Джорджетт Хейер - Фредерика
Они были расстроены, но не удивлены. Гарри, внешне очень похожий на Черис, не опозорил бы их плохими танцами, так как помимо красивого, с правильными чертами лица и хорошей фигуры, он обладал немалым обаянием, но брата, увы, не влекло к светским развлечениям, и он не собирался покорять Лондон. Он любил устраивать пирушки с друзьями; однако ясно было, что через несколько лет ему вполне придется по душе размеренная жизнь помещика.
Он больше утвердился в решении не ходить по балам, когда мисс Уиншем язвительно сказала, что, постаравшись быть полезным сестрам, он хотя бы частично загладит вину за свое исключение. Десяти минут в обществе тетушки было достаточно, чтобы вывести и так самого вспыльчивого на свете Гарри из себя. Фредерика, заметив гневную вспышку в его голубых глазах и упрямое выражение на лице, решила вмешаться и долго убеждала его, что если уж он решил познакомиться с Алверстоком, то удобнее всего это будет сделать на предстоящем вечере у леди Сефтон, куда Гарри мог бы их проводить.
Но у Гарри и на это нашелся ответ. Вряд ли он будет достойно выглядеть среди этих светских умников и бездельников, так как по-другому воспитан. И негоже полагаться на случай и искать встречи, чтобы всего-навсего выразить свою признательность маркизу! У него по этому поводу свои соображения: раз оказалось, что они обязаны кое-чем Алверстоку, он находит вполне уместным нанести официальный визит на Беркли-стрит, не просто из вежливости, а с целью вернуть долг Джессеми.
— Ну что ж, я буду очень рада, если ты так и сделаешь, — сказала Фредерика, — но не думаю, что он примет его! Тебе действительно стоит навестить его днем, но в любом случае, Гарри, не ходи туда раньше полудня! Джессеми и я уже врывались в этот дом еще до того, как он успевал одеться, и если третий Мерривилл пожалует так некстати, это будет ужасно!
— Ну и пижон! — презрительно воскликнул Гарри.
Но когда, последовав совету Фредерики, он очутился на Беркли-стрит, с одного взгляда было понятно, что из всех определений, которыми можно было наградить маркиза, это — и самое верное и в то же время самое неподходящее.
Случилось так, что у дома Алверстока он оказался, когда тот как раз выходил из него, разодетый в синий сюртук изысканного покроя, светлые панталоны, на нем красовался белоснежный галстук, а высокие сапоги были начищены так, что сверкали на солнце. На Гарри, задержавшегося на низких ступеньках, ведущих к двери, он произвел впечатление невероятно элегантного человека, но ни на секунду у него не возникло мысли, что перед ним заурядный светский лев. Сюртук из великолепной ткани облегал могучие плечи, а узкие панталоны подчеркивали рельефные мышцы ног, и Гарри безошибочно угадал в нем настоящего атлета.
Маркиз, тоже задержавшись на ступеньках, но наверху лестницы, разглядывал стоящего внизу нежданного гостя. Его брови слегка приподнялись, но быстрого, внимательного взгляда было достаточно, и лорд с улыбкой сказал:
— Не трудитесь называть себя! Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы — Гарри Мерривилл.
Гарри не удивился проницательности лорда, привыкнув к тому, что его узнавали из-за потрясающего сходства с красавицей сестрой. Лорд понял это по его гримасе и мягко добавил:
— Фамильное сходство есть между всеми вами. Входите и расскажите, что привело вас в Лондон? Хотя не стоит и спрашивать! И надолго вас выгнали?
Поскольку в его тоне сквозило сочувствие, Гарри не видел причины надуваться и ответил со своей открытой, обаятельной улыбкой:
— Да только до конца семестра. Из-за ерунды, из-за шутки! Но Бегвиг вышел из себя и решил отыграться на нас. Но я вас задерживаю! Вы собирались куда-то?
— Это не имеет значения, — отвечал маркиз, передавая шляпу, перчатки и накидку слуге и проводя гостя в библиотеку. — Выпьем шерри, и вы расскажете, чем я могу быть вам полезен.
— Ради бога, сэр, ничего подобного! — удивленный, воскликнул Гарри. — Мне кажется, вы и так уже много сделали для нашей семьи. Я просто хотел бы поблагодарить вас за все.
— Это очень любезно с вашей стороны. Но не стоит!
— Все это очень хорошо, — возразил Гарри, — но я никак не пойму, почему вы так отнеслись к нам?
— Вы забываете, что мы родственники.
— Но я никогда не знал об этом, иначе не забыл бы, — упрямо продолжал Гарри. — Фредерика утверждает, что вы наш кузен, но я сильно подозреваю, что она обманывает меня.
— Вы несправедливы к ней. Конечно, родство наше весьма отдаленное, но мы… э-э… пересекаемся где-то на родовом дереве, уверяю вас.
— Может быть, — с сомнением допустил Гарри. — Я сам никогда не интересовался этой родословной, но знаю, конечно, что у каждого есть родня, с которой он никогда в жизни не виделся.
— И среди них попадаются такие чудаки! — вставил лорд.
— Точно, клянусь, таких полно! — воскликнул Гарри. Он расхохотался, заметив насмешливый взгляд маркиза. — О нет, я не имею в виду вас, сэр! Как можно! Просто я вспомнил о своей тетушке Серафине! Вы знакомы с ней?
— Да, и сочувствую вам.
Гарри кивнул, но проговорил:
— Ничего! Она вполне ладит с девочками, а им нужен кто-то, чтобы присматривал за ними.
Он подождал, пока Уикен поставил тяжелый чеканный серебряный поднос подле своего хозяина, а когда тот передал ему бокал с шерри, сказал:
— Дело в том, сэр, что если мы такие дальние родственники, с какой стати вам приходится беспокоиться о наших делах? Мне не по душе, что Фредерика втянула вас во все это!
— Держу пари, это ее рук дело! — невольно добавил он.
— Ах нет! — ответил лорд. — Думаю, вы просто не в курсе, что у меня есть некоторые обязательства перед вашим отцом.
— Нет, я ничего не знал, — сказал Гарри.
— Да и откуда вам знать? — проговорил лорд с приветливой, обезоруживающей улыбкой, которая обычно отметала у собеседников охоту возражать.
Гарри хотел уточнить, каким обязательством его беспутный отец смог связать этого выдающегося джентльмена, но улыбка предупредила его, что подобный вопрос будет неуместен. Он воздержался от расспросов, но, отведав немного шерри и осмелев, сказал, задрав подбородок:
— Как бы там ни было, а я все же в долгу перед вами. Не только из-за того, что вы помогли моим сестрам, этот долг я, конечно, не смогу оплатить. Но вы были так добры, что выручили моего брата, и вот вернуть его долг я в состоянии, назовите сумму, которую пришлось уплатить по его милости.
— Боюсь, мне придется извиниться перед вами, — ответил лорд. — Во-первых, я не знаю этой суммы, так как этим занимался мой секретарь, во-вторых, я одолжил ему деньги на определенных условиях.
