Вирджиния Браун - Посланец небес
— Ты уверен, что это предчувствие, а не просто ворчание, Ропер? — огрызнулся Труэтт. — Последнее время ты в этом преуспел.
— Да? Кстати, я еще кое-что умею, — прорычал Ропер. Его рука метнулась к кобуре, и Ганна вскочила на ноги.
— Нет! Пожалуйста, не надо ссориться! Я… я приготовлю или сделаю все, что вы пожелаете. Не надо больше ссориться!
— Ну и красотка! — вставил Стилман с ликующим смешком. — Она не хочет, чтобы вы, мальчики, ссорились!
— Может быть, она неравнодушна к Труэтту и не хочет, чтобы ему кто-нибудь сделал больно, — заметил Ропер. Он покачался на каблуках и заметил, что глаза Труэтта обращены к Ганне. — Да, я думаю, что и он тоже. Интересно будет посмотреть, как скоро она сбежит от него…
— Я сказал тебе! — разозлился Труэтт. — Я позабочусь о ней!
Рука Ропера снова потянулась к пистолету.
— Нет нужды. Отойди от нее, Труэтт, или я застрелю тебя вместе с ней, — сказал он с твердым спокойствием.
Дикий рев вырвался из груди Труэтта, но он не двинулся с места. Пистолет в руке Ропера медленно поднимался; его мушка была направлена на грудь Ганны.
— Опусти пистолет, — сквозь зубы сказал Труэтт.
— Нет. Она умрет. Я устал слушать твои глупости и также не хочу слушать дурацкие проповеди этой девчонки. — Он усмехнулся, на скулах заходили желваки, и шрам стал извиваться, словно ожил. — Я уже достаточно наслушался их в тот первый день, когда мы положили глаз на нее. Если бы я знал тогда, что такое случится, я бы тогда еще убил ее на месте!
Оцепенев от страха, Ганна смотрела на стоявших у костра людей. Это было больше похоже на театральную постановку в Сент-Луисе. Такое не могло с ней произойти, ее жизнь или смерть обсуждали, словно она была цыпленком, предназначенным для воскресного обеда. Она ждала, что вот-вот опустится занавес и люди в униформе выйдут и сообщат о конце спектакля.
Эти мысли были прерваны выстрелом. Пуля рикошетом отскочила от пола пещеры.
Стилман нырнул в укрытие за обломок скалы, который Ганна не заметила раньше, а Труэтт подскочил к ней. Его руки обвились вокруг Ганны, и он упал вместе с ней в прыжке на пол, прикрывая ее собой. Она была так напугана, что не сразу поняла: Ропер даже не пытался спрятаться. Он резко осел на пол, держась одной рукой за грудь, со странным выражением лица. Стилман крикнул ему, чтобы тот ушел в укрытие:
— Ради Бога! Ропер! Пригнись!
Ропер медленно повернул голову, словно это стоило ему больших усилий, и усмешка искривила его рот:
— Слишком поздно, — пробормотал он. И вдруг Ганна увидела темно-красное пятно на его груди, быстро расползающееся. Он слегка, как бы осуждая, пожал плечами. — Я же говорил, что это роковая женщина…
Выстрелы последовали один за другим. Труэтт прижал ее голову. Металлический сундук громко загудел, когда пуля попала в его боковину.
— Откуда хоть они сыпятся? — прокричал Стилман Труэтту, и Ганна почувствовала, как тот пожал плечами.
— Не знаю, но откуда-то совсем рядом. Как ты думаешь, кто бы это мог быть?
Одна и та же мысль пришла всем троим одновременно: Крид Браттон.
А Лэйн Ропер уже ни о чем не думал, его уже не волновало, кто его убил. Он сидел прямо, локтями уперевшись в колени, его глаза уставились прямо перед собой. Ганну передернуло, и она отвернулась. Ей было жаль его, несмотря на то, что он хотел ее убить. Но не это было главным: ей была ненавистна сама смерть. Уход из жизни никогда не был приятным моментом, но безжалостное, грубое насилие лишает человека достоинства и делает его беззащитным.
3
— Стилман! — крикнул грубый голос, внезапно разорвавший тишину. — Стилман, сдавайся! Ропер умер, и с тобой будет то же самое, если ты не бросишь оружие!
— Нет! — крикнул в ответ Стилман. — Это ты, Браттон?
— Да, это я, Стилман.
— Ты же меня неплохо знаешь: живым я никогда не сдамся. Если хочешь заполучить меня, — он потряс руками, сжимавшими пистолет и ружье, — ты должен прийти и взять меня!
— Я могу это сделать! — ответил голос.
— В таком случае у тебя появится огромный шанс умереть.
Снова воцарилась тишина. Ганна встрепенулась. Крид! Он пришел за ней? Или преследует бандитов? Сейчас это ее уже не волновало.
— Отпусти девчонку, и мы побалакаем, Стилман! — выкрикнул Браттон. — Ей нет смысла рисковать, а если с ней что-нибудь случится, учти, тебе же будет хуже.
Стилман в раздумье скользнул взглядом по Ганне.
— Не думаю, Браттон! Я стал неравнодушен к ней в последнее время. Наверное, она останется с нами. И, возможно, если ты не захочешь, чтобы ей стало больно, то уберешься отсюда.
Снова стало так тихо, что был слышен лишь треск горящих поленьев.
— Ну, если ты ее убьешь, — не жди пощады. Делай, что тебе сказано!
— Он просто запугивает! Выстави вперед девчонку, — проговорил Стилман Труэтту. — Прикройся ею. Он не выстрелит в нее. Попытаемся использовать ее, чтобы выбраться отсюда.
— Нет.
Снова воцарилось безмолвие, и снова пуля взорвала его, врезавшись в скалу над головой Стилмана и осыпав его осколками.
— Что ты имеешь в виду под своим «нет?» — крикнул он Труэтту сквозь свист пуль, так как Браттон снова открыл огонь.
— Только то, что я сказал. Я не буду рисковать ею.
— Не глупи, Хол! Она — наш единственный шанс. Браттон не рискнет убить ее…
— Не уверен, — упрямо крикнул Труэтт. — Я видел раньше, что он вытворял вещи и похуже. И у него нет причин изменять себе сейчас.
«Вещи похуже? — подумала Ганна. — Что за вещи — убийство? Неужели Крид так же жесток, как Лэйн Ропер?»
Труэтт лежал на ней, его тело вдавливало ее в пол с такой силой, что она ничего не видела. Она могла только слышать Крида и свист пуль над головой, ударявшихся о стены пещеры. И все-таки она знала, что Крид Браттон пришел, чтобы спасти ее.
Она молилась, чтобы он пришел. И вот он пришел.
Когда Труэтт соскользнул с нее и лег рядом, чтобы прицелиться, она подняла руку и задержала его:
— Нет, пожалуйста, не делайте этого!
Удивившись, он опустил пистолет и спросил:
— Почему?
— Потому что ты можешь убить его, и я…
Юноша молча посмотрел на нее и кивнул:
— Я видел, как Браттон сопровождал вас и детей.
— Да…
— И вы его полюбили?
Ганна хотела возразить, но глупо было лгать. Конечно, влюбилась, это было видно невооруженным глазом.
— Да, — просто сказала она.
Труэтт положил свой юношеский подбородок на руки:
— Я должен был понять, — вздохнул он, немного помолчав. — Только почему это должен быть Браттон? Вы же понимаете, у меня нот выбора. Или он нас, или мы его. — Он протянул руку и коснулся локона Ганны. — Вы знаете, я не хочу причинять вам боль.
