Джорджетт Хейер - Фредерика
— А, ты о нем! — отозвался Гарри. — Отличный парень! Сильный, как черт, надо признать!
— И очень красивый, тебе не кажется? — застенчиво сказала она.
Поскольку на это Гарри не обращал внимания, ему пришлось подумать, прежде чем согласиться:
— Пожалуй, да. Только уж слишком здоровый: весит не меньше шестнадцати стоунов, бедняга! Ай, а какой у него, должно быть, удар! Но, знаешь, такой вес может подвести на ринге. Эти тяжеловесы все такие неповоротливые!
Немного обиженная этими критическими замечаниями, Черис сказала:
— Но он такой любезный — настоящий джентльмен!
Он согласился и с этим, но заметил:
— Правда, в голове у него пусто! В самом деле, если бы я задумал поговорить с ним о чем-нибудь, кроме охоты, боюсь, он оказался бы круглым дураком.
— Нет, он не такой!
— Да точно! Он, конечно, знает пропасть всего о лошадях, и… — тут он осекся, внезапно пораженный страстью, с которой она бросилась его защищать. — Не хочешь ли ты сказать, что снова влюбилась?! — воскликнул он.
— Неправда! Я никогда не влюблялась прежде! Никогда!
— Никогда не влюблялась? А как же…
— Нет! — повторила она. — Я не знала! Я не понимала! Это совсем другое!
— Ну, — сказал Гарри сокрушенно, — если ты не была влюблена ни в одного из тех, кто увивался вокруг тебя, то ты неисправимая кокетка! Почему же ты никогда не пыталась их отвадить?
Слезы брызнули у нее из глаз, и она проговорила убитым голосом:
— О, Гарри, нет! Не кокетка! Просто они были такими близкими друзьями! Как я могла быть с ними так сурова, если знала их всю жизнь? А если ты говоришь о бедном мистере Гриффе, клянусь, я не давала ни малейшего повода!
— И ни малейшего отказа! — сказал Гарри.
— Но, господи, только подумай, как… как это было бы жестоко! Он был такой робкий и такой чувствительный! Я не могла его так ранить!
— Но того типа в бородавках, которого к нам привел Том Рашберри в прошлом году, не назовешь робким! Этот хлыщ имел наглость приходить и петь серенады тебе под окном и будил всех нас своими кошачьими концертами!
— Ох, Гарри! — с упреком сказала она. — У него был прекрасный голос! Да, и тебе известно, что он мне ничуть не нравился, я просто жалела его, особенно после того, как ты так грубо поступил с ним — вылил ему на голову кувшин воды, притворившись, что принял его за кота! Может быть, раз или два мне и казалось, что я влюблена, но теперь я знаю, что ошибалась. Я никогда никого не любила, как люблю Эндимиона, и никогда не полюблю!
— Полюбишь, — ободрил ее Гарри. — Ты ведь знаешь, Черис! Думаю, через неделю, не меньше, ты уже будешь вздыхать по кому-нибудь еще!
Она заплакала еще сильнее, отвернулась и грустно сказала:
— А я-то надеялась, что хоть ты меня поймешь!
— Ради бога, не расстраивайся, — умолял Гарри, тронутый ее печальным видом. — Не стоит из-за этого плакать. Тем более что Даунтри сам без ума от тебя! Фредерика мне сказала об этом, хотя могла бы и не говорить, это и дураку видно!
— Фредерика его не любит, — сквозь рыдания проговорила Черис.
— Ну и что из этого? Она просто не поняла еще, что ты, ну, серьезно увлеклась им! Почему, черт возьми, ты ей не скажешь об этом? Господи, уже не боишься ли ты ее?
— Ах нет, нет! — ответила Черис. — Она не поверит мне, Гарри, как и ты! Как все ужасно! Из-за меня мы приехали в Лондон, ведь Фредерика решила устроить меня при-прилично! Я знаю, она не верит, что я буду счастлива с Эндимионом, и убеждена, что я забуду его через неделю, если не увижу его больше! А она экономила и отказывала себе во всем, чтобы устроить эту поездку для меня! Как я могу быть такой неблагодарной!
— Вздор! — перебил ее Гарри решительно, — Вот что я скажу тебе, Черис: если ты не перестанешь слушаться всех подряд, то окажешься в очень неприятном положении! К тому же Фредерика слишком любит тебя, чтобы ставить тебе палки в колеса, даже если она в состоянии это сделать!
— Но она именно так и поступает, Гарри! Сестра не стала бы мне мешать, но, уверена, что я потом пожалею, если выйду за моего любимого Эндимиона! Она не возражает против его визитов сюда только потому, что думает: он мне скоро надоест!
Поскольку Гарри сам думал так же и был совершенно согласен с Фредерикой, он не нашел ничего лучшего, как успокоить ее:
— Ну, ладно! Ничего страшного! Если, я хотел сказать, когда она увидит, что у тебя это серьезно, то не будет против него!
Но Черис разрыдалась с новой силой.
— Увы, все обстоит гораздо хуже, чем ты думаешь! Я боюсь, что Эндимиона отнимут у меня!
— Ну, это уж слишком! — возмутился Гарри. — Хватит нести чушь! Отнимут! Кто, Фредерика, что ли?
— Да нет же! Кузен Алверсток!
Он уставился на нее в изумлении.
— А ему, черт побери, какое дело до всего этого?
— Эндимион — его наследник, — мрачно сообщила Черис.
— Что из этого? — и, вспомнив о своих прежних подозрениях, он спросил: — Может быть, он сам ухаживает за тобой?
Она была поражена.
— Алверсток? — Боже милостивый, нет конечно! Ему больше нравится Фредерика, но и за ней он не ухаживает. Наверное, если он и женится, то только на очень знатной и богатой, ведь все говорят, что он такой гордец и вообще важный джентльмен. Уверяю тебя, такой же женитьбы он хочет и для Эндимиона. Так же, как и мать Эндимиона. Она решила подыскать ему блестящую пару — Хлоя рассказала мне, это его сестра, и замечательная девушка! Она говорит, что миссис Даунтри всегда искала для него состоятельную наследницу. Да и по-своему она права. Ведь они не очень богаты, а если кузен Алверсток лишит его содержания, он будет просто бедным. Меня-то это не волнует, он утверждает то же самое, но… Ох, Гарри! Ведь он привык вращаться в свете, ездить на прекрасных лошадях и особенно не заботиться о расходах, и я так боюсь, что он не захочет жить, считая гроши и экономя на чем только можно!
Гарри начинал думать, что Фредерика была права даже больше, чем он предполагал сначала; но зная, что Черис снова расплачется, если он намекнет ей на это, решил сказать что-нибудь утешительное:
— Ну, я думаю, тебе не о чем беспокоиться! Десять против одного, что Алверсток не будет возражать! В конце концов, ведь он до сих нор не вмешивался в ваши отношения, так ведь?
— Просто он еще ничего не знает, — сказала Черис безутешно. — Миссис Даунтри что-то подозревает, но Хлоя говорит, что она только принимает это за неуместный флирт. Но если Фредерика узнает о моих чувствах, ей ничего не стоит призвать кузена Алверстока на помощь, и он вмешается. — Ее плечи вздрогнули, и она стиснула руки. — Знаешь, Гарри, ведь он может, например, услать Эндимиона за границу, и я тогда умру! Братец мой, дорогой, ты один можешь нам помочь, на тебя моя последняя надежда!
