Эллен Марш - Гордячка
Сэйбл опасалась, что окажется в центре всеобщего внимания, когда, ступив на берег, пойдет по многолюдным кривым улочкам Стамбула. Но, к ее радости, никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Была середина дня, и все правоверные мусульмане приступили к очередной молитве. Уставившись на раскаленную от солнца мостовую, они опускались на свои молитвенные коврики, обратив лицо в сторону Мекки, – так что Сэйбл имела возможность быстро пройти мимо незамеченной. Лишь мальчишки-попрошайки, шнырявшие по улице, провожали любопытными взглядами молодую женщину с волосами цвета эбенового дерева, но ни один не рискнул заговорить с ней.
Девушке не составило труда отыскать ту баню-хаммам, которую Дэниэл показывал ей накануне. Однако, когда она оказалась перед резными воротами, мужество оставило ее, и она усомнилась в правильности своего решения. Дэниэл уверял ее, что общественные бани посещают как турчанки, так и европейки, и все же она никак не могла заставить себя войти туда.
И тут одна из дверей раскрылась, и перед Сэйбл появился кланяющийся служитель, провожавший двух купцов в тюрбанах, длинных пиджаках и европейских брюках. Когда они ушли, взгляд его миндалевидных глаз упал на девушку, нерешительно стоявшую у двери. Служитель уверенно взял ее под локоть и провел внутрь. Резкий переход от ослепительного солнечного света к потемкам заставил ее зажмуриться. Рядом появилась женщина-служительница, и Сэйбл услышала тихий, певучий говор – турок и турчанка о чем-то совещались.
К тому времени, когда глаза девушки привыкли к полутьме, се страхи улеглись. Женщина-служительница робко улыбнулась ей и пригласила следовать за собой. Вскоре Сэйбл оказалась в небольшой прихожей, где стояли раскладные скамьи с подушками. Свет проникал сюда через покрытое глазурью стекло в стреловидных окнах. На жаровне в углу стоял чайник чеканного серебра, и от него распространялся аромат мяты.
– Камехан, – сказала служанка, делая широкий жест рукой.
– Простите? – не поняла Сэйбл. Она понятия не имела, чего от нее ждут.
– К-комната для р-раздевания, – с трудом выговорила служанка на английском языке с ужасным акцентом. И просияла, когда увидела, что Сэйбл поняла. – Пожалуйста, – добавила она, жестом показав, что следует раздеться.
Взволнованная Сэйбл с помощью турчанки сняла с себя чудесное шифоновое платье и кружевное белье. Однако ее тревога быстро улеглась, когда она увидела, что турчанка ведет себя вполне обыденно. Когда девушка разделась, та обернула ее широким мохнатым полотенцем. Затем предложила чашку чая, которую Сэйбл приняла, выразив благодарность кивком головы. Ей не хотелось торопиться, так как она была уверена, что ее ждет нечто удивительное. За узким переходом слышалось мелодичное журчание воды, а в атмосфере комнаты чувствовалось тепло, исходившее от пара. Облокотившись на подушку и поджав под себя ноги, Сэйбл прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у нее было так покойно на душе.
Пробираясь сквозь толпу в столовой «Лотус Блоссом», в одном из отелей, Морган Кэри проклинал все на свете – даже в самых захудалых африканских деревнях имелись более приличные постоялые дворы.
Дородный хозяин «Лотус Блоссом», потный, в рубашке с короткими рукавами и грязном фартуке, подскочил к Моргану, усевшемуся в темном углу. Морган пребывал в сквернейшем расположении духа. Он заказал лишь кружку пива – куда разумнее дождаться возвращения на корабль, где Грейсон приготовит здоровую и вкусную пищу, резонно рассудил капитан.
Двое подвыпивших матросов за соседним столиком с любопытством поглядывали на капитана, но когда он устремил на них мрачный взгляд, они тотчас отвернулись. Морган усмехнулся. Если эти парни ищут себе приключений, то их получат, столкнувшись с ним. Он был в таком настроении, что не возражал бы отвести душу, сокрушив несколько черепов. Судя по всему, пьянчуги-матросы это поняли, так как больше не смотрели в его сторону. «Ну и слава Богу», – решил Морган, делая глоток теплого, кислого пива.
Все утро он опять провел в русском посольстве, но глуповатые атташе, с которыми ему удалось побеседовать, ничего не слышали о двоих соотечественниках, находящихся в плену во дворце султана. Похоже, они не лгали. Информация, которую Морган получил от турецкого капитана в Дакаре, была вполне надежной, в этом он не сомневался, и тот факт, что в русском посольстве ничего не знали об этом деле, вызывал подозрения. Почему султан столько лет скрывает двух русских офицеров от посторонних глаз? Какая польза ему от них?
Морган громко прочистил горло, и сидевшая по соседству супружеская пара англичан опасливо посмотрела на него. Дама – в вызывающе ярком алом бомбазиновом платье – испуганным шепотом заявила мужу, что им следует найти другой столик, подальше от этого опасного великана. Морган хищно оскалился, когда они прошествовали мимо. Пусть думают, что он опустившийся, грубый субъект, зато никто не будет мешать ему сидеть, погрузившись в свои мысли.
«Что предпринять, чтобы получить необходимую информацию?» – в который уже раз спрашивал он себя. И сколько нужно еще ждать, чтобы султан соизволил принять его? Дело в данный момент осложнялось мятежным поведением Сэйбл Сен-Жермен. Всякий раз, когда он думал о том, что она заперта в крошечной, душной каюте, его мучили угрызения совести. Как она расцвела под теплым азиатским солнышком!.. И как несправедлив он был, посадив ее под домашний арест! Морган поймал себя на том, что стал рассуждать в точности, как его докучливый камердинер. Нет, Сэйбл заслужила наказание за то, что не подчинилась его приказу! Она должна была понять, что улицы Стамбула – это не парки в ее родном Нортхэде.
– Капитан?
Морган увидел перед собой своего первого помощника. Глава маленького девонширца сияли. Вытянув под столом свои длинные ноги, он наклонился к моряку.
– Что вам удалось выяснить?
– Вероятно, как раз то, что нам нужно, – с самодовольным видом ответил седой офицер. – Кружку пива, пожалуйста, – сказал он тучному хозяину гостиницы, выросшему перед ним. Шум, стоявший в полутемном зале, позволял говорить без обиняков, но все же помощник понизил голос: – Вы когда-нибудь слышали о новых оттоманцах? – спросил он, посмотрев в мерцающие голубые глаза капитана.
Брови Моргана сошлись на переносице:
– Младотурки? Да. Фазир Нанак рассказывал о них. И оба улыбнулись, вспомнив о живописном турке, подпоясанном кушаком с ятаганом, который за два года до этих событий попал к ним на судно. После того как «Вызов» завершил свое недолгое участие в американском конфликте, он отправился в поисках новых приключений к берегам Азии. Именно Морган спас седобородого турка от банды головорезов в Бахрейне и любезно выполнил просьбу доставить его в Анкару. Фазир, солдат фортуны и весьма энергичный человек, оказался очень занятным гостем на борту клипера, в особенности, как припомнил Морган, в ту ночь, когда попытался украсть у него кошелек с золотыми монетами, который капитан хранил в своем рундучке.
