Джилл Барнет - Райский остров
– Какого черта ты делаешь?
– Моя – Великий Вождь Огненные Волосы! Моя – на тропе войны. – Мальчик изо всей силы заколотил по своему барабану. – Моя любит свой тамтам.
Через мгновение Лидия испустила истошный вопль. Хэнк уже понял, что только девчонки способны на такого рода звук, как будто с них и правда сдирают кожу живьем.
Хэнка подбросило. В одну секунду он перепрыгнул через всю комнату. Лидия рыдала, ее плечи вздрагивали, так что он с трудом разобрался, в чем дело.
– Моя коза! Бедное Опровержение!
– Кто ее так обкорнал? Теодор! – завопил Хэнк и схватил мальчугана.
– Моя – Великий Вождь Огненные Волосы! Моя снял скальп. – Теодор надулся от важности и бил себя кулаком в костлявую грудь.
– Кажется, ты хочешь быть Великим Вождем Огненный Зад.
– Ты же говорил, что не бьешь детей.
– Это было четыре дня назад. С тех пор я передумал.
В ответ Теодор задумчиво покусал губу. Хэнк принялся смотреть на него в упор, чтобы заставить поверить в то, что он говорит серьезно.
– Чем ты это сделал?
– Ножницами.
– Давай их сюда.
Для ребенка, который остриг козу маникюрными ножницами так, что этого никто и не заметил, Теодор двигался что-то поразительно медленно, со скоростью времени, текущего в камере узника. Он копался в карманах, вынимал оттуда бесчисленные раковины, камешки, куски цветного стекла, выудил веревку, кусок панциря краба, и наконец появились забавные маленькие ножнички, ручки которых были сделаны в виде птичек. Хэнк нахмурился.
– Где ты их взял?
Теодор упорно смотрел вниз, на свои босые ноги.
– Лиди нашла их в корзине с шитьем.
– Пойди верни их и извинись перед сестрой.
Мальчик неохотно пошел в тот угол, где тихонько плакала сестра.
– Извини, Лиди, возьми, пожалуйста, – протянул он ей ножницы.
Девочка – не глядя – протянула руку, взяла предмет раздоров и снова обняла козу за остриженную шею.
– А теперь иди – встань в угол и стой там, пока я тебе не разрешу выйти. Да смотри не вертись. Понял?
Опустив голову и еле переставляя ноги, наказанный отправился в угол.
Когда на четвертый день на горизонте наконец показалось солнце, Хэнк вдруг совершенно ясно осознал, что ни черта не смыслит в воспитании детей.
Два дня спустя Маргарет впервые вышла из домика на волю. Правда, она сидела на пляже в тени самодельного зонтика из бамбука и бананового листа, защищаясь от жгучих солнечных лучей. Лидия и Аннабель играли с песчаными крабами в нескольких метрах от нее. Аннабель, переваливаясь, бегала за ними и за сестрой, радуясь, когда Лидии удавалось накрыть какого-нибудь руками.
Детский крик нарушил тишину. Теодор все еще играл в индейцев и изображал кого-то из великих вождей.
Каждый день Хэнк учил Теодора плавать, час или два они плескались в бассейне у водопада, а потом приходили на пляж и начинали развлекаться, играя с большими волнами.
Мальчик пробежал мимо Маргарет. На нем были надеты мужские купальные трусы, которые они нашли в одном из баулов. Они, естественно, были очень велики мальчику и спускались почти до середины икры, но Теодору они все равно очень нравились. Паренек с силой колотил руками по воде, обдавая все и всех фонтаном брызг.
В этот момент из-за дюны показался Хэнк. Его свободная, от бедра, походка опять привлекла внимание Маргарет. Хэнк, чтобы плавать, очень коротко обрезал свои штаны, в которых он бежал из тюрьмы, и сейчас стоял неподалеку от нее с обнаженным торсом. Хэнк смотрел, как резвится Теодор, а Маргарет, инстинктивно зажав рот рукой, разглядывала спину Хэнка, всю в рубцах и багровых шрамах. Это были те самые метки кнута, которые видел Теодор. Маргарет знала, что не должна выказывать ни сострадания, ни жалости: гордость Хэнка не позволит принять их.
– Хэнк, я выиграл.
– Ты меня надул.
– Ну иди сюда! – крикнул Теодор, и в этот момент волна ударила его сзади и сбила с ног. Мальчик беззаботно рассмеялся.
Хэнк пробежал мимо девочек и нырнул вдоль волны, появившись на поверхности с другой стороны. Его мокрые черные волосы блестели, как кожа морского льва, а тело с невидимыми издали шрамами казалось почти бронзовым.
Маргарет почудилось на какое-то время, что ветер вдруг стих. По причинам, которые она даже не хотела уяснять и анализировать, Маргарет была не в силах отвести взгляд от Хэнка. Он учил Теодора нырять в волны. Они смеялись, бегали, толкались, и каждый стремился прокатиться как можно дальше, выбрав волну повыше.
После нескольких минут этого глупейшего любования она заставила себя отвлечься, повернуться и поговорить с Лидией. Девочка тоже смотрела на Хэнка и Теодора, и на ее лице была написана такая тоска, что Маргарет встала и приблизилась к ней. Лидия с завистью наблюдала за тем, как Хэнк и ее брат резвятся в пенистых волнах.
– Тебе бы хотелось в воду? – спросила Маргарет.
– Я не умею плавать, – отозвалась девочка, не отрывая от них глаз.
– Ты можешь побродить по воде, если будешь осторожна.
Лидия с сомнением посмотрела на свое платье и нерешительно затрясла головой.
– Ты уверена, что можно?
– Безусловно.
– Посмотри на глупых девчонок, – закричал Теодор. – Они не умеют плавать. Не умеют, не умеют! – Он дразнился и гримасничал, крутил пальцами у носа и у висков. Хэнк, скрестив мускулистые руки на груди, тоже смеялся с ним вместе. Лидия посмотрела на Маргарет. Ясно было, что ей очень хотелось в воду.
– Что бы сделала твоя мама, если бы ей захотелось купаться?
Девочка нерешительно покачана головой:
– Не знаю. – Ее лицо посерьезнело, она посмотрела Маргарет прямо в глаза. – А ты, что бы ты сделала?
Та не раздумывая отбросила зонтик на одеяло, на котором сидела здесь, на пляже.
– Я не собираюсь уступать. Мне все равно, я войду в воду. – Маргарет взяла Аннабель за одну ручку и оглянулась на старшую сестру: – Ну что, ты идешь?
Девочка посмотрела на брата, который плескался в воде с таким видом, будто это доступно лишь мужчинам.
– Не волнуйся, я буду страховать тебя, и мы не пойдем туда, где глубоко. Возьми Аннабель за руку.
Лидия взяла пухлую ручку малышки.
– Готова?
Теодор попытался что-то там засвистеть, правда, у него ничего не вышло. Лидия взглянула на него, и улыбка появилась на ее губах. Она кивнула. Через несколько минут они втроем уже бродили по мелководью, приподымая Аннабель в воздух, когда набегала небольшая волна и брызгала в них соленой пеной. Все трое весело смеялись.
Глава 23
Мадди был свободен. Наконец-то! И он летал, оставляя в голубом небе за собой пурпурную полоску. Он парил над пляжем, и прохладный ветерок овевал его лицо и бороду. Его одеяние развевалось, не успевая за его поворотами и спиралями. Он прочертил все небо сиреневыми петлями, которые могли бы соперничать с черными дымами от костра Маргарет.
