Сильвия Дэй - Страсть к игре
– Скорее всего последнее. Я это узнаю.
– Да уж, пожалуйста. – Мария задумчиво смотрела на янтарную жидкость в бокале Саймона. Затем она невольно перевела взгляд на его широкие плечи и крепкие руки.
– Я бы очень хотел тебе помочь.
Искренность, с которой говорил молодой человек, тронула леди Уинтер.
– Ты, случайно, не знаешь какую-нибудь девушку, которой можно доверять и которая могла бы втереться в доверие к Уэлтону?
Рука Саймона с бокалом застыла в воздухе, а на лице появилась кривая усмешка.
– Ты просто чудо. Дэйтон хорошо тебя обучил.
– Надеюсь. Кажется, Уэлтон предпочитает блондинок. – Жаль, что мать об этом не знала.
– Я быстро найду подходящий вариант.
Мария откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– Мария?
– Да? – Леди Уинтер услышала, как Саймон поставил стакан и уверенным, спокойным шагом подошел к ней. Она глубоко вздохнула, почувствовав, как, несмотря на внутреннее сопротивление, ее охватывает блаженное чувство безопасности.
– Тебе пора спать. – Широкая мужская ладонь легла на руку Марии. Легкий аромат сандалового дерева защекотал ноздри. Так пахла кожа молодого ирландца.
– Надо обсудить еще много моментов, – вяло запротестовала Мария, слегка приоткрыв глаза.
– Дела могут подождать до утра. – Саймон осторожно поставил ее на ноги и крепко прижал к себе. – Ты же знаешь, что я не отстану, покаты не послушаешься меня.
Мария зажмурилась, пытаясь справиться с истомой, разливавшейся по телу от нежных объятий.
Она не могла отделаться от воспоминаний прошлого, когда Саймон делил с ней постель и заставлял кричать от экстаза. Это было год назад. Потом Мария сама положила конец их отношениям. Как только она почувствовала, что прикосновения юноши превратились в нечто большее, чем просто чувственное удовольствие, то сразу оборвала их связь. Леди Уинтер не могла позволить себе роскошь любить и быть слабой. Тем не менее, Саймон по-прежнему жил у нее в доме. Она не хотела любить его, но и избавиться насовсем от красавца ирландца у девушки не хватило сил. Мария обожала этого смуглого юношу и ценила его дружбу, а еще больше – его знание психологии людей и общества.
– Я знаю твои правила. – Саймон нежно провел рукой по девичьей спине.
Мария понимала, что эти правила ему не нравились. Ирландец по-прежнему ее хотел. Сейчас она в этом не сомневалась – в живот ей упиралось недвусмысленное доказательство желания Саймона. Загорался он, как всякий юноша чуть старше двадцати, очень быстро.
– Если бы я была разумной женщиной, я бы заставила тебя уйти.
Саймон зарылся лицом в волосы Марии и еще крепче прижал ее к себе.
– Неужели за все эти годы ты так и не поняла, что тебе ни за что не удастся меня прогнать? Ведь я обязан тебе жизнью.
– Ты преувеличиваешь, – мягко возразила Мария, невольно вспоминая время, когда она увидела Саймона в первый раз. В глухом переулке он дрался один против двенадцати человек, дрался с такой яростью, что это испугало Марию и в то же время неожиданно возбудило. Сначала она не собиралась вмешиваться в чужую драку. В тот раз она шла по горячему следу Амелии и надеялась, наконец, найти свою сестру. Но, в конечном счете, совесть не позволила ей проигнорировать нечестный бой.
Размахивая шпагой и пистолетом, в окружении слуг, она смогла убедить противников Саймона, что с ней лучше не иметь дела. И нападающие предпочли ретироваться. Когда Саймон остался один, окровавленный и еле державшийся на ногах, он продолжал отчаянно размахивать руками и кричать, что ему не нужна была ничья помощь.
После чего он без сознания рухнул к ее ногам.
Поначалу Мария просто хотела помочь ему немного прийти в себя, отмыть и отпустить с Богом. Но когда юноша вышел из ванны, она увидела перед собой восхитительный образчик мужской красоты, от которой захватывало дух. И Мария решила оставить его у себя.
Саймон сделал шаг назад, на его лице появилась кривая усмешка.
– Я б еще раз встретился лицом к лицу с дюжиной врагов, с тысячью, если бы это помогло мне вернуть тебя.
Мария с усталой улыбкой покачала головой:
– Ты неисправим и к тому же излишне возбужден.
– Мужчина не может быть чересчур возбужденным, – рассмеялся ирландец, и, обхватив Марию за талию, повел к двери. – Тебе не удастся перевести разговор на другую тему. Я все равно отведу тебя в постель. Тебе нужно хорошенько выспаться, а мне – пожелать тебе сладких снов.
– Ты так ничего и не понял насчет меня? – спросила леди Уинтер, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагалась ее спальня. – Я предпочитаю не видеть снов. После них просыпаешься в ужасной депрессии.
– В один прекрасный день все образуется, – убежденно сказал Саймон. – Я тебе это обещаю.
Мария сладко зевнула и от неожиданности охнула, оказавшись в руках Саймона, а затем в постели. Лишь после того, как Саймон, нежно поцеловав ее в лоб, вышел из спальни, Мария смогла по-настоящему расслабиться.
Прежде чем заснуть, она вспоминала пронзительный взгляд голубых глаз, которые принадлежали совсем другому человеку…
– Добрый вечер, сэр. Кристофер кивнул дворецкому. Из гостиной слева сквозь открытые двери доносился хриплый смех, заполняя прихожую.
– Пришли ко мне Филиппа, – мягко приказал Сент-Джон, бросив дворецкому шляпу и перчатки.
– Да, сэр.
На пути к лестнице Кристофер прошел мимо буйной компании его товарищей. Его окликнули, и Кристофер задержался на пороге, окинув взглядом собравшихся. Эти люди заменяли ему семью. Все сегодня праздновали его освобождение – дьявольскую удачу, как они выражались. Но Кристофера ждала работа. Слишком многое ему предстояло выяснить и проделать, чтобы реально обеспечить и гарантировать свой нынешний статус свободного человека.
– Развлекайтесь без меня, – посоветовал он, поднимаясь по лестнице, и категорическим жестом остановил протестующие крики и возгласы.
Сент-Джон добрался до своих апартаментов на втором этаже. Камердинер Томпсон помог ему раздеться. Кристофер расправил плечи, освободившись от жилета, и сделал несколько физкультурных упражнений, прогоняя усталость.
В дверь тихонько постучались, вошел молодой человек. Сент-Джон невольно взглянул на часы и усмехнулся про себя: Филипп пришел ровно в назначенное время. Минута в минуту. Видимо, ждал за дверью, чтобы соблюсти такую точность.
– Ну и что тебе удалось узнать? – спросил Кристофер без долгих церемоний.
– Ровно столько, сколько можно было выяснить за один день. – Филипп сдернул галстук и принялся расхаживать по комнате большими шагами, его светло-зеленые куртка и бриджи резко контрастировали с обитыми коричневой кожей стенами.
