Зоя. Том первый (СИ) - Приходько Анна

Евдокия Степановна взглянула на девушку заплаканными глазами:

– Жив Макар, – произнесла она.

Зоя улыбнулась.

– Где же он? Я очень хочу его увидеть.

А Евдокия Степановна отметила, что Зоя Макару обрадовалась, а беременности нет. Закралась у неё в сердце обида. Начала жалеть, что пошла на поводу у падчерицы и уговорила Григория разрешить свадьбу с Янеком. Уставилась на девушку, кольнуло внутри, напомнило ей, как завидовала Зоиной фигуре. Захотелось сказать что-то грубое, обидное, но в это время в комнату вошёл Янек.

– Макар жив, – пропела Зоя, радостно сообщая об этом Янеку.

Юноша от неожиданности смутился, опустил голову. Девушка подошла к нему.

– Ты не рад, Янек? – спросила она удивлённо, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Я знаю об этом, – ответил он.

Зоя вспыхнула после слов Янека.

– И вы все молчали? Знали, что Макар жив и молчали?

Она обиженно посмотрела на жениха.

– Зоя, – произнёс Янек. – Так нужно. Чем меньше людей знают об этом, тем безопаснее Макару.

– А что я могла ему сделать, если бы знала? – возмутилась Зоя.

Девушка впервые обиделась на своего возлюбленного. Янек попытался обнять её, она не далась. Отошла от него. Смотрела разочарованно.

А юноша, наоборот, глядел на любимую сияющими глазами и улыбался. Хотел поскорее поделиться решением отца.

– Григорий Филиппович попросил вас позвать. Зоя, ты ждала благословения? Пойдём скорее, – произнёс он.

Евдокия Степановна, спрятав свою обиду, взяла дочь за руку:

– Ну хватит дуться, все живы, радуйся, – произнесла она.

Но в её голосе радости не ощущалось.

Зоя послушно пошла за мачехой. Янек следом за ними.

В гостиной их ждали пани Анна и отец Зои.

Григорий Филиппович подошёл к дочке. Взял её за руки. Зоя на отца не смотрела. Стояла с опущенной головой.

– Ну здравствуй, моя взрослая дочь. Когда ты успела вырасти? Горько мне, что время пролетело, и я стал чужим для тебя. Прости, если что не так. Готовься к свадьбе, Зоя, – произнёс отец и обратился к Янеку. – Забирай её, пусть Господь поможет тебе.

Янек поклонился Григорию Филипповичу. Евдокия Степановна прослезилась.

Но Зоя словно не услышала отца. Думала о Макаре.

– Золо́то моё, – прошептал Янек, – Никто теперь нам не мешает, любимая моя девочка.

Он подошёл к Зое, прижал к себе. А она вдруг зарыдала в его объятиях.

– Ну вот, – произнесла пани Анна улыбаясь. – Чего плакать-то? Радоваться нужно.

И обратилась к Григорию Филипповичу:

– Благодарю вас за благоразумие. Предлагаю обсудить это прямо сейчас.

Пока Янек успокаивал Зою, родители беседовали за столом.

– Золо́то моё, – шептал он, – Прости, что не сказал о Макаре. Не мог я. Ты же понимаешь, какое тяжёлое сейчас время.

– Я понимаю, – всхлипывала Зоя, – я не хочу уходить от тебя. А отец заберёт меня. А потом передумает.

– Не передумает, любимая, всё будет хорошо, – успокаивал её Янек.

Зоя нехотя собралась домой. Всю дорогу она молчала. Никто из родителей и не обращал на неё внимания. Евдокия и Григорий мило беседовали о чём-то своём. Григорий держал жену за руку. Благодарил за то, что она смогла растопить его каменное сердце.

Отец позволил Зое ходить к жениху, не спрашивая для этого разрешения, да и Янек теперь мог навещать свою будущую жену.

Макар чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Таисия была рядом. Она согласилась переселиться ближе к его работе и даже изъявила желание тоже чем-то заняться. Говорила Макару, что ищет работу, а сама гуляла по городу и готовила план побега. Изучила расписание поездов. Поначалу хотела отправить Николаю письмо, но побоялась, что оно попадёт в чужие руки.

То, что Макар верил в её искреннюю любовь к нему, Таисию забавляло. Он мечтал о венчании и знакомстве с родителями, о детях. А Тайга притворялась, ей было не впервой строить из себя любящую женщину. Стала замечать, что Макар не так уж и противен ей. Но любовь к Николаю всё равно была сильнее. Именно с ним она мечтала встретить старость. Ради него хотела вернуться в Ростов, обнять его и больше никогда не расставаться. Но её планам быстро сбыться было не суждено. Тайга поняла, что беременна. Теперь избавиться от ребёнка стало её единственной целью.

А Лоран Волков тем временем не терял надежды на успешное завершение дела. Он связался с саратовскими полицейскими. Кирьянова и Гончарова теперь искали и там.

Макар не возвращался домой уже три дня. Таисия забеспокоилась. Идти к нему на работу она не рискнула. Ещё неделю пожила в снятой Макаром квартире, пока не пришла хозяйка и не сказала, что преступникам жильё сдавать не намерена, и выгнала Таисию.

Тогда девушка поняла, что Макара задержали. Поначалу ликовала оттого, что одной проблемой стало меньше, и не пришлось брать грех на душу, чтобы избавиться от Макара. Но нерешённым оставался вопрос о беременности. Сначала Тайга хотела обмануть Николая, сказав, что беременна от него. Но Николай мог не поверить. Разлука была слишком долгой, а Таисии больше ничего не приходило в голову.

«Сказать ему правду – разрушить всё, что между нами было», – думала она. Но пока не было видно живота, решила вернуться в Ростов.

Евдокия Степановна была крайне раздражительна. Она не позволяла Зое заходить в комнату отца, когда сама отдыхала там. Говорила, что устала и желает быстрее выдать Зою замуж, чтобы наконец-то насладиться спокойной жизнью с Григорием.

Чувствовала Евдокия себя неважно. Её мутило от любой еды. И без того худая, она стала ещё суше. Постоянно ловила себя на мысли, что зависть к Зоиной фигуре не проходит. Представляла, как будет выглядеть Зоя во время беременности, и злилась на то, что в один прекрасный момент Григорию надоест обнимать косточки жены, и он разлюбит её.

А между тем слухи о том, что Зоя жила в доме жениха до свадьбы, ходили между соседями. Некоторые даже грозились рассказать об этом священнику, который должен был регистрировать брак Янека и Зои.

Всё это беспокоило Зою. А мачеха каждый день высказывала ей, что теперь спокойно не может выйти из дому, по причине осуждения соседями.

У Григория на работе нашлись и те, кто посчитал, что главный наладчик недостоин своей должности, так как распутство в его семье стало плохим примером для молодых.

И Григорий Филиппович уже жалел, что вообще ввязался во всё это.

«Пошёл на поводу у бабы, дурень, теперь вот и уважение потерял», – думал он, но стойко переносил все нападки на него. С Парамоновым отношения как-то разладились. Начальник был сух во время разговоров, уже не передавал привет семье и не справлялся о здоровье беременной Дунечки.

И только Дунечка могла успокоить Григория своим присутствием. Как только приходил домой, тотчас обнимал свою любимую тростиночку и забывал обо всём пережитом за день.

Но его беспокоило, что Дунечка ничего не ест. Он пробовал кормить её из ложечки, как тогда, во время болезни, но ничего не выходило. Решили вызвать Джана. После того как он поставил на ноги и Григория, и Евдокию, другие врачи были в семье Кирьяновых не в почёте.

А у Джана между тем работы привалило настолько, что он уволился с мельницы и помимо приёма в больнице, практиковал своё врачевательство среди всех желающих. С особым рвением к нему повалили бесплодные женщины. Наслушавшись истории о чудесном исцелении Евдокии, и у них появилась надежда.

Джан стал выглядеть каким-то важным, чувствовал своё превосходство. К нему на приём начали записываться на месяцы вперёд. Но когда Григорий обратился к нему, Джан всё же нашёл время, чтобы осмотреть Евдокию. Семья Кирьяновых была у китайца в особом почёте, так как благодаря им, он стал таким известным.

Джан успокоил волновавшегося Григория. Сказал, что тошнота пройдёт месяца через два. Для облегчения назначил настой шиповника и древесный уголь.