Кэтрин Смит - Снова с тобой
У Октавии возникло странное ощущение, что они знакомы.
Он встретился с ней глазами и улыбнулся. Октавия вздрогнула. В его улыбкё было что-то хищное. На миг Октавии почудилось, что она превратилась в беспомощную муху, а он — в голодного паука.
— Доброе утро, — вежливо поприветствовал посетитель. — Я к Шеффилду. Он у себя?
Ясно, это приятель Норта. Тогда понятно, откуда это пугающее выражение.
— К сожалению, мистера Шеффилда сейчас нет дома, мистер…
— Харкер. Джеймс Харкер. — Гость одарил ее еще одной улыбкой. У него были отличные зубы, лучше, чем у многих аристократов. — Могу ли я узнать, когда он вернется? Мне очень срочно нужно с ним поговорить.
— Я жду его с минуты на минуту. — Чудовищно подозревать человека в подлости только за то, что он хочет выглядеть как представитель высших слоев. Кто она такая, чтобы судить других? Она сама выросла в театре.
Октавия отступила, пропуская Харкера.
— Может, подождете?
Он вошел. Визитер был не намного выше ее, но мускулист.
От него веяло мощью, и он знал это.
— Если вы не против, можем вместе посидеть в гостиной. Я закажу чай. — Конечно, было глупо идти на поводу у своей подозрительности, но Октавия не могла позволить Харкеру одному сидеть в личном кабинете Норта.
Оставаться с гостем наедине то еще удовольствие, но она предпочла сидеть к нему лицом, наблюдать и не поворачиваться к Харкеру спиной.
— Было бы чудесно, — откликнулся он. Посетитель говорил искренне, но его темные глаза как-то стран но блеснули. Как будто он хотел рассмеяться над какой-то шуткой, которую Октавия не поняла.
Они прошли в гостиную. Короткий путь показался Октавии длиной в несколько миль. Харкер смотрел ей в спину. Пялился на нее. Если он не прекратит, не важно, друг он или нет, ему придется уйти.
— У вас прекрасный дом, мэм, — отметил мистер Харкер, когда они вошли в малую гостиную.
Верно. Прекрасный дом. Только не ее.
— О, это не… — Октавия глянула на него и поняла, что визитер прекрасно осведомлен о том, что она здесь не живет. Ну разумеется. Приятель Норта должен знать, что тот не женат. Харкер просто проявляет вежливость. Наверняка он считает ее любовницей Норта.
Октавия покраснела. Пусть она будет любовницей. Как угодно.
— Благодарю вас, мистер Харкер. — Появление миссис Бантинг избавило Октавию от дальнейших разговоров на эту тему. Пожилая экономка кинула на Харкера подозрительный взгляд, но ничего не сказала. Без сомнений, она расскажет о посетителе Джонсону.
— Чаю?
Харкер кивнул:
— Да, пожалуйста. Черного.
— Откуда вы знаете Норта, мистер Харкер? — поинтересовалась Октавия.
Явно не привычный пользоваться дорогим тонким фарфором, Харкер передернул плечами.
— Мы давно знаем друг друга. Несколько лет.
Хм… Это означает, что они работали вместе на Боу-стрит? Или Норт когда-то арестовывал его?
— Вы тоже имеете какое-нибудь отношение к обеспечению правопорядка?
Харкер улыбнулся:
— Можно сказать и так.
Она отметила, что он немногословен.
Если Октавия пыталась придумать, о чем бы поговорить, Харкера молчание, судя по всему, не тяготило. Он удобно расположился и молча попивал чай, оглядывая отмытую и проветренную гостиную с интересом человека, впервые ступившего сюда.
Это ничего не значило. Он, естественно, не мог видеть ее прежде. До сегодняшнего дня она была укрыта и заперта.
Спустя несколько минут Харкер поставил пустую чашку на поднос.
— Я пойду.
Октавия удивилась. Он прождал не больше десяти минут.
— Может, что-то передать мистеру Шеффилду?
— Ничего важного, — ответил Харкер, поднимаясь. — Прошлой ночью я отправил мистеру Шеффилду послание, мне было интересно, получил ли он его?
Послание? Он пришел, чтобы что-то узнать, и не хочет подождать?
— Мистер Шеффилд знает, где вас разыскать?
Еще улыбка.
— Да, он знает, где меня найти.
Октавия проводила посетителя до двери и пожелала ему доброго дня.
Харкер поклонился:
— Для меня было большим удовольствием встретиться с вами, леди Октавия.
Она застыла. Значит, он знает, кто она такая.
— Мне тоже, мистер Харкер.
Как только он оказался снаружи, Октавия захлопнула дверь. Секунду поколебавшись, все-таки наложила запор. Потом прошла в кабинет к Норту и, пристроившись с книгой на стуле у окна, задернула занавеси так, чтобы никто с улицы не смог увидеть ее.
Тут-то Октавия сообразила, где видела Харкера раньше. Это был тот самый человек, который накануне следил за ней через окно. Возможно, Норт нанял его караулить дом. Возможно, поэтому Харкер предпочел отправить Норту послание — ему не хотелось разговаривать о делах в ее присутствии. Это объясняло, откуда он знает ее имя.
Скорее всего дела обстояли именно так. А ее странные предчувствия и подозрения — не более чем расшалившиеся нервы. Вот и все.
К тому времени как Норт ворвался в кабинет, она с головой ушла в книгу.
— Ничего не случилось? — Он волновался так, словно его жизнь висела на волоске. — С тобой все в порядке?
Господи Боже, да у него голос дрожит!
— Конечно, все в порядке.
— Что-нибудь произошло, пока меня не было? — Норт пятерней пригладил растрепанные волосы.
— Ничего необычного. Он облегченно вздохнул.
— Ох, подожди. Приходил твой приятель Харкер. — Как Октавия могла забыть об этом?
Норт замер. Краска отхлынула от лица.
— Он разговаривал с тобой?
— Естественно. — Отложив книгу, Октавия встала. — Он подождал тебя, но у него были другие дела. Мы выпили чаю в гостиной.
— В гостиной? — Он нахмурился, брови сошлись на переносице. — В какой гостиной?
— В твоей гостиной. — То, как он разговаривал, весь его вид заставили Октавию заволноваться.
Так и подмывало напомнить Норту, что он должен знать, где расположена гостиная в доме, в котором он вырос, но она прикусила язык. Норт был взволнован больше, чем дама, открывающая сезон, и Октавии не хотелось заставлять его волноваться еще сильнее.
— Почему Джонсон сам не открыл дверь? — спросил он, пока они пересекали холл.
Норт был мрачнее тучи.
— В подвале что-то случилось.
— Что там, к черту, могло случиться! Харкер устроил?
Неужели? Одновременно с появлением Харкера что-то произошло в подвале. Могли Харкер подстроить такое совпадение, чтобы не встречаться с Джонсоном, а увидеться именно с Октавией? Но зачем? За исключением того, что Харкер немного нервничал, в нем не было ничего предосудительного.
Норт остановился в дверях.
