Барбара Картленд - Звезда-беглянка
— Если люди узнают, то да, — согласилась Грейсила, — но ведь никто ничего не заметит, а особенно его светлость.
— Вы хотите сказать, ваша милость, что я вас спрячу?
— Почему бы и нет? Баронс-Холл так велик, что в нем можно спрятать целый полк, и никто не увидит. К тому же, насколько я понимаю, лорд здесь надолго не задержится.
Грейсиле пришло в голову, что деревенская жизнь слишком скучна для такого человека, как лорд Дэмиен, который чувствует себя как дома скорее на чужеземных балах и вечеринках, нежели в английской деревне.
«Я слышала о фантастических оргиях, которые он устраивал в своем дворце в Венеции», — с завистью в голосе говорила мачеха своей подруге.
«Оргии? — переспросила та. — Оргии? А что происходит на этих самых оргиях?»
«Мне самой интересно было бы знать, — отвечала графиня. — На следующей неделе приезжает Эмили, а она всегда все знает».
Но Эмили в замок не приехала. Мачеха сама отправилась к ней с визитом, и для Грейсилы навсегда осталось загадкой, что же именно происходит на этих оргиях.
— Я уверена, Митти, что его светлость не пробудет здесь долго, — повторила Грейсила. — Ты можешь спокойно меня спрятать.
— Не могу, миледи, — покачал головой старый дворецкий. — Не могу я обманывать вашего отца, к тому же мне не хочется потерять и это место.
— Я слышала, после смерти старика Темпла ты стал дворецким? — сказала девушка.
— Да, ваша милость. Мистер Брейнс, наш управляющий, назначил меня на эту должность. Пока поместье стояло пустое, служба была мне совсем не в тягость.
Немного помолчав, Миллет добавил:
— Я старею, миледи. Скоро мне будет трудно найти себе новое место.
— Ах, Митти! — воскликнула девушка. — Как только мачеха посмела выгнать тебя? Я так плакала, так плакала, когда ты покинул нас!
— У нее были на то свои причины, миледи.
— Не сомневаюсь! — жестко произнесла Грейсила.
Миллет внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Если миледи не может возвратиться домой, надо подумать, куда еще можно отправить вашу милость.
— Некуда, Митти! Я уже все перебрала. Мне некуда пойти, тем более что у меня нет денег.
— Нет денег?!
— У меня… есть несколько матушкиных украшений, из тех, что я носила. Но даже если… ты согласился бы продать их для меня… все равно мне страшно одной ехать в Лондон.
— Даже не думайте об этом, миледи! — воскликнул Миллет. — Даже не думайте, это невозможно!
Грейсила улыбнулась:
— Боюсь, Митти, я причиню тебе некоторые хлопоты.
Старый дворецкий посмотрел на девушку и понял: деваться некуда. Разве можно отпустить это невинное прекрасное дитя в огромный и жестокий мир? Разве можно бросить ее на произвол судьбы, оставив без помощи и поддержки? Его пробрала дрожь, когда он представил себе, что с ней может случиться. Конечно, он ее спрячет. Разве он когда-нибудь позабудет о том счастье, которое она внесла своим существованием в его одинокую холостяцкую жизнь?
«Мит-ти! Мит-ти!»
Перед его умственным взором предстала малышка Грейсила. Прекрасная, как ангелочек, она перебирала пухленькими ножками и тянулась к нему ручонками.
А вот девочка постарше рыдает, прижимаясь к его щеке своим заплаканным личиком:
«Ненавижу… няню! Она мне… не верит… а я ее не обманываю!»
Буквально за одно мгновение в голове Миллета пронеслась череда картин его жизни в замке Шеринг: вот ему навстречу бежит разгоряченная игрой Грейсила, колокольчиком звенит ее счастливый детский смех; вот она плачет, обиженная строгой гувернанткой; вот десятилетняя девочка отчаянно рыдает, бессильная вернуть отошедшую в мир иной любимую матушку.
Колесо его жизни вращалось вокруг Грейсилы и серебра.
И ту, и другое Миллет любил так беззаветно и преданно, как не любил никого и ничто в этом изменчивом мире.
Одной лишь малышке Грейсиле он позволял подержать в детских ручонках драгоценные изделия, которые специально для нее извлекал из громоздкого сейфа. Когда девочка подросла, он развлекал ее рассказами о знаменитых ювелирах, особенно о золотых дел мастере короля Генриха VIII Гансе Антверпенском. Он показывал ей прекрасные работы Поля де Ламерье, Плателя и Пола Стоура.
Но сама Грейсила была для него драгоценней любого самого драгоценного сокровища.
— Я вас спрячу, миледи, — внезапно произнес Миллет. — Но обещайте мне, что не попадетесь на глаза его светлости.
— Ах, Митти, милый! Ты же знаешь, я не допущу, чтобы у тебя были неприятности. Спасибо тебе! Благодарю тебя от всего сердца! Я знала, что ты не оставишь меня в беде! — воскликнула Грейсила.
— Ох, миледи, я сам не знаю, на что иду! Лорд Дэмиен мне хорошо платит, к тому же быть честным по отношению к нему — мой долг.
— Но я не думаю, Митти, — улыбнулась девушка, — что его светлость станет в подробностях интересоваться скучными домашними делами.
Подумав, она быстро спросила:
— Его светлость приехал один?
— С ним только камердинер — человек, который всегда был при нем, с самого детства. Я хорошо знаю Доркинса, он родом из соседней деревни.
Грейсиле показалось занятным, что человек, все эти годы проживший вместе с отверженным лордом, был уроженцем их графства.
Девушка посмотрела на Миллета и заметила на его лице то самое важное и респектабельное выражение, с которым привыкла видеть его, стоящего в ожидании гостей, на пороге гостиной. В такие минуты он казался почти неприступным.
Это был уже не тот нежный и ласковый, все понимающий Митти, к которому она всегда обращалась за поддержкой в трудные минуты.
Она подождала, пока он не заговорил снова:
— Побудьте пока тут, миледи. Я пойду поищу сестру. Ее мы посвятим в нашу тайну, но больше никто знать не должен!
— Конечно! — воскликнула Грейсила. — Я доверяю мисс Ханселл так же, как тебе.
Миллет вышел, а Грейсила принялась рассматривать разложенные на столе серебряные предметы. Она не ошиблась, предположив, что Миллет еще не спит, а занят своим любимым делом.
Она добилась своего — Миллет ее спрячет. Грейсила внезапно почувствовала себя опустошенной.
Сильнейшее потрясение, которое ей довелось испытать всего несколько часов назад, растянувшийся до бесконечности день, полный тягостных мыслей о том, что теперь делать, и, наконец, побег из дома, — все это вконец измотало ее. Казалось, она вот-вот расплачется.
Грейсила представила себе, как герцог и мачеха, убежденные в полной безнаказанности, продолжают у нее за спиной свои любовные приключения. Если свадьба состоится, ей придется стать для них идеальной ширмой.
