Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ
Дрейк отвесил девушке неуклюжий поклон:
— При всех моих недостатках, Энни Блайт, я никогда не нарушаю своих клятв.
— Потому что никогда не даете их?
Рука Дрейка прикоснулась к мешочку, висевшему на поясе. Кошель раздувался от золота и драгоценных камней, которыми был набит.
— Даю. Но не часто и всегда обдуманные.
— Понятно, — она обвела обоих холодным взглядом. — А как насчет клятвы на крови?
— Если дал такую клятву, нарушать ее уже нельзя, — твердо сказал Эван.
— Капитан Дрейк?
— Истинная правда!
Она помедлила, не сводя с них пристального взгляда.
— Отлично. Поднимите руки ладонями вверх.
Эван и Дрейк в недоумении переглянулись. Девушка снова навела на них мушкет.
— Ну же!
Мужчины повиновались. Быстрым движением, так, что он не успел почувствовать боли, Энни кинжалом сделала на ладони Эвана надрез, из которого тут же показалась кровь. Потом она то же проделала с Дрейком, тот только успел со свистом втянуть в себя воздух. Довольная результатом своей работы, Энни вскинула подбородок и торжественно произнесла:
— Я хочу, чтобы вы дали клятву на крови во имя Святого Георгия, Англии, Уэльса и Елизаветы Тюдор.
— По рукам, — ответил Дрейк.
Эван кивнул в знак согласия.
— Поклянитесь, что вы, что бы ни случилось, никогда, ни одной живой душе не скажете, кто я такая.
Эван растопырил пальцы и смотрел, как кровь стекала на песок. Какого черта, что еще она выдумала?
— Клянитесь! — приказала она.
Дрейк лихорадочно размышлял. Главной его целью во всей этой авантюре было найти наследницу. Успех предприятия гарантировал его будущее.
— Мисс, мы…
— Клянусь, — перебил его Эван, и Дрейк нехотя повторил клятву.
— Отлично, — коротко сказала она. — Когда мы доберемся до Англии, вы найдете для меня укромное местечко, чтобы я смогла понаблюдать за своей тетушкой. Я сама решу, следует ли мне представляться. Но ни одна живая душа не должна знать, кто я.
Из всего сказанного Эван мгновенно осознал только одно, и от радости у него перехватило дух.
— Так ты отправляешься с нами в Англию?
— Да, но только на моих условиях. А, не как пленница пиратов, замаскированная под твою шлюху.
Эван заморгал. За ее смелыми словами он почувствовал настоящую боль. Он обидел ее. Его охватило чувство вины.
— Энни, я никогда не хотел…
— Клянитесь!
— Клянемся! — хором ответили мужчины.
Эван вдруг снова вспомнил слова Ле Тестю: «Будь осторожен с клятвами, которые даешь…». В его голове роилась масса вопросов, но он не обращал на это внимания. Девушка едет с ними в Англию. Пока этого достаточно.
Энни бросила Эвану кинжал, положила на плечо мушкет и пошла на восток.
— Полагаю, вы ищете свои баркасы, — не оглядываясь, сказала она.
Эван и Дрейк подобрали оружие и поспешили за ней.
— Они ждут вас за тем поворотом, — вид у нее был очень довольный.
Через несколько минут они втроем взошли на борт одного из них. При виде Энни моряки удивленно переглянулись, но никто не сказал ни слова. Эван понимал, что они с Дрейком представляют собой картину полного поражения: вернулись с пустыми руками, обожженные солнцем, в изорванной, просолившейся от пота одежде, заросшие и грязные.
У Дрейка в глазах мелькнула искорка мальчишеского озорства. Он изобразил скорбь и начал нервно перебирать веревки своего мешка.
— Неужели никто, кроме вас, не вернулся? — с тревогой спросил Дентон.
Только Эван знал, что глаза Дрейка блестят не от слез.
— Вот так, — произнес адмирал, — вот так, друзья мои.
Громко и скорбно вздохнув, он вытащил из мешка огромное золотое кольцо и бросил Дентону.
Робкая радость озарила лица моряков.
Дрейк откинул голову назад и громко расхохотался. Казалось, его смех был слышен на многие мили вокруг.
— Друзья мои! — закричал он. — Наши мечты сбылись!
Глава 12
Уэльс, 1573 год.
Для Энни ад всегда ассоциировался с непереносимой жарой. Но теперь она поняла, что ад — это ветер, завывающий в незнакомых, морщинистых горах Уэльса, ледяными кинжалами разрывающий одежду и вонзающийся в тело.
Даже тепло лохматого приземистого пони, на котором она ехала, и маленькой серой кошки, привязанной к поясу, не согревало ее. Руки в кожаных перчатках и шерстяных варежках, сжимавшие поводья, все время мерзли.
Но еще более невыносимым, чем холод, был для нее сопровождающий, Эван Кэроу. Казалось, он был доволен и неровной каменистой дорогой, и суровой непогодой. Кэроу сидел на лошади прямо и гордо. Щеки его пылали, ветер нещадно трепал волосы. Каждый раз, когда она смотрела на него, взгляд ее машинально останавливался на его губах, и, в который раз, она опять ощущала его поцелуй.
Снова и снова вспоминала Энни это мгновение. Лишь в редкие моменты полной откровенности она признавалась себе, что этот поцелуй, несмотря на натянутость и неопределенность в их отношениях, тоже подтолкнул ее к решению оставить Родриго. Внезапное объятие Эвана приоткрыло для нее мир страстей и желаний, которые, как она прекрасно понимала, ей никогда не познать со своим опекуном.
— Сколько еще ехать? — спросила девушка, едва шевеля непослушными, потрескавшимися губами.
— Еще около мили. За следующим поворотом мы увидим замок Кэроу, а потом и сам город, раскинувшийся у его подножия, — он показал рукой на холм, изрезанный расщелинами и пещерами. — Мальчишкой я, бывало, удирал из дома и играл здесь. Если бы ты знала, сколько сокровищ я здесь спрятал!
— Сокровищ? — удивилась она.
— Кусочки разноцветного стекла, морские раковины, сброшенные оленем рога, — Эван повернулся в седле и с гордостью посмотрел на двух вьючных животных, привязанных к седлу его лошади. — Но теперь я отыскал настоящие сокровища.
— Поздравляю. Надеюсь, твои труды окупятся.
Эван сердито посмотрел на девушку, обиженный ее дерзостью.
— Люди заплатили кровью за это богатство. Я никогда не смогу этого забыть.
Энни замолчала, вспомнив, что француз, с которым Эван познакомился и подружился, умер от раны, один в лесу. На протяжении всего пути Кэроу не отпускала невысказанная печаль.
— Пират знает, на какой риск идет, — заметила она.
— Ах, Энни, ты стала такой суровой с того дня, как мы с Дрейком дали тебе клятву. И ты так и не сказала, почему решила поехать в Англию…
— Я не делюсь своей личной жизнью с бандитами. Причины, по которым я приехала сюда, не имеют к тебе никакого отношения.
— Нет, имеют.
— Это почему же?
