Сьюзен Робинсон - Лорд Очарование
— Любви? — Морган внезапно заволновался и начал похлопывать по покрывалу и поправлять его. — Какое отношение имеет любовь к Пенелопе Фэйрфакс? Я рассказал Вам, что случилось. Каким я был прежде, иллюзией, вызванным потерей памяти. Если мне захочется женского общества, то есть Леди Энн в Лондоне и Мария в моем загородном доме.
Кристиан убрал ноги с кровати и выдернул покрывало из рук Моргана:
— Теперь, послушай меня, мой ворон, поскольку ты собираешься совершить страшную ошибку. Я наблюдал за тобой в присутствии Госпожи Фэйрфакс. И помни, что я также видел тебя с твоей Леди Энн и с твоей Марией. Ни одна из них никогда не выводила тебя из себя. Матерь Божья, ни одна женщина никогда не вызывала у тебя более чем досаду. Я наблюдал за тобой, когда она уходила, ворон. Я видел твои глаза, когда ты рискнул открыть их.
Морган сел в кровати, впиваясь в него взглядом:
— Я не люблю…
Кристиан выругался, поставил колено рядом с Морганом, и толкнул его обратно на подушки. Он схватил Моргана за здоровое плечо и зашипел.
— Рассказать тебе, что я видел? Что ты чувствуешь к ней на самом деле? Вот это:
Godlike the man who
sits at her side, who
watches and catches that laughter
which (softly) tears me
to tatters: nothing is
left of me, each time I see her…
tongue numbed; arms, legs
melting, on fire.[79]
Морган отбросил руку Кристиана и встретил жесткий пристальный упрекающий взгляд наставника. Кристиан встревожил его, ответив смешком. Он откинулся на спинку стула.
— Божья борода, ворон, ты напоминаешь мне о том, как я кричал, царапался и боролся с судьбой, когда встретил Нору.
— Плохое сравнение. Пэн никогда не слушает меня. Она отказывается подчиняться здравому смыслу.
— Священник снова ускользнул у нас из рук, — сказал Кристиан.
Моргнув, когда тот так внезапно сменил тему, Морган сказал, — Я не удивлен этому, если в дело вмешивается Пэн, можно быть уверенным в трагическом исходе.
— Ее величество занята, пытаясь избежать войны с Шотландией.
— Если Вы не оказывали помощь ее сводному брату, когда он восстал, у Королевы Шотландии нет никакого предлога.
— Я охотнее оказал бы помощь ее незаконнорожденному брату-протестанту, чем законной ведьме, которая планирует убить ее величество. Главное, неистовый ты мой, в том, чтобы не нарушить равновесие в чью-либо пользу.
— А смерть Сесила нарушила бы равновесие …
Они, не говоря ни слова, обменялись понимающими взглядами.
— Тогда Вы видите, что Госпожа Фэйрфакс чуть не развязала войну, так же как чуть не убила меня своим чертовым вмешательством, — сказал Морган.
— Это не мое дело, — ответил Кристиан. — Госпожа Фэйрфакс не обучена папистскому искусству плетения интриг, особенно тому, которое известно Жан-Полю.
— Тогда ей следовало держаться подальше от этого, — отрезал Морган.
Он услышал скрип двери, поднял взгляд и увидел Пэн, которая смотрела на него поверх подноса, полного еды. Она послала ему печальный взгляд и остановилась на пороге, словно сомневаясь, стоит ли ей входить.
Морган уставился на нее сердитым взглядом, наклонился вперед, и почувствовал, как что-то потянуло его за плечо. Простыни сбились к талии, и впервые с того момента как проснулся, он посмотрел на свою рану.
Бандаж, обернутый вокруг груди и плеча, удерживал на месте какую-то припарку. Он коснулся ее и, вдохнув, почувствовал такой резкий запах, что у него заслезились глаза.
— Иисусе, что это?
Пэн поколебалась, затем с решительной улыбкой подошла и поставила поднос на сундук у подножия кровати.
— Это — припарка из корня мандрагоры и других целебных трав. Твоя рана начала гноиться, поэтому я попросила совета у Видл.
— Подлизы?[80] — Кристиан поднялся и пораженно посмотрел на обоих.
— Видл? — завопил Морган.
— Да, — сказала Пэн и продолжила, оживляясь: — Как ты мог убедиться, она знает все средства для лечения свиней. Они довольно часто ранят сами себя, потому что очень неуклюжи.
— Ты прикрепила припарку для свиней на моем плече. Для свиней!
Он замер, потому что Кристиан разразился бурным смехом, который перешел в хохот, настолько сильный, что ему пришлось для поддержки прислониться к своему стулу. Морган вышел из себя. Ему показалось, будто его волосы встали дыбом и стали потрескивать от силы его гнева.
Он начал стаскивать бандаж. Пэн вскрикнула и поспешила накрыть его руки своими, пытаясь помешать ему снять бинты. Он оттолкнул ее руки, сорвал повязки, снял припарку, зажмурившись от сильного запаха, и бросил ее в Пэн.
Та забрала припарку.
— Смотри, что ты наделал. Видл говорила, что ты должен держать ее еще целый день.
— Видл может пойти…
— Морган, — предостерег Кристиан.
Морган ударил по кровати.
— Иисусе, следующее, что ты сделаешь, это поджаришь меня в вине и специях как свиную корейку. Принеси чистые полотенца и горячую воду, немедленно, женщина.
Его недовольство лишь возросло, когда она расстроенно взглянула на него.
— Не беспокойся. Я и сама собиралась сделать это.
Пока она говорила, вошел слуга со всем необходимым. Он передал Кристиану просьбу Лорда Рошфора присоединиться к нему в конюшне, поскольку его люди вернулись с поисков Жан-Поля. Послав Моргану предостерегающий взгляд, Кристиан ушел со слугой.
Он так отвлекся, злясь на Кристиана, что очнулся только когда Пэн начала промывать его рану. На мгновение он вновь очутился в спальне, которую она предоставила ему, под сводом лазурного неба, окруженный павлинами и купидонами с крылышками и круглыми румяными щечками, умиротворенный музыкой ее голоса. Затем он вдруг вернулся обратно в настоящее, отчего у него заныло сердце. Вместе с этой болью вернулись опасения и непреодолимое желание наброситься на ту, кого он винил в этих страхах и своем смятении.
Пэн начала бинтовать его плечо. Каждый раз, когда она касалась его голой кожи, мурашки пробегали по его телу и неслись волной к паху. Казалось, он был не в силах отвести пристального взгляда от ее полной нижней губы. Он попытался отвернуться и не смог. Это напомнило ему о его уязвимости, и им овладело сильное желание наброситься на причину своих бед.
— Святые, Тристан, все так запутанно, — сказала Пэн. — Я никогда не прощу себя за то, что ранила тебя.
Он услышал это прежнее имя, которое не принадлежало ему, имя, которого он не желал. Высвободившись из ее объятий, он повернулся к ней.
— Проклятье. Когда ты научишься называть меня Морганом?
Пэн прикрыла пальцами рот:
