Сольвейг (СИ) - Милано Кристина

Ингемар вдруг громко рассмеялся, отчего стал походить на безумного. Викинг чуть поддался вперёд, прищурив глаза

— А кому же будут верить мои люди и мой народ? Мне, законному сыну северных земель, или бастарду, рождённому от безродной рабыни?!

— Клянусь Одином я скормлю твой язык свиньям! — Харальд потянулся к секире, но конунг махнул рукой. — Попридержи свой пыл!

Два воина тут же кивнули и спустя минуту в зал привели Сольвейг.

В груди у Вышня тут же перехватило дыхание! Лелюшка! Жива голуба! Уж и не надеялся найти, а тут вон оно как!

Девчонку вели грубо под руки, на бледном лице словенки налегли тёмные круги, коса растрепалась, пшеничные пряди выбились, небрежно падая на спину золотыми нитями. Заметив Харальда она грустно улыбнулась. Жив! Мелькнула мысль у девушки. Всю ночь молилась Макошь матушке что бы ничего не случилось ним! Услышала таки богиня молитвы мои!

Сольвейг подвели к конунгу, грубо толкнув в спину.

Харальд вновь схватился за секиру. Толкнули девчонку, а боль отозвалась ему, прямо в сердце!

— Отпусти девку конунг, нет вины на ней! Меня накажи а ее отпусти!

Конунг осмотрел знахарку, потом перевёл взгляд на викинга.

— На ней слишком тяжёлое преступление…

— Это ещё следует доказать! Одних слов рыжей шлюхи недостаточно! — перебил конунга Харальд, и уже было направился к Сольвейг, но все те же воины преградили ему дорогу.

— Я вижу как тебе дорога эта баба! И если ты хочешь что бы она осталась жива, по крайней мере до твоего возвращения, то ты отправишься в Мерсию, и разберёшься с их конунгом. Советую тебе уже завтра собирать драккар!

Харальд с силой отпихнул воина что преградил ему путь, тот отлетел на добрые два метра. Ярость проснулась в нем, кровь стучала в висках, весь мир сейчас крутился возле любимой словенки. Тут он увидел как Ингемар соскочил с места и подошёл с ножом к девчонке. Вытирая небольшой кинжал об коленку, Ингемар теперь понял где больное место брата.

— Убери свои руки от неё! — В гневе закричал Харальд.

Сольвейг от страха побледнела ещё сильнее, но стояла все так же ровно, не смея шелохнуться.

В эту минуту глаза ее встретились с рыжеволосым парнем, лицо которого было усыпано множеством веснушек.

Вышень! Мелькнула радостная мысль в голове! Как он здесь оказался? Присмотревшись, Сольвейг заметила хлопцев сидящих с ним рядом, по одеже узнала и говору родному.

Глаза Вышеня горели огнём, руки парня сжались в кулаки, когда проклятый урман приставил к ее горлу нож.

— Так, так — Начал Ингемар, обходя Сольвейг со всех сторон и откровенно рассматривая девчонку — И кто же тут у нас? — Викинг вдруг небрежно поднял ее подбородок и посмотрел на словенку. Их глаза встретились, Сольвейг увидела разительное сходство между Харальдом и этим чужанином. От викинга разило элем, лицо варяга было разбито, свежая кровь запеклась над глазом.

Харальд не мог больше смотреть на это, обнажив секиру, он с налитыми кровью глазами, стал отбиваться от воинов.

Ингемар тут же схватил Сольвейг за волосы.

— Я убью эту суку, если ты не уберёшь оружие!

Сольвейг вдруг слегка дёрнулась, викинг грубо тянул ее за волосы.

— Сядь Харальд! И выслушай меня! — Рявкнул конунг, понимая что берсерк в два счета сейчас уложит воинов. Но сейчас Сольвейг был его козырь.

Тяжело дыша, Харальд все же спустя минуту опустил секиру,

— Убери свои лапы от девчонки, и если ты мужчина выйди и дерись со мной!

Ингемар холодно улыбнулся и грубо отпустил Сольвейг.

— Побереги свои силы для войска короля Мерсии, остынь, выпей эля! — Издевался над ним Ингемар, и подняв над головой чашу подмигнул ему, осушив ее до дна.

Сукин сын, думал Харальд, значит они просто решили избавиться от меня! Теперь когда Ингемар вернулся, я для конунга как кость в горле!

— Значит так. Эта девка, останется здесь, в Хедебю, пока ты не вернёшься с Мерсии с добрыми вестями, и не разберёшься в произошедшем! — конунг вдруг подошёл к Сольвейг — Во время твоего отсутствия, она вновь станет рабыней, частью моей собственности, так как тяжкое преступление на ее плечах!

— Где гарантия что ты не убьёшь ее и к ней никто не притронется! — Негодовал Харальд, злость клокотала в нем, видя как конунг снимает с руки Сольвейг золотой браслет, олицетворение свободы и права голоса.

Словенка старалась не смотреть ни на Вышеня ни на Харальда. Лицо девушки горело огнём, услышав от конунга что ее вновь сделали рабыней, Сольвейг почувствовала как внутри неё как будто что то надломилось, она видела как негодует Харальд, но ровным счетом ничего не может сделать, слово конунга закон.

— Пусть в мое отсутствие она останется в моем поместье! В Борнхольме! — Ответил Харальд. — Мои люди присмотрят за ней!

— Нет. Баба останется в Хедебю— спокойно ответил конунг, кидая золотой браслет Сольвейг, на стол. Он быстро покатился к центру стола, обвился вокруг себя и стукнувшись о посудину, упал возле Харальда.

— Поклянитесь что за время моего отсутствия, девчонку никто не посмеет тронуть пальцем! — Харальд гневно смотрел на отца, и с болью в сердце понимал что сейчас он бессилен.

— Ты можешь положиться на меня, брат! Я лично присмотрю за бабой пока тебя не будет! — Громко засмеялся Ингемар, нагло рассматривая Сольвейг, скользя дерзким взглядом по точенным изгибам напуганной девушки.

Глава 26

После всего произошедшего, Сольвейг не могла себя успокоить. Мелкая дрожь пробивала все тело. Слишком много событий случилось за столь короткий промежуток. В тесную комнату, куда ее заперли по приказу конунга, сквозь небольшое оконце, проникал солнечный свет, доносились едва различимые голоса.

Что же теперь будет? Наверняка Ингемар специально все подстроил, что бы избавиться от Харальда, ведь слава брата пусть и не родного, оттеняла его в глазах народа севера. Делая тем самым уязвимым его перед троном. У Харальда были все преимущества стать новым конунгом, люди уважали его, его отвага и сила не шли вровень с Ингемаром.

Оставалось лишь одно, убить Харальда, избавиться от него как можно скорее. Но вызывать его на хольмганг было бы слишком опрометчиво, Ингемар знал это и подстроил коварную ловушку.

От усталости Сольвейг опустилась на мягкий тюфяк, от него исходил пряный запах осоки и полыни, которая спасала от клопов. Видимо рабыни совсем недавно набили его свежей травой. Казалось время тянулось бесконечно, где то в углу пискнула мышь и зашуршала солома.

Девушка нервно вздохнула, переживания за Харальда были сильнее собственных. Как будто знахарку совсем не волнована своя судьба. Сейчас ее подло используют в своих коварных планах, а она так же как и Харальд бессильны перед сложившимися обстоятельствами. Видимо Боги не как не хотят соединить их в одно целое, но тогда зачем же они дают надежду? Для чего их пути пересеклись?

Сольвейг вдруг представила что больше никогда не увидит Харальда, и сердце тут же пронзила жгучая боль.

Ресницы ее дрогнули, влага выступила на глазах. Нет! Все пустое! Пусть они даже не будут никогда вместе, но главное что бы Харальд остался жить! Она вынесет все невзгоды, пускай ее вновь полонят, но если такова плата за жизнь Харальда, она каждую секунду своей собственной жизни будет молиться о нем и его возвращении.

Сольвейг вдруг вспомнила что в зале видела Вышеня. Почему то от этого стало на миг тепло, повеяло чем то родным, знакомым. И как же он оказался в дружине князя? Вот бы хоть словечком с ним обмолвиться, узнать про батюшку родимого…Может вести добрые расскажет, да словом добрым утешит.

В дверях внезапно загремели замком, засов нехотя скрипнул, и в комнату вошла Кассандра, держа в руках небольшой деревянный разнос с похлёбкой и ломтем пшеничного хлеба, который судя по всему был сосем недавно испечён, издавая на всю комнату душистый аромат.

Сольвейг на секунду подумала что не ела уже почитай вторые сутки. Желудок предательски заурчал, требуя пищи. Но что здесь делает Кассандра?!