Джулия Лэндон - Скандальный дневник
— Я имел в виду легкую царапину, а не пулевое ранение! — воскликнул Натан.
— Здесь есть немного виски, — сообщил Бентон, поднимая графин с янтарной жидкостью.
— Вот и отлично. Ты сможешь его удержать, Бентон? Дворецкий зашел Натану за спину и на удивление сильно обхватил руками его грудную клетку.
— Нет… — начал Натан, но Эвелин уже захватила щипцами кончик пули и рывком извлекла ее из тела.
У Натана было такое впечатление, что она ковыряет в его руке раскаленным факелом. Он зашипел от боли, почувствовал, что к его губам прижимается горлышко графина, и открыл рот. Бентон влил туда виски, а Эвелин приложила к ране тряпку, смоченную горячей водой.
Натан оттолкнул от себя графин.
— Ну, все, Бентон, твоя песенка спета, — прохрипел он, вцепившись в подлокотники кресла: Эвелин продолжала промывать рану. — Снимай свой костюм гробовщика и отправляйся на все четыре стороны. Ты больше не дворецкий! Если хочешь, можешь остаться здесь в качестве горничной, но ты больше не будешь открывать двери моего дома!
— Слушаюсь, сэр, — отозвался Бентон и крепче перехватил его руку, чтобы Эвелин было удобно ее обрабатывать.
— Сейчас ты почувствуешь легкое жжение, — предупредила она и плеснула на рану виски.
Натан подпрыгнул в кресле.
— Ну вот, — сказала Эвелин после того, как его рука слегка занемела. — Пожалуй, можно оставить так до приезда доктора. Как считаешь, Бентон?
— Конечно. Я забинтую? — спросил он таким тоном, как будто речь шла о самых обыденных делах — например, о составлении цветочного букета.
— Пожалуйста.
Она откинулась назад и посмотрела на Натана, опустив руки в тазик, принесенный дворецким.
— Доктор Белл осмотрит рану сразу, как только приедет. А что мы будем делать, пока его нет? — спросила она.
— Повесим Бентона, — сердито ответил Натан. Эвелин терпеливо вздохнула.
— Кто этот человек, который в тебя стрелял? Зачем он это сделал? Кому понадобилось тебя убивать?
— Мой отец считает, что таких людей много, — буркнул Натан. — Негодяй назвал мне имя своего, нанимателя, и только. Это лондонец, Рис Синклер. Тебе знакомо это имя?
Между тем Бентон начал перевязывать рану.
— Рис Синклер, — повторила она и покачала головой: — Никогда о таком не слышала. А ты?
— Я тоже. Но я собираюсь поехать в Лондон и найти его.
— Я поеду с тобой…
— Нет, — он выпрямился в кресле и взял ее за подбородок, — ты останешься здесь, Эвелин. Скандал еще не утих.
Как он мог об этом забыть? Поглощенный мечтами о возрождении прежних семейных отношений, он перестал замечать все остальное. Однако одного упоминания о Лондоне было достаточно, чтобы перед ними снова выросла гора проблем. Честно говоря, Натана даже слегка замутило. Возможно, Эвелин права и им никогда не удастся уйти от реальности.
— Не знаю, что у меня получится, — он попытался улыбнуться, — но мне будет спокойнее, если ты подождешь меня здесь, под надежным присмотром Бентона. Меня не будет всего несколько дней. Самое большее — неделю.
— Нет, Натан, — возразила Эвелин, — в Истчерче неспокойно, с тех пор как я сюда вернулась, мы пережили уже несколько покушений: на дороге на нас напали разбойники, потом сгорела оранжерея, теперь кто-то попытался тебя застрелить…
— Странное совпадение! — отрезал Натан. — Этот выстрел — всего лишь трусливая попытка свести со мной счеты. Не волнуйся, Эвелин, в аббатстве ты будешь в безопасности.
— Я не хочу здесь оставаться! — заспорила она.
— Послушай, Эвелин, — спокойно сказал Натан, когда Бентон закончил бинтовать его руку, — ты должна остаться. Если хочешь, я пошлю за твоей сестрой. Она составит тебе компанию, пока меня не будет.
В ее светло-карих глазах сквозила беспомощность.
— А… как же твоя рука?
— В Лондоне есть врачи. — Он нагнулся и поцеловал ее. — Не будем терять время, Эвелин. — Он встал и подал руку жене, чтобы ей было легче подняться с колен. — Пойдем, поможешь мне собрать вещи.
Обняв ее здоровой рукой, он увлек ее за собой, изо всех сил стараясь не думать о том, какие открытия ждут его в Лондоне.
Глава 27
Ночью прибыл шериф со своими людьми. Они допросили человека, стрелявшего в Натана, но тот не сказал ничего нового — только то, что уже слышал Натан. Утром, еще до рассвета, Натан уехал. Лил холодный дождь, рука болела.
Неожиданный поворот событий пробудил тех демонов, которые еще дремали в душе у Эвелин.
Она думала, что они больше не будут ее беспокоить, но после отъезда Натана дом стал казаться ей слишком большим, пустым и полным привидений. В коридорах витали призраки прошлого, она слышала тихое эхо их голосов.
Бентон послал гонца к сестре Эвелин. Пытаясь чем-то занять свои мысли и руки в ожидании ответа, Эвелин продолжила переустройство гостиных. Однако на следующий день Кларисса прислала записку:
«Моя драгоценная Эвелин!
Я надеялась сообщить тебе о своем счастье как-нибудь иначе, но придется сделать это письмом. По совету врача мы вернулись из Бата домой. Я не могу к тебе приехать, хоть нас разделяют всего восемь часов пути. Дело в том, что я жду ребенка. Как ты понимаешь, такая поездка для меня нежелательна…»
Новость ошеломила Эвелин. Она бессильно откинулась на спинку дивана и еще раз перечитала эту строчку. «Я жду ребенка…» Конечно, она рада за сестру, но… каково ей будет держать на руках племянника или племянницу?
А каково ей будет носить под сердцем еще одного ребенка?
При одной мысли об этом сердце Эвелин болезненно сжалось. Она закрыла глаза. Теперь, когда она возобновила отношения с мужем, такая вероятность отнюдь не исключалась, но она не слушала тихий внутренний голос, призывавший к осторожности. Роберта они зачали с большим трудом: на это понадобилось несколько лет. И потом, в последние дни, когда они с Натаном занимались любовью, она была настолько поглощена желанием, что забыла про страх забеременеть.
Теперь, когда мужа не было рядом, она с ужасом думала о возможных последствиях. Подарить миру еще одного больного ребенка, а потом потерять его? О нет, этого она точно не переживет!
В первые дни после отъезда Натана Эвелин работала в зеленой гостиной. Утром, когда она собиралась в деревню выбирать шторы, в комнату вошел лакей и доложил о визите мистера Уильямса.
— Он привез апельсиновые деревья.
— Что? — растерянно спросила Эвелин.
— Апельсиновые деревья, мэм.
В холле Эвелин протянула мужчине руку. Он нервно схватил ее и склонился, чтобы поцеловать.
— Здравствуйте, леди Линдсей. Искренне рад вас видеть, — произнес мистер Уильяме, комкая в руках шляпу. — Я слышал, что вы вернулись в аббатство.
