Зоя. Том первый (СИ) - Приходько Анна

Следователя трясло. Таисия радовалась, что ей удалось зацепить следователя.

Когда она истерично допытывалась у него о Николае, что-то щёлкнуло у неё в голове, заставив успокоиться и задуматься над дальнейшей своей судьбой.

То, что Николай пропал, ей было сейчас даже на руку. За недолгую жизнь с Макаром Тайга как-то отвыкла от Николая. По её мнению брат Зои оказался куда лучшим любовником, чем её ещё не бывший, но почти, возлюбленный. Она, конечно, любила Николая, но решила, что с ним ей ничего не светит в этой жизни. А следователем, страдающим по мнению Тайги слабоумием, можно было манипулировать. Чем она с успехом и занялась. Даже мысленно благодарила Макара за то, что он обрюхатил её, и Господа, что не позволил избавиться от ребёнка.

– Что же вы предпримете теперь, господин следователь? Неужто ваш наследник будет незаконнорождённым? Я совсем не хочу, чтобы надо мной смеялись. Ведь вы практически взяли меня силой. Я не смогла спрятаться от вас.

Таисия затряслась в рыданиях. Лоран так и сидел за столом, не убирая рук от лица. Слёзы Тайги его не трогали. Он ощущал свою беспомощность. Ему было стыдно. Не мог поднять голову. Мысли хаотично возникали и исчезали.

Таисия перестала плакать, поняв, что женские слёзы – не оружие против следователя.

Подошла к Лорану сзади. Взяла его за плечи.

– Ну что же вы, господин следователь, молчите? Совсем скоро мой живот начнёт расти, а вместе с ним и осуждение.

Лоран медленно убрал руки с лица, дёрнул плечами, пытаясь отмахнуться от Таисии.

Но она вцепилась в него крепко. Он почувствовал, как пальцы девушки словно проникают ему под кожу и завыл.

Таисия отпрянула назад.

Лоран ударил кулаком по столу так сильно, что папки, лежащие на краю, упали. Листы с допросами и прошениями разлетелись по комнате. Но следователь не бросился их собирать. А ударил ещё и ещё.

Внутри Таисии всё ликовало. Она радовалась тому, что следователь у неё на крючке. И пока Лоран был в недоумении, она уже размышляла о том, какое платье будет заказывать портнихе. Радовалась, что станет уважаемой дамой. Ведь жена следователя – это довольно высокое звание. Учла в своих мечтаниях и тот момент, что враги следователя могут ей навредить. И решила, что сразу после свадьбы обсудит со своим мужем возможность приставить к ней постоянную охрану.

Наверное, в этот момент ни один человек на свете не радовался жизни так, как Таисия. Она погладила живот, опять мысленно поблагодарила Макара за ту возможность, которую он ей подарил.

Волков присел на корточки, начал медленно собирать бумаги, Таисия присоединилась. И вдруг Лоран резко схватил её за волосы, намотал их на свою руку и зашипел на ухо:

– Говори, от кого беременна?

Таисия вскрикнула, но не растерялась. «Терпи, терпи, – подбадривала она себя, – не позволяй страху овладеть тобой. Он ничего тебе не сделает. Слабоумие не позволит навредить матери его ребёнка. Терпи…»

Таисия стиснула зубы. Ей казалось, что кожа начала отставать от черепа, но сидела молча. Только слёзы лились из её глаз.

Лоран ослабил хватку, отпустил Таисию. На его руке осталось несколько волос, он небрежно стряхнул их на пол.

– От вас понесла, господин следователь. И убежала, потому что не любы вы мне были. Не хотела любви насильной. Я ведь Коленьку ищу, – прошептала Таисия обиженно. – А теперь как я в глаза ему смотреть буду? Как я брюхатая к нему приду?

– Любви насильной не хотела… – произнёс Лоран задумчиво. – А как же все остальные, что тобой пользовались? Не насильно любили тебя?

– Верна я была Коленьке, – всхлипывая, ответила Таисия. – Клянусь жизнью ребёночка нашего. Клевета это всё. Да, вам каждый скажет, что я распутница, но это всё зависть. Я от позора убежала. Если бы не забеременела, не вернулась бы к вам, господин следователь. А что мне делать-то теперь? Вы, значит, из-за болезни своей умом тронулись, а мне всю жизнь расхлёбывать одной? Не пойдёт так. Я женщина слабая, мне муж нужен.

Лорану стало казаться, что это какой-то сон. Он схватился за голову. Надавил ладонями на виски так сильно, что всё поплыло перед глазами, и он потерял сознание.

Таисия позвала на помощь. С диагнозом переутомление Лорана проводили в его служебную квартиру. Таисия увязалась за ним. Всю дорогу она причитала:

– Мне некуда идти, господин следователь. Я теперь и работать не могу. Кто меня брюхатую терпеть будет?

Лоран молча кивал. Он до сих пор не мог поверить во всё, что произошло с ним. Поглядывал иногда на Таисию, сравнивал её мысленно с Зоей. Хотел найти какие-то общие черты, чтобы зацепиться за что-то. Но Таисия не была похожа на Зою.

Лоран изо всех сил боролся со своими чувствами. Он перестал допрашивать Кирьяновых. Даже не сообщил Григорию Филипповичу о том, что Макар в розыске за убийство.

Григорий узнал об этом из письма своего друга, с которым работал в Саратове. Евдокии и Зое сообщать эту новость не торопился. Жену пожалел из-за беременности, дочку не стал волновать перед свадьбой. А сам пошёл в харчевню и напился. В ту ночь на мельнице случилась авария, а Григория не оказалось дома. По приказу Парамонова во всех харчевнях города искали главного наладчика, нашли и притащили к начальнику.

Парамонов смотрел на Григория с сожалением. И когда тот протрезвел, сообщил, что его должность будет отдана другому человеку. Но уверил Григория в том, что готов предоставить иное рабочее место ровно до того времени, пока вновь не заподозрит в нетрезвости.

Григорий был ошарашен. Он ползал в ногах у Парамонова, просил простить его, дать ещё один шанс. Но всё было безуспешно. Вмиг всё рухнуло: и хороший доход, и уважение, и командировка (сразу после Зоиной свадьбы) в Германию. Парамонов указал на дверь. Григорий вышел из кабинета с опущенной головой. Когда шёл по территории, мысленно прощался с этим местом. Решил, что не будет пользоваться поблажками и сюда больше не вернётся.

Домой идти не хотелось. Увидев на пути харчевню, зашёл в неё.

Евдокия Степановна давно привыкла к тому, что муж мог не приходить домой ночевать. И даже то, что за ним пришли поздней ночью, она не восприняла серьёзно. Решила, что Григорий занят своей работой и его просто не увидели вовремя.

Из-за постоянной тошноты Евдокия почти не выходила на улицу. Григорий велел ей собирать вещи в Германию. И Евдокия изо дня в день перебирала всё необходимое, добавляла новое, откладывала ненужное.

Зоя почти всё время пропадала у Левандовски. До возвращения с работы Янека она шила под руководством пани Анны, играла с Софьей. Янек провожал её домой уже поздно вечером.

Григорий вернулся через три дня. Жена, увидев его, чуть было не потеряла сознание.

Грязный, помятый, опухший он шоркал на пороге, пытаясь разуться. Евдокия заметила, что муж очень постарел.

– Уезжаем, – сказал Григорий, – собирайся.

– Гришенька, куда? Свадьба через три дня.

– Выселяют нас, Дунечка. Собирайся.

Григорий с трудом разулся, снял с себя тулуп, бросил его на пороге.

Жена недоумённо смотрела на мужа. Поняла в чём дело, а потом стащила скатерть со стола, свернула её и хлестанула Григория со словами:

– Ах ты пьянь!

Евдокия била мужа по лицу, спине, бегала вокруг него, хлестала со всей силы. Мужчина стоял неподвижно словно и не чувствовал ничего. Женщина выдохлась, бросила скатерть на стол и зарыдала. Григорий продолжал стоять в оцепенении.

Евдокия Степановна не разговаривала с мужем. Он тоже молчал. На следующий день к Кирьяновым пожаловал Парамонов. Беседовал с Григорием на повышенных тонах.

– Ты же умный мужик, Григорий. Дочку замуж выдашь, и возвращайся на работу. Тяжело тебе будет, знаю. Но другого выхода нет. Только делами своими ты добьёшься уважения. А без работы тебе нельзя, Григорий. Выселять вас не буду, переселять тоже. Живите как привыкли. Только не погуби себя, Григорий. Тебе ещё детей воспитывать.