связка считанная, и он рассчитывал добраться с ними до Эвартона.
— Каждая связка — считанная? — не понял мистер Локхарт.
— Это значит, что каждый стебель несет на себе по девять и более штук, так что он получит за них хорошую цену.
На первый взгляд незнакомец показался мне худощавым, но, когда он снял куртку, я увидела, что он жилистый и крепко сложен.
— Кажется, вы хотите-таки помочь, мистер Локхарт, и тем самым разделить наш успех.
— Я просто не осмеливаюсь вновь навлечь на себя ваше осуждение, мисс Делани, — жизнерадостно ответил он, — но я должен предупредить вас, что я — излюбленная жертва злобной Судьбы.
Я была потрясена.
— Что вы имеете в виду?
— То, что если более удачливый парень просто-напросто поднял бы эту тележку и поставил колесо — вполне может случиться так, что, если Чед Локхарт поднимет ее, тут же отлетит другое колесо. Однако посмотрим: может быть, Судьба находится нынче в добром настроении, а не в злобном. Иногда она бывает причудлива в своих прихотях. — И с этими словами он пошел вперед. Прежде чем я успела окликнуть Джозефа, он уже согнулся, подлез под тележку, приподнял ее, так что ось поднялась как раз на нужный уровень.
Я позвала:
— Джозеф!
Джозеф медленно повернул голову бросил испуганный взгляд через плечо. Однако даже не пошевелился. Я быстро подошла, взяла колесо, вкатила его в нужную позицию, затем опустилась на колени возле мистера Локхарта так, чтобы втулка колеса наделась на ось. Мне пришлось только слегка приподнять колесо, а затем прикрутить.
— Теперь можете опускать, мистер Локхарт. Благодарю вас.
— Прекрасно. — Он осторожно опустил тележку, поднял чеку и плотно пригнал ее при помощи камня. Мы вместе ввели ослика между оглоблей и запрягли.
— Ну, теперь можешь снова загружать, Джозеф, — сказала я.
Джозеф обернулся, опустив глаза и начал энергично подбирать связки бананов, укладывая в тележку. Бросив на него озадаченный взгляд, незнакомец отошел и стал отстегивать флягу с водой.
— У меня в сумке есть полотенце и туалетные принадлежности, мисс Делани, — сказал он. — Может быть, вы хотите умыться?
Я взглянула на свои грязные руки.
— Буду весьма рада, — ответила я.
Он дал мне кусок мыла, полил воду мне на руки, подождал, пока я намылю руки, полил еще воды, чтобы я могла смыть мыло, и подал полотенце.
Затем я оказала ту же услугу мистеру Локхарту.
Джозеф взобрался на повозку и взял в руки поводья. Он все еще выглядел глубоко подавленным. Искоса глянув на нас, он хрипло сказал:
— Хочу поблагодарить вас, мисс Делани, — и также хозяина.
Затем он прищелкнул языком, и повозка заскрипела по дороге. Я знала, что мистер Локхарт, который приехал из Англии, вряд ли поймет акцент и неправильное произношение Джозефа, поэтому повторила:
— Он благодарит нас за помощь.
— Я понял. Он говорил на пиджин-инглиш, но я знаком с этим диалектом.
— О, вы, видимо, жили некоторое время на Дальнем Востоке?
— Всего несколько лет, главным образом в Гонконге и Шанхае. — Он убрал бутыль с водой и туалетные принадлежности. — Я удивился, когда Джозеф назвал меня «хозяином». Это слово на китайском пиджин-инглиш означает человека очень высокопоставленного.
— Здесь оно означает то же. Вместо английской пословицы «Только кошка может смотреть на короля, когда захочет» здесь бытует такая: «У черного есть свобода — смотреть на хозяина, когда захочет».
Он рассмеялся.
— Вы так хорошо это сказали. Но я все еще не понимаю, отчего этот человек так высоко вознес меня и отчего он был так огорчен.
— Он был более чем огорчен, — ответила я. — Он был испуган вашим прищуренным глазом. О, Боже мой, наверное, я опять показываю дурные манеры — но я просто не знаю, как об этом сказать по-иному. Думаю, тетя Мод сказала бы на это, что мне вообще не стоило об этом говорить.
Он опустил рукава рубашки и посмотрел на меня с дружеским любопытством.
— Я лично предпочитаю ваши манеры манерам тети Мод, и уверяю вас, что я не обижен ни в малейшей мере. — Внезапно он усмехнулся: — Наверное, этот бедняга вообразил, что я сглажу его?
— Совершенно уверена, что так. Вероятно, он поедет сейчас к колдуну и заплатит ему деньги, чтобы снять сглаз.
— А закон позволяет такого рода деятельность?
— Нет. Практиковать религию вуду — непозволительно, но местные жители делают это тайно и редко бывают разоблачены. О, позвольте мне помочь вам с манжетой. — Я видела, как он застегнул один манжет, но никак не мог поймать другой.
