Синтия Томасон - Песня реки
Чтобы побороть панику, Анна сосредоточила взгляд на бликах рампы, бегавших по ее блестящему изумрудному платью, и прядках распущенных белокурых волос, свисающих почти до пояса. Медленно делая глубокий вдох, она наконец подняла лицо и сознательно устремила взгляд в пространство над головами своих слушателей. Хотя ее сердце стучало как молот, заглушая все звуки, она услышала реакцию зала. Отклик был поразительным. Казалось, все присутствовавшие в оперном театре при виде прекрасных, чистых, однако, по воле рока невидящих синих глаз прониклись к ней трепетным состраданием.
Мик кивнул пианисту:
– Маэстро…
Едва он произнес это, первые такты вступления к «Я снова заберу тебя домой, Кэтлин» поплыли над сценой. Это была любимая элегия Анны, потому что так звали ее мать. Слова были настолько знакомыми, что разбуди Анну ночью, она не задумываясь пропела бы всю вещь от начала до конца. После правильно и четко взятых начальных нот она испытала неимоверное облегчение. Может быть, ей удастся все же уберечь их с Миком от долговой тюрьмы.
Непонятно каким образом, но, продолжая изображать слепую, Анна сумела, как никогда, сконцентрироваться на своем пении. Она действительно поверила, что справится с ролью, предусмотренной абсурдным сценарием Мика, по крайней мере до конца этого вечера, и после третьей песни ответила на аплодисменты публики глубоким реверансом. Зато потом совершила оплошность, которая могла стоить им всей игры.
Это произошло в тот момент, когда, распрямляясь после поклона, она поймала на себе пристальный взгляд мужчины в первом ряду. Когда их глаза встретились, она задержала на нем свой взор дольше, чем следовало, хотя всего на одно мгновение. Но и этого оказалось достаточно. Потерять бдительность ее заставило смущение от его завораживающего взгляда – двух устремленных на нее тлеющих углей, подсвеченных мягким светом рампы. Покуда Анна пребывала в трансе, мужчина продолжал смотреть на нее. Наконец он чуть-чуть изогнул губы и лукаво подмигнул ей.
От неожиданности Анна часто-часто заморгала и, только вспомнив, что ей нужно смотреть поверх публики, снова застыла как изваяние. Она узнала вступление к следующей песне и осторожно прокашлялась. Как выяснилось, прочистить горло оказалось куда легче, чем мозги.
За час Анна завершила выступление, исполнив под занавес гимн. Мик ходил между рядами с перевернутой островерхой шляпой в руке и собирал пожертвования. Анна слышала, как падали монеты, со звоном ударяясь друг о друга.
Когда она допела последние слова рефрена, Мик подошел к ней, чтобы проводить со сцены. Прежде чем исчезнуть за занавесом, Анна в самый последний момент украдкой еще раз взглянула на обладателя замечательных дымчатых глаз. Мужчина как раз опустил свой стетсон на густые темные волосы и наклонился в кресле. Его длинное худощавое тело, казалось, перегнулось пополам. Это было последнее, что она увидела, потому что Мик благоразумно потянул ее за кулисы.
Позже в фургоне Мик вытряхнул на пол содержимое шляпы и принялся сортировать деньги. Он сразу выудил большую золотую монету с выпуклым двуглавым орлом.
– Нет, ты только посмотри на это, Анна! Двадцать долларов! Хотел бы я знать, кто их нам пожаловал.
Анна моментально забыла, что еще недавно сердилась на Мика, и взглянула на деньги. Она вспомнила дерзкое подмигивание и ухмылку с недвусмысленным намеком.
– Не знаю, дядя Мик, – солгала она, пожав плечами. – Но этот человек проявил неимоверную щедрость.
– Даже более того. Кто бы он ни был, он не только полностью покрыл нашу ренту, но и оплатил наш сегодняшний ужин!
Час спустя Мик и Анна уже стояли в дверях гостиничного ресторана, ожидая, когда их встретят. Прежде чем к ним подошла женщина-администратор, Мик шепнул Анне на ухо:
– Не забудь, дорогая, что ты слепая. Теперь это надо всегда держать в голове.
– Могли бы не напоминать, – огрызнулась Анна. – Хорошо, что больше ничего не придумали. Или, может, вы еще прихватили пару костылей? Они, случайно, не спрятаны у вас под пиджаком?
– Не чуди, Анна. Согласись, ведь мой план сработал. Видишь, все получилось, как я и предсказывал.
– Мало ли что вы предсказывали! Я же сказала вам, что не желаю участвовать в этой игре. Вы что, забыли?
– Теперь это не имеет никакого значения, – сказал Мик, – и вот подтверждение. Тридцать три доллара лежат у меня в кармане. – Он легонько толкнул ее под ребро. – Неужто тебя нисколечко не подмывает признаться, что я оказался прав?
– Всякий раз, когда я это делаю, – скороговоркой зачастила Анна, снова начиная сердиться, – я тем самым признаю, что весь остальной мир ошибается. А это не факт! У меня еще нет оснований для веры в вас.
– Подожди, дорогая, – захихикал Мик и с готовностью принял предложение администратора проводить их до места. Пока женщина помогала им пробираться в запутанном лабиринте среди многочисленных столов, Мик намеренно привлекал внимание окружающих к беспомощности своей дочери. Некоторые посетители, несомненно, присутствовавшие в театре, сопровождали их шествие жалостливым шепотом:
– Бедняжка.
– И к тому же поет как ангел.
– Какая трагедия в таком молодом возрасте!
Мик легонько ущипнул Анну за локоть и зашептал:
– Ты слышишь? Завтра вечером у нас наверняка будет полный зал.
Он забренчал монетами в кармане. Она молча шла рядом с ним, делая над собой усилие, чтобы не дать угаснуть искусственной улыбке.
Когда их подвели к столу, Анна движением плеч стряхнула с себя накидку, которую Мик тотчас обернул вокруг стула. С нарочитой неловкостью Анна нащупала сбоку от тарелки свою салфетку и положила на колени. Таким образом можно было смотреть вниз, а не на людей вокруг себя. Только когда к ним подошла официантка, чтобы принять заказ, Анна оторвала глаза от коленей, собираясь вперить отсутствующий взгляд над головами ужинающих. Однако вместо этого ее взгляд неожиданно оказался притянутым к центру переполненного зала, где он был перехвачен парой насмешливых серых глаз.
Анна слышала, что Мик обращается к ней, но не понимала, о чем он говорит. Она словно приросла к стулу и сидела, не двигаясь и не моргая, даже не дыша, пока не почувствовала странное головокружение. И все это время, совершенно точно, она не отводила взгляда от жгучих глаз, вновь устремленных на нее.
– Что будешь есть, Анна? – нетерпеливо повторил Мик, вынуждая ее наконец оторваться от магнита, удерживавшего ее взгляд через весь зал. – Девушка ждет твоего заказа.
– Не… не знаю. Я еще не подумала. Выберите что-нибудь сами… папа.
Мик назвал несколько блюд наугад, и официантка удалилась.
