Лори Коупленд - Достойный любви
— Цыц, Вильсон. Она знает, что мы здесь. Не можем же мы позволить им замерзнуть.
— Не впускай их, — хныкал мальчик, вцепившись в юбку сестры.
Но Мэгги не колебалась. Она спокойно подошла к двери и открыла ее.
— Тетя Фионнула! Какой сюрприз!
Фионнула, сверкнув глазами, влетела в комнату. Гвендолин и Милдред со зловещими, как и вся ночь Хеллоуина, лицами бросились к огню.
Мэгги продемонстрировала свою лучшую улыбку.
— Как вы нас нашли?
Фионнула, стуча зубами, пододвинулась ближе к огню, грея свои замерзшие косточки. Гвендолин и Милдред, злобно толкались локтями, пытались занять место потеплее.
— Мам-м-ма! Милдред заграбастала себе весь огонь!
— Не я, мама, а она!
Милдред оттолкнула сестру плечом и заняла ее место.
— Девочки, девочки. Всем хватит места, — промурлыкала на кошачий манер тетя Фионнула. Ее горящие глаза уставились на Мэгги.
— Маргарет, завари нам чаю, а то мы совсем продрогли.
— Да, мэм. Одну секундочку.
Мэгги, засуетившись, поставила чайник на огонь.
— Как вы нас нашли?
Гвендолин заметила, как Вильсон забивается все дальше под стол.
Сняв перчатки, Фионнула рассматривала землянку, не скрывая презрения.
— Твое письмо намеренно ввело нас в заблуждение. К счастью, Кингсли Дермот знал о твоем местоприбывании.
Мэгги рискнула бросить смущенный взгляд в ее сторону:
— Значит, вы получили мое письмо?
Взгляд Фионнулы остекленел.
— Я получила его.
Вильсон притаился под столом. Когда Гвендолин, приближаясь к огню, нарочно наступила ему на руку, Вильсон молча застонал.
Милдред и Гвендолин продолжали пихаться.
— Мама!
— Мама!
— Девочки, девочки, успокойтесь.
— Вы хорошо выглядите, тетя, — сделала комплимент Мэгги, расставляя чашки. — Надеюсь, что путешествие не было очень обременительным.
Сейчас, когда состояние шока прошло, Мэгги была даже рада увидеть свою семью. Ей с трудом верилось, что они проделали такой сложный путь, чтобы увидеть ее.
— Оно было ужасно, — жалобно прохныкала Гвендолин.
— Ужасно, — подтвердила Милдред.
Мэгги предусмотрительно убрала последнюю банку со смородиновым вареньем.
— Не ожидала вас увидеть.
— Да, — холодно улыбнулась Фионнула, — я в этом уверена.
Вода в чайнике закипела. Мэгги сняла его с огня и заварила чай.
— Вильсон, вылезай из-под стола, — скомандовала Фионнула.
Вильсон ответил не сразу:
— Это так нужно?
Мэгги толкнула Вильсона ногой под столом:
— Вильсон, вылезай и поздоровайся с тетей Фионнулой.
В конце концов Вильсон показался из-под стола, бросая умоляющие взгляды на Мэгги.
Фионнула критически оглядела мальчика:
— Он слишком худой. Ты его неправильно кормила.
— Я нормально его кормила, тетя. Мы хорошо питаемся, — настойчиво проговорила Мэгги.
Фионнула прервала ее суровым взглядом.
— Девочки, можете снять пальто. Чай готов.
Они собрались вокруг стола. Девочки и Вильсон сели на подушки, брошенные на пол, тетя Фионнула взгромоздилась на стул. Мэгги начала разливать горячий чай в чашки.
— Разве Колорадо не милое место?
— Здесь холодно.
— Не холодней, чем в Англии.
— Мне трудно дышать, — пожаловалась Милдред.
— Мои легкие болят, — пробормотала Гвендолин.
— Это воздух. Здесь он более разрежен, — объяснила Мэгги. — Потребуется немного времени, и вы привыкнете.
Девочки положили по четыре ложки сахара в чай. Мэгги порезала хлеб и достала масло. Она раздумывала, куда же их всех положить. Землянка была слишком маленькой. Ко всему прочему, у нее было только два одеяла.
Сделав глоток, Фионнула перешла в наступление:
— Мы здесь не для светского визита, Маргарет. Как ты, возможно, догадываешься, меня возмутило то, что Эльдора не упомянула в своем завещании Милдред и Гвендолин. Я проинструктировала своего адвоката относительно приостановки действия завещания.
Мэгги ошеломленно смотрела на нее:
— Но, тетя Фионнула…
— Я знаю, что тебя это шокирует, но я не могу спокойно смотреть, как о моих крошках забыли.
— Забыли?
— Конечно! Не думаешь же ты, что моя сестра намеренно не включила моих дочек в завещание.
— Нет, конечно нет, я просто…
— Не подумала, — закончила за нее Фионнула. — Все золото, которое здесь добывается, будет разделено на четверых.
— Тетя Фионнула, мы не смогли добыть золото, — пробормотал Вильсон.
— Мы не добыли золото? — повторила Фионнула.
— Вильсон, у нас нет золота, — резко поправила Мэгги.
— Да, я это и сказал. У нас нет золота.
Взгляд Фионнулы заставил его замолчать.
— Действительно, все уже добытое золото будет принято во внимание и вычтено из твоей доли, когда роковая ошибка будет исправлена. Тем временем ты и Вильсон вернетесь в Англию. Здесь об этом мы больше говорить не будем.
— Мы не хотим возвращаться в Англию, — мягко сказала Мэгги.
— У вас нет выбора, — холодно отчеканила Фионнула.
— Скоро мне будет восемнадцать лет.
— Я это знаю, Маргарет. В сложившихся обстоятельствах ты можешь оставаться под моим покровительством, пока у тебя не появится возможность начать свою жизнь.
Размешивая сахар в чашке, Мэгги обдумывала ультиматум. Фионнула собиралась потратить деньги для того, чтобы стать официальным совладельцем шахты, которая стоит дешевле бумаги, на которой это будет записано. Как это удачно!
— Тетя Сисси пожелала, чтобы мы с Вильсоном владели шахтой. Не понимаю почему. Но разве вы не думаете, что мы должны чтить ее последнюю волю?
— Глупости. Эльдора выжила из ума, когда написала завещание. Ее рассудок помутился из-за той жизни, которую она вела. Мой адвокат уверил меня, что он без проблем докажет это в суде.
Милдред потянулась за последним куском хлеба, в то время как Гвендолин уже успела его схватить. Сестры затеяли потасовку. Посуда упала со стола, сахар рассыпался. Вильсон взял на руки Джелибин, чтобы защитить ее.
— Девочки! Маргарет еще нарежет хлеба.
Встав на четвереньки, Мэгги начала собирать осколки. Теперь им придется пользоваться только оловянной посудой. Она взяла с собой так мало красивой посуды. Только ту, которую любила мама. Но теперь это уже не важно. Как потеря нескольких блюдец может быть сравнима с проблемой ее новых гостей!
— Маргарет, оставь это. Порежь еще хлеба. Гвендолин очень голодна.
Собирая осколки чашки в передник, Мэгги спокойно ответила:
— Хлеба больше нет.
— Нет хлеба? — Фионнула оглядела кухоньку. — Ты что, испекла только один противень хлеба?
