Кейт Эмерсон - Тайные желания короля
– Действительно, зачем? – спросил Джордж, мрачно взглянув на Уилла.
– Не давайте воли своим эмоциям, Гастингс, – сказал Уилл негромко. – Король не желает, чтобы между нами возникла вражда.
– Тогда его величеству не следует пытаться разлучить меня с моей женой.
– Прекратите, вы, оба! – Рассердившись, Анна встала между ними. – Не важно, к чему стремится король. Последние недели я занималась исключительно обустройством покоев для его сестры, и ничем другим.
Уилл вздохнул.
– Ваша супруга говорит правду, Гастингс. К моему сожалению, не скрою. Ваша жена – воплощенное целомудрие. Жаль, что вы этого не цените.
– Как вы смеете!
– Джордж! – Теперь Анна крепко схватила его за руку и потащила к оконному проему. – Ты говорил, что доверяешь мне, – напомнила она свистящим шепотом.
– Доверяю. А вот Комптону нет, особенно учитывая то, что он не кто иной, как королевский сводник.
– В присутствии всех этих людей, полагаю, мне ничего не грозит.
Джордж со слегка смущенным видом признал ее правоту.
– Тогда дай мне минуту поговорить с ним с глазу на глаз. Можешь следить за нами с другого конца зала, если тебе угодно, но оставайся на расстоянии. Сейчас не время и не место для скандала.
– Джордж Гастингс не заслуживает того, чтобы обладать вами, – сказал Уилл, когда Анна вернулась к нему. – Я бы отдал все, что имею, за такую жену.
– Прекратите говорить ерунду! – бросила ему Анна. – У нас нет времени на подобные разговоры. Королева Маргарита может появиться с минуты на минуту.
Последние несколько дней ее величество пребывала в Энфилде, в доме сэра Томаса Ловелла, а это было совсем недалеко от Тоттенхэма.
Уилл не прикоснулся к Анне, даже не подошел к ней слишком близко – чересчур много людей смотрело на них, – но его голос обрел ту густоту, которая всегда подчиняла себе ее внимание.
– Если я не скажу этого сейчас, потом, возможно, у меня уже никогда не будет такой возможности. А я хочу, чтобы вы знали, какие чувства я испытываю по отношению к вам, Анна. Даже когда вы носили под сердцем ребенка другого мужчины, я не мог заставить себя не думать о вас, не желать вас. Ни одна другая женщина никогда не значила для меня столько, сколько значите вы.
Анна зажмурила глаза, качая головой из стороны в сторону. Но это, казалось, только еще больше воодушевило его.
– Вы не ударили меня, не закричали или, хуже того, не подняли на смех. Я знаю, это потому, что вы чувствуете то же, что и я. Возможно, вы уже любите меня, хотя, безусловно, не так сильно, как я вас.
Анна вдруг широко открыла глаза.
– Прекратите, я вас умоляю! Я люблю Джорджа.
– Наверное, это так, но и ко мне вы всегда были неравнодушны.
Судорожно сглотнув, она сцепила руки перед собой, пытаясь побороть дрожь.
– Ради всего святого, Уилл, перестаньте об этом говорить! Вы что же, хотите, чтобы меня снова сослали в обитель Литтлмор?
Встревоженный мыслью о том, что ее опять могут лишить свободы, Комптон сделал шаг назад. Анна глубоко вздохнула, стремясь обуздать свои чувства.
Она еще не вполне совладала с собой, когда фанфары огласили прибытие королевы Шотландии. Время для разговора с Уиллом наедине было исчерпано. Джордж снова появился рядом с Анной, и они вышли из зала.
На королеве Маргарите была прекрасная одежда, которой снабдил ее брат. Ее сопровождала свита, состоящая из благородных леди. За ними следовала приставленная к младенцу прислуга. Анна слышала плач несчастного ребенка, доносящийся из богато украшенного паланкина.
– Я счастлив снова видеть вас, ваше величество, – поприветствовал Уилл женщину, спешившуюся у него во дворе.
На его лице застыла улыбка, и Анна с удовлетворением подумала о том, что долгие годы, проведенные при дворе, их обоих научили владеть собой.
За те годы, что Маргарита Тюдор провела в Шотландии, она постарела и растолстела. От прежней красоты не осталось и следа, равно как и от легкомыслия, свойственного девушке, которую Уилл когда-то знавал. «Маргарита испугана, – заметила Анна, – но старается этого не показывать». Она не представляла, на какой прием венценосного брата может рассчитывать.
– Мастер Комптон, это вы? – спросила Маргарита.
Голос у нее был нежный и низкий, очень похожий на голос ее младшей сестры, Марии.
– Ныне сэр Уильям Комптон, ваше величество, но по-прежнему к вашим услугам.
Его учтивость, казалось, вселила в королеву некоторую уверенность. Анна прекрасно знала, какое воздействие производило общество Комптона на большинство женщин. Затем пришло время выйти вперед и быть представленной. Анна решительно отодвинула личные переживания, связанные с Уиллом Комптоном, на задний план.
После того как королева и сопровождающие ее лица подкрепились, они вновь отправились в путь. На этот раз королева Маргарита ехала на белоснежной кобыле, присланной ей королевой Екатериной. Заранее все было устроено так, чтобы король Генрих и прибывшие с ним вельможи въехали на рыночный перекресток в центре Тоттенхэма одновременно с его сестрой, которая появится с противоположной стороны. Их тщательно подготовленное прилюдное воссоединение прошло без малейшей запинки. Затем, бок о бок, венценосные брат и сестра отправились в Лондон, до которого было около восьми миль.
Аристократы, сопровождающие короля, соперничали между собой богатством одеяний и многочисленностью свиты. В соответствии с последней модой прислуга была облачена в ливреи: королевские слуги были одеты в униформу цветов Тюдоров – зеленую с белым, а слуги брата Анны – в черно-красные ливреи с серебряными вензелями Стаффордов в качестве эмблемы. Лакеи маркиза Дорсета, как и всех прочих графов и баронов, также имели свои отличительные цвета. Они представляли собой великолепное зрелище, когда все вместе ехали верхом.
На протяжении всего пути по обочинам дороги стояли толпы людей, восторженно глазевших на блистательную процессию и приветствовавших короля и его сестру радостными возгласами. Маргарита делала остановку каждый раз, завидев какого-нибудь ребенка, желающего преподнести ей цветы, из-за чего их торжественный въезд в столицу состоялся лишь тогда, когда день близился к закату. До замка Бэйнард, где их ожидал ужин, они добрались только к шести часам. Эта трапеза ознаменовала окончание миссии, которую выполняла Анна, но весь май ей предстояло провести в пирах, турнирах и прочих придворных увеселениях. И женщина намеревалась получить удовольствие от всего этого.
43
Джордж Гастингс в тот день не чувствовал особого желания принимать участие в развлечениях, но, тем не менее, изобразив на лице улыбку, принялся вместе с остальными аплодировать раскланивающимся четырем музыкантам и мальчику. Представление под названием «Четыре стихии» включало в себя как мелодию, так и танец, но Джордж был слишком занят своими мыслями, чтобы уделить внимание спектаклю.
