Саша Лорд - Гордячка
— Что здесь происходит? — тихо спросил Броган.
— Гулянья, — ответила Маталия после долгой паузы. И закусила губу, не зная, что еще сказать.
— А-а-а, — задумчиво протянул он. И всунул меч обратно в ножны. — А флаги?
— Команды, — пожала плечами Маталия.
— И какая команда побеждает? — спросил он, кинув взгляд на флаги, привязанные к канату над возвышением.
Маталия покосилась на соседнюю палатку и сглотнула. Кое-кто из крестьян стал потихоньку уходить, безуспешно пытаясь скрыться от зорких глаз Брогана.
— Маталия, — мягко повторил он, — какой «клан» впереди?
— «Кэмпбеллы», — ответила она и задрожала еще сильнее. Броган подошел и поплотнее закутал ее в килт..
— Тогда надо помочь «О’Бэннонам», — спокойно заметил он. — Нехорошо, если мой собственный клан сдастся без боя.
Маталия часто заморгала. Так и не дождавшись ответа, Броган чмокнул ее в нос и подошел к метателям алебарды. Кивнув остальным, он махнул тому, кто должен был метать следующим. Мужчина неуверенно взглянул на леди Маталию, которая в замешательстве всплеснула руками, но все же махнула ему, чтобы он продолжал. Когда наконец пелена рассеялась и Маталия поняла, как тихо стало на поляне, она повернулась к музыкантам и попросила их возобновить игру. Уже через минуту крестьяне успокоились, и молодая женщина увидела, как они радостно приветствуют броски Брогана, по дальности и точности далеко превосходившие броски всех остальных мужчин.
Он выиграл состязание и посмотрел на нее, приподняв бровь при виде ее изумления.
— Вы удивлены, моя прекрасная леди?
— Да уж... — пробормотала она.
— Ты решила, что я не умею метать алебарду? — поддразнил он ее.
— Разумеется, я знала, что ты умеешь метать алебарду, — горячо возразила жена. — Просто я ждала, что ты на меня рассердишься.
Он нагнулся к ней и зловеще прошептал ей на ухо:
— Еще как рассержусь. Мне неприятно, что ты решила меня перехитрить. Ты ведь даже не представляешь, какие мысли стали закрадываться мне в голову.
— Просто я решила, что ты этого не одобришь! — воскликнула она, развернувшись и взмахнув руками в сторону празднующих.
— Возможно, ты права. Сказать по правде, ты совершенно права, я бы этого не одобрил.
— Тогда ты понимаешь, почему я не стала ничего рассказывать!
— Нет, — ответил он, покачав головой. — Лгать лишь потому, что ты знаешь, что тебя не устроит ответ, совершенно недопустимо. — Он говорил с мягким укором, и Маталия повесила голову.
— Да, милорд, — промямлила она, чувствуя, что вот-вот расплачется.
— Но, — торопливо добавил он, чтобы рассеять ее грусть, — раз уж гулянья начались, я тоже намерен в них поучаствовать. — И он улыбнулся, видя ее радость. — И еще мне хотелось бы посмотреть, как ты будешь метать сапоги[4] вместе с другими женщинами.
Маталия так и расцвела, и ее лицо было необыкновенно прекрасным, когда она улыбнулась мужу.
— Тогда мне хотелось бы посмотреть, как ты будешь состязаться в ощупывании колен!
Броган откинул голову и захохотал:
— Давай, милая, повеселимся на пару как следует!
Целый день «Мак-Дугалы», «Кэмпбеллы» и «О’Бэнноны» сражались за первое место. Эль закончился, и открыли бочки с виски. Маленьких детей отправили спать, и с ними остались сидеть измученные бабушки и дедушки, чтобы родители могли повеселиться на славу. Между отцами и старшими дочерьми разгорелись яростные споры, когда девушки принялись выпрашивать позволение остаться, а матери увещевали старших сыновей быть почтительными со своими возлюбленными.
Когда на поляну опустилась тьма, повсюду развесили фонарики. У палатки «Мак-Дугалов» седовласый старик завел рассказ про историю и наследие О’Бэннонов. Маталия сидела, прижавшись к Брогану, завороженная этим удивительным эпосом. Ее поразила гордость, которой озарились лица людей, слушавших рассказы про Керколди, про его возникновение и несокрушимую мощь. Первый сероглазый О’Бэннон спустился сюда с гор вместе со своей храброй женой и тремя детьми и основал могущественную и уважаемую династию. О’Бэнноны переживали войны и голод, но неизменно процветали, потому что почва здесь плодородная, а возделывающие ее люди сильны духом. Почти во всех историях фигурировали пещеры. Тайны этих загадочных лабиринтов знали лишь члены семьи О’Бэннон. Снова и снова рассказчик повествовал о том, как эти пещеры помогали О’Бэннонам выиграть сражение или поймать беглеца, и как они прятали там свои сокровища. Пещеры начинались в подземелье замка и простирались на несколько миль окрест, заманивая в свои лабиринты неосторожных и укрывая мудрых.
Маталия вложила свою ладонь в руку мужа и пожала ее. Броган знал эти истории, но никогда не слышал их в столь красочном изложении. Когда рассказчик поднимался, изображая воинов и зверей, наследник О’Бэннонов испытывал гордость за свой род. Броган никогда не думал об этой стороне жизни Керколди, он сражался исключительно ради славы графства и хотел завоевать его только затем, чтобы оно не досталось Ксантье.
И теперь, глядя на людей, которые составляли соль этой земли, он понимал, что на самом деле значит быть графом Керколди. Маталия поняла это с самого начала и даже пыталась объяснить ему. Наконец-то он прозрел. Эти люди, эта земля, эта женщина... и ребенок. У него вспотели ладони и лоб, едва он осознал, какую ответственность налагает все это.
Маталия прильнула к мужу. Она взяла в руки его большую ладонь, прижалась к нему и потерлась об его могучую руку щекой. Броган посмотрел на нее, и она обнадеживающе улыбнулась, без слов уверяя его в своей преданности. Он обвел взглядом этих людей, которые так доверчиво его приняли. Сегодня он стал одним из них.
Барабанщик забил дробь, рассыпавшуюся причудливыми пассажами. К нему присоединился второй, потом третий, подхватив и усложнив ритм. Первый барабанщик снова забил первоначальную дробь, и второй барабан подхватил эстафету, повинуясь лишь силе стремительного ритма. Потом к ним присоединился третий, превращая музыку в очередное состязание, и вскоре уже три барабанщика выстукивали причудливый ритм под прыжки и крики крестьян. Победитель забил медленную ровную дробь, взывая к вниманию танцоров.
Вперед вышло четверо сильных дружинников из замка и швырнули на землю свои небольшие щиты. Броган улыбнулся при виде своего герба на щитах и кивнул им. С важностью кивнув в ответ, они стали выбивать чечетку, ни на шаг не сходя со щитов. Их простые движения вселяли благоговейный страх в мужчин и страсть в женщин. Они безупречно протанцевали и эффектно упали на одно колено перед Броганом О’Бэнноном.
