Наталья Шатрова - Последняя любовь Аскольда
– Я бы не переживала, но у старосты бобыль остановился в работниках. Говорил Добрята, что в окрестностях Оргоща много родственников его матери проживает, наверное, староста один из них. И кольцо мне знак дает, смотри, зеленеет. Волхв говорил, что бирюза перед опасностью мертвеет. Я думаю: уходить быстрее мне надобно. Завтра же отправлюсь в путь. И тебе от меня одни несчастья.
– Ну что ты в голову берешь чушь всякую? – рассердилась Незвана. – Да я тебе обязана жизнью, ввек не расплачусь.
– Да ведь и я тебе жизнью обязана…
Незвана села на лавку, печально посмотрела на подругу.
– Мне жаль расставаться с тобой, Ярина. Но тебе надо покинуть эти места. Я буду скучать по тебе. – Женщина всхлипнула. – Обещай, что подашь о себе весточку и когда-нибудь навестишь меня снова.
– Конечно, – ответила Ярина. – Я тоже всем сердцем к тебе привязалась и не хочу уходить, но другого выхода я не вижу.
Подруги растроганно обнялись и всплакнули, переживая скорое расставание.
С утра Незвана отправилась за водой, а Ярина во дворе принялась разжигать костер. Не успел огонь разгореться, как вдова примчалась с пустыми ведрами.
– Беги, Ярина! – закричала она, бросив ведра наземь. – Люди хотят тебя убить.
Ярина похолодела: все повторяется, как тогда, с Белавой. Надо бежать, но ноги будто приросли к земле.
– Зачем? Что я плохого сделала?
– Ночью много коров передохло. Ты вчера ходила возле озера, тебя бобыль видел. Потом животные пили воду. Ты озеро отравила!
– Да разве ж можно столько воды испортить?! – Ярина никак не могла поверить в людскую глупость.
– Да беги ты! – застонала Незвана. – Через задний двор, может, успеешь тын проскочить и до леса добежать.
Ярина бросилась на огород. Перевалив через невысокий плетень, она обрадовалась: ворота тына открыты, и лес совсем рядом. Ничего не замечая, она побежала вперед, но кто-то схватил ее за руку. Ярина вскрикнула, рванулась и упала в пыль, потянув за собой преследователя. Узнав бобыля, задохнулась от гнева.
– Что тебе от меня надо?
– Сейчас узнаешь, ведьма! – прошипел он и стал подниматься, не отпуская ее.
Но Ярина не собиралась так просто сдаваться, стала неистово сопротивляться, извиваться. Бобыль, разозлившись, ударил ее. Ярина снова села в пыль, окутавшись серым облаком.
– Сюда! Я ведьму поймал! – заорал мужчина что было силы. – Все сюда!
Народ сбежался быстро. Ярина никак не могла прийти в себя от удара. Перед глазами все плыло и покачивалось. Лица людей расплывались, страшные слова обвинения смутно доходили до сознания, но женщина все же попыталась образумить беснующихся сельчан.
– Люди добрые, не вините меня! Я не травила скот.
– Как же, поверили мы ведьме! А кто внука старосты отравил?
– Да меня позвали уже к больному. Я ребенка не видела до этого ни разу.
– Больной, да не отравленный. Он после твоей травы сразу помер!
Ярина заплакала, осознавая, что беспомощна перед дикими несправедливыми обвинениями.
– Да что с ней лясы точить! – раздались гневные выкрики. – В озеро ее.
– Правильно! Пусть захлебнется своей отравленной водой.
– Хватай ведьму!
– В озеро! В озеро ее!
Несколько рук подхватили Ярину и поволокли по пыльной земле. Она не сопротивлялась, вовремя сообразив, что этим только разозлит толпу еще больше. Вскоре Ярина покрылась серым налетом. Пыль набилась в рот, нос, мешала дышать. Першило в горле. Перед глазами поплыл сплошной серый туман.
Бажан возвращался к себе в Оргощ из Любеча, куда князь Олег созывал окрестных князьков на соботку. Бажан тоже съездил: поглядеть на варяга, послушать, что скажет. Варяги звали к себе на службу, им люди нужны для захвата Киева. Но Бажан знал, что большой богатый город хорошо охраняется и неприступен.
Князь Олег после соботки отплыл на военных ладьях, оставив в Любече наместника. Всем, кто надумает присоединиться к походу со своей дружиной, предложил собираться к Киеву. А Бажана новгородский князь даже похлопал по плечу, предлагая службу у себя после взятия Киева.
Князь ехал и думал: принять или не принять предложение Олега? С одной стороны, интересно на мир поглядеть, в дальних странах побывать, а новгородский князь намекал, что Киев – это не предел его походов. С другой стороны, война – это не только богатства и развлечения, но и смерть, и разорение.
Раздумывая, князь не заметил, как вступил на подвластные ему земли, доставшиеся в наследство от отца. Испокон веков его предки были племенными вождями, и титул переходил из поколения в поколение от отца к сыну. Вместе с титулом вождя переходили в вечное пользование и земли.
Городище Оргощ стало большим центром уже при правлении Бажана. Торговля возвысила его, обогатила, и простой вождь по примеру многих стал называть себя князем, чем очень гордился. Но у Оргоща был один недостаток – к нему не вели водные пути. Князь Бажан понимал, что рано или поздно города, стоящие на реках, такие, как Чернигов, затмят своей мощью его родное городище, обрекая его на прозябание, а возможно, и на разрушение.
Но Бажан о большом богатстве не мечтал, а вот силу свою и удаль молодецкую давно хотел проверить, военного опыта набраться. Надоело дома под боком у матушки сидеть. Пора бы действительно стоящим мужским делом заняться, поэтому он всерьез подумывал о предложении князя Олега.
Из раздумий Бажана вывела толпа, маячившая невдалеке у озера.
– Чего это народ собрался? – удивился он, обратившись к старшему мужу.
– Подъедем и посмотрим? – предложил тот.
Небольшой отряд всадников направил коней в сторону озера. По тропе ковылял, опираясь на деревянную клюку, одинокий старик.
– Эй, дед, куда спешишь? – окликнул его старший муж.
– К озеру. Там сейчас ведьму топить будут. Она, вишь, у нас всю скотину потравила.
– Ведьму, говоришь? – удивился Бажан. – Где вы только ее взяли? Я всех ворожей в округе знаю. Ни одна из них вредить людям не стала бы.
– А эта, господин, пришлая ведьма. Чужая. Зимой к вдовице Незване жить напросилась. У-у-у, злющая-чернющая…
Князь невольно вспомнил черноволосое видение. Но, похоже, здесь настоящую ведьму топить собрались – вон все стадо потравила. Зачем ему вмешиваться? Народ знает, что делает. Да и что за нужда глядеть на ведьму? Вдруг перед смертью порчу какую наведет…
Бажан уже было повернул обратно, чтобы ехать своей дорогой, но сердце вдруг защемила тоскливая тревога, и глаза вспомнились – цвета синей ночи.
– Ну что, глянем, как ведьм топят? – обратился он к своему мужу.
– А чего? Посмотрим, – снова согласился тот.
