Катя Фокс - Меч короля
Эллен пожала плечами.
– Так все кузнецы говорят. Понимаешь, у людей одного ремесла есть особые словечки и выражения, по которым сразу можно понять, чем человек занимается. Ладно, давай продолжим.
Жану очень хотелось увидеть, как куют лезвие. Он энергично закивал. Мальчику казалось чудом то, что Эллен из простой железной заготовки, нанося удар за ударом, создает меч.
– Стержень меча вот здесь заканчивается утолщением, к которому впоследствии крепится рукоять. Это хорошо, когда стержень из более мягкого металла, потому что тогда к нему легче присоединять рукоять и гарду.
Щеки Эллен раскраснелись от возбуждения. Она была в восторге от работы над Атанором. Краем глаза она заметила, что в мастерскую вошел Пьер. Он сделал вид, будто что-то ищет, но Эллен знала, что кузнецу просто интересно. Несомненно, ему хотелось посмотреть, как она справилась с таким сложным материалом. У каждого кузнеца были свои тайны, и все они очень не любили, когда за ними наблюдали во время работы. Но Пьер был мастером, да и в такой кузнице сохранить профессиональные секреты было практически невозможно. К счастью, другие кузнецы не интересовались тем, что делала Эллен. Они были убеждены, что женщина не может выковать хороший меч. Вот и Пьер ушел, даже не взглянув на результат ее усилий.
Лезвие постепенно приобретало нужную форму. Эллен все время проверяла длину и ширину меча, нагревала отдельные участки лезвия и обрабатывала их затем молотком. Ее ритмичные удары нарушали вечернюю тишину. Как только железо остывало, она снова клала его в горн.
– Слушай, уже поздно, Элленвеора! – взмолился, наконец, Жан, внимательно следивший за каждым ее движением.
Эллен удивленно подняла голову.
– Что?
– Уже поздно. Если ты сейчас не прекратишь работать, то можно и не уходить отсюда, – сказал он, нахмурившись.
Щеки Эллен пылали. Она удивленно огляделась.
– Ух ты! Уже темно!
– Да, уже давно.
– Серьезно?
– Может, ты закончишь эту работу завтра?
Отмахнувшись, Эллен осмотрела лезвие, и внезапно приблизила его к глазам.
– Уф-ф! Я уже думала, тут трещина, но это просто вмятина от молотка, – она смахнула с лезвия порошинки и протерла его куском мягкой кожи. – Ты прав, уже пора идти спать. И не заметила, как устала. Глаза болят. Ну все, хватит на сегодня!
Этой ночью Эллен снова снился Гийом. Ей хотелось показать ему Атанор, и они встретились в лесу, но Гийом не дал ей сказать и слова, а сразу же набросился на нее и стал страстно ее ласкать, и они долго занимались любовью. Во сне Эллен испытывала наслаждение, но в тоже время ее охватила ярость. Она хотела рассказать ему о мече, но как только она открыла рот, Гийом заставил ее замолчать долгим поцелуем. Когда она достала Атанор, то едва сумела удержать его в руках, настолько тяжелым ей показался меч. Он был сделан для великана. Меч был невероятно огромным и грубо сделанным. К тому же он не блестел, а был покрыт пятнами ржавчины. Эллен стало стыдно за свой уродливый меч, ей захотелось провалиться сквозь землю. Гийом взял Атанор и стал с отвращением его рассматривать. В его руке Атанор казался маленьким и легким, словно был игрушечным. Эллен удивленно прищурилась.
– Кажется, он был сделан для карлика, – ухмыльнулся Гийом, откладывая Атанор в сторону.
Эллен увидела Атанор, лежащим на земле в траве, и он казался мягким, как змеиная кожа.
Эллен беспокойно металась на своем ложе, пока, наконец, не проснулась в холодном поту. Она в ужасе стала шарить вокруг себя в поисках Атанора, но затем поняла, что этот кошмар всего лишь снился. Облегченно вздохнув, она погладила ткань, в которую было завернуто лезвие меча. Мнение Гийома было для нее важно, но только ли ради него она делала Атанор? Эллен глубоко вздохнула. В сущности, ей было все равно, оценит он меч или нет.
– Мой Атанор будет особенным, – пробормотала она и опять заснула.
– Какое-то лезвие получилось узкое, – сказал Жан на следующий день, когда Эллен с удовольствием рассматривала свое творение.
– Режущую кромку нужно будет еще наточить. При этом лезвие станет немного шире.
– А от чего оно становится шире? – спросил Жан.
– Потому что под воздействием точила лезвие расширится в горизонтальном направлении.
Лицо Жана прояснилось.
– А-а! Тогда лезвие станет тоньше, так?
– Правильно! – Эллен улыбнулась, так как ей нравился ход мыслей мальчика.
– Но я все равно не понимаю, почему меч нужно точить прямо сейчас. Я почему-то думал, что это делается позже.
– Ну что ж, в чем-то ты прав. Пока лезвие не будет таким уж острым, но станет шире, и у него появятся две режущие кромки. Они сначала будут тупыми, а потом я их обработаю надфилем и напильником, и они станут острыми. – Эллен удовлетворенно осмотрела лезвие, еще раз его проверила, насколько оно ровное, и разогнула спину. – Отличная работа, – похвалила она саму себя. – Что ж, на сегодня все. Завтра я буду его точить, но с этим я уже справлюсь сама.
– А можно мне хотя бы понаблюдать за этим? – осторожно спросил Жан.
– Ну конечно! – Эллен обрадовалась. – Сперва я подровняю поверхность меча и сделаю выемку. А потом будет не только интересно, но и опасно! – Эллен сделала паузу, чтобы усилить напряжение, и взглянула на Жана. – Потому что мы будем закалять сталь, а это момент истины.
По дороге домой она с восторгом объясняла Жану, почему закалка так важна и насколько это сложный процесс.
– Для этого нужно иметь особое умение! – Эллен театральным жестом схватилась за сердце. – И это умение живет вот здесь! Это смесь… ну, наверное… – Она задумалась. – Это смесь опыта и настоящего чувства металла.
– Настоящего чувства металла?
– Да, это что-то вроде ясновидения. Это чувство либо есть, либо его нет, и именно оно позволяет стать хорошим кузнецом.
– А как узнать, есть у тебя это чувство или нет?
– Видишь ли, это понимаешь уже в первые годы обучения. – Эллен потрепала Жана по щеке, и тот обиженно вскинулся.
– А если через пару лет обучения понимаешь, что у тебя его нет? Что же ты, зря учился, что ли?
– Ну да. Без этого чувства лучше и не браться за ковку мечей. Мечи – это венец кузнечного дела, понимаешь?
– Слушай, все это как-то заносчиво звучит.
Эллен взглянула на него с изумлением.
– Ты думаешь? Я не вижу ничего плохого в том, что ты знаешь свои способности, знаешь, что умеешь делать лучше всего. Для меня это мечи. Станешь ли ты плохим, хорошим или выдающимся ювелиром, столяром или кузнецом, зависит только оттого, какими умениями наделил тебя Бог. Это очень просто. В конце концов, не каждому священнику дано сделаться архиепископом. Точно так же не каждый кузнец может ковать мечи.
– А я вот слышал, что для того, чтобы занять высокий пост в церкви, нужны хорошие связи, а не талант, – возразил Жан.
Эллен внезапно стало скучно, и она пожала плечами.
– При выравнивании лезвия ты мне тоже можешь помочь, – сменила она тему разговора.
– Выравнивании? А что, оно сморщилось? – Жан усиленно делал вид, что говорит серьезно.
– Ладно, хватит дурачиться, – сказала она. – Ну что, ты мне поможешь?
– Ну конечно! – восторженно воскликнул Жан.
Когда он на следующий день пришел в кузницу, Эллен уже все приготовила. На наковальне лежал инструмент, которого Жан раньше никогда не видел.
– И ты что, хочешь этим выравнивать лезвие? – скептически спросил он.
Эллен сунула ему в руки лезвие.
– От молота на лезвии остались вмятины и царапины. Ты только посмотри, какая шероховатая и неровная его поверхность. Этим специальным молотом… – Эллен взяла инструмент с наковальни, – …мы будем обрабатывать лезвие. Видишь, какой он широкий?
Жан кивнул. Молот с одной стороны значительно расширялся.
– Чтобы не возникало новых вмятин, надо бить не самим разравнивательным молотом, а двумя инструментами одновременно, ударяя молотком по молоту.
– М-м-м? Это я как-то не понял, – неуверенно произнес Жан.
– Держи лезвие левой рукой, а молот правой. Молот должен лежать на лезвии с правой стороны. Я тебе сейчас покажу. Вот смотри.
Жан кивнул. Увидев, как применяют разравнивательный молот, он понял, что таким образом действительно легко можно выровнять лезвие.
Инструментом, напоминавшим напильник, которым пользуются резчики по дереву, Эллен прорезала с обеих сторон лезвия небольшую впадину и подточила режущую кромку. Закалку она собиралась проводить в ночь новолуния, как это делали все кузнецы мечей.
В темную-темную ночь, когда не было лунного света, легче всего было определить степень накала, а это было самым главным для успешной закалки. Да и вообще, было известно, какое огромное влияние имеет лунный свет на людей и животных, так что необходимо было подождать до новолуния. За это время она должна была приготовить воду для закалки.
Сначала Эллен выковала небольшую пластину из остатков материала для лезвия, чтобы попробовать ее закалить.
