Барбара Картленд - Звезда-беглянка
— Я все принес, миледи, — вежливо начал он, — потому что вы меня попросили. Но, как только вы отдохнете, я привяжу вещи к седлу, и отправлю вас домой.
— Я не собираюсь возвращаться, Митти, — тихо проговорила Грейсила. — Клянусь, что есть… причины… очень важные причины… Я не могу тебе сказать… Но эти причины… не позволяют мне выйти замуж… за герцога.
Миллет пристально посмотрел на нее.
Он знал ее очень давно и не мог не заметить странного выражения ее лица и лихорадочного блеска синих глаз. Было очевидно, что девушка пережила какое-то потрясение.
«Что же могло произойти?» — гадал Миллет.
Но что бы это ни было, маленькой девочке, которую он любил больше всех на свете, пришлось бежать из родного дома. Он видел, что Грейсила несчастна и глубоко страдает.
«Это дело рук ее мачехи», — с уверенностью подумал он, но вслух сказал:
— Если вам действительно надо уехать, миледи, поезжайте к бабушке, она всегда вас любила.
— Как ты думаешь, Митти, что сможет мне посоветовать бабушка, кроме как образумиться и выйти замуж за герцога?
Грейсила глубоко вздохнула и протянула Миллету обе руки. Взяв его ладони в свои, она усадила его рядом с собой и продолжила.
— Слушай меня, Митти — заговорила она, стиснув его руки, — я знаю, что ты веришь мне так же, как и я доверяю тебе. Клянусь, что нет такой силы, которая заставила бы меня вернуться в замок и выйти замуж за герцога! Только тебя я могла бы послушать.
Миллет посмотрел ей прямо в глаза.
— Поверь, я лучше умру, чем выйду замуж за герцога. Это безнравственно, и я уверена, что мама поддержала бы меня.
Помолчав, она спросила:
— Ты веришь мне, Митти?
— Верю, ваша милость, но разве у вас есть выбор?
— Я хочу, чтобы ты меня спрятал! Спрячь меня здесь, в Баронс-Холле. Тут меня никто не станет искать, никому это даже в голову не придет. Я побуду здесь, пока шум, вызванный моим побегом не уляжется, а герцог не смирится.
— Не могу, ваша милость.
— Почему? — настаивала Грейсила, все еще не выпуская его рук.
— Потому что вернулся хозяин. Он здесь, в Баронс-Холле.
— Лорд Дэмиен!
— Да, миледи, он приехал уже три дня назад.
Глава 2
От изумления Грейсила утратила дар речи.
— Не могу поверить! — наконец воскликнула она. — Ведь его не было почти двенадцать лет!
— Да, миледи.
— Это правда, что он вернулся?
— Правда, миледи. Он только что из Италии.
Грейсила кивнула. Она так и думала.
В последние годы люди, приезжавшие с континента, рассказывали, что видели лорда Дэмиена то в Париже, то в Вене, но чаще всего его встречали в разных уголках Италии, в Риме, Палермо, Неаполе, Венеции. Грейсила всегда мечтала там побывать.
Но кто бы ни упоминал о лорде Дэмиене, в голосе говорившего всегда звучали странные нотки.
Грейсила знала причину, и она всегда вызывала в ней живой интерес.
Когда в графстве разразился скандал, она была еще совсем ребенком. Ей было шесть лет, когда лорд стал самым популярным героем различных толков, сплетен и пересуд, как среди господ, так и среди прислуги.
Грейсила давно подметила у взрослых одну странную черту: они всегда говорили в присутствии детей такие вещи, о которых лучше было бы помолчать. Наверное, взрослые считают детей глухими или слабоумными.
Грейсила пришла к заключению, что с наследником Баронс-Холла произошла история волнующая и загадочная. Вначале она думала, что лорд совершил нечто ужасное и невероятно непристойное. Например, замыслил или даже осуществил убийство, Или украл несметные сокровища.
Постепенно она поняла, что непристойность его поведения связана с женщиной. Сведения поступали к ней в виде обрывков разговоров, намеков и туманных фраз.
«Конечно, он всегда был немного не в себе, но я бы никогда не подумала, что случится такое!»
«Разве можно представить себе что-либо более позорное? Подумать только, ведь всего месяц назад она состояла в свите королевы!»
Позже Грейсила услышала еще кое-что:
«Дорогая, представь, я видела их обоих в парижской Опере. Они держались весьма самоуверенно, и на ней были самые дорогие украшения!» — «Конечно, он чертовски красив, почти как лорд Байрон, но… вот так просто взять и сбежать!»
Грейсила навсегда запомнила, что ближайший сосед, живший всего в пяти милях от замка, прекрасен, как лорд Байрон.
Хотя многие сочли бы это неприличным, но она складывала в уме мозаику из сплетен и обрывков разговоров, пока наконец правда не открылась сама собой.
Девочка узнала ее не от матери, с которой они были как подруги, а совершенно неожиданно от отца. Тогда умер старый лорд Дэмиен.
— Проклятие! Стыд и позор! Единственный сын не приехал на похороны своего отца! — воскликнул граф, бросая на стол свой высокий цилиндр. — А я-то думал, что молодой распутник все же сочтет своим долгом явиться домой, несмотря на прошлые делишки.
— Я слышала, — произнесла мать Грейсилы, — что Вирджил в Индии.
— Пускай, но он обязан был исполнить свой долг! Недопустимо, чтобы самым близким соседом у нас был человек с такой репутацией!
Позже, оставшись с отцом наедине, Грейсила спросила, немного волнуясь:
— Папа… а что такого сделал… этот молодой лорд Дэмиен… и почему люди… о нем… так говорят?
— Он сверх всякой меры нарушил приличия! — туманно ответил отец.
— Каким образом, папа?
Отец колебался, потому что Грейсила была еще слишком юная, чтобы говорить с ней о таких вещах.
— Ты все равно рано или поздно все узнаешь. Если я сам не скажу тебе, то расскажут другие, — ответил он наконец.
— Люди постоянно говорят о нем, папа.
— Это неудивительно!
— Что же он сделал такого неприличного?
Граф снова в замешательстве замолчал, но в конце концов быстро сказал:
— Он убежал вместе с маркизой Линмаус.
Грейсила уставилась на отца широко раскрытыми глазами.
Маркиз был знатным дворянином и вообще важной персоной. Грейсила бывала вместе с родителями в его роскошном дворце. Замок всегда казался ей загадочным, но при этом слишком холодным, неприветливым и безжизненным.
— Вы имеете в виду… его нынешнюю… супругу? — спросила Грейсила спустя некоторое время.
— Она была значительно моложе его и к тому же иностранка, — резко ответил граф. — Все знают, что иностранкам доверять нельзя, но для Дэмиена это не оправдание.
Грейсиле ужасно хотелось услышать все поподробнее, но теперь у нее был ключик к головоломке, и наконец-то она могла сама собрать свою мозаику.
