Джорджетт Хейер - Фредерика
— Нам самим он не нравится, но, несмотря на эту убогую обстановку и неудобное расположение, — нам удалось пробиться в высшее общество, правда!
— Знаю, и совсем не в восторге от этого. А тот, кто устроил вам это, Алверсток, что ли? Никогда о нем не слышал до тех пор, пока ты не написала мне, что он наш кузен. Теперь же я узнал о нем все и должен сказать, Фредерика, что не понимаю, как ты могла ему довериться! Ведь ты же, в общем, неглупая девушка!
— Но, Гарри, что ты хочешь сказать? — воскликнула Черис. — Он так добр к нам! Ты даже не представляешь себе!
— Это я не представляю? — отозвался он. — Вот как раз я-то и представляю! Добр! Могу вообразить!..
— Да, добр, особенно к мальчикам! Ты думаешь, что он высокомерный и неприступный? Да, он может показаться таким, и я знаю, что многие считают его надменным и эгоистичным, но это не так, правда, Фредерика? Подумай только, ходил с Феликсом в какой-то литейный цех и устраивал ему экскурсию на Монетный двор, я уж не говорю о том, что он разрешил Джессеми кататься на своей чудесной лошади!
— Лорд Алверсток дал обязательство папе, — спокойно произнесла Фредерика. — Поэтому он и согласился — надо сказать, без особой охоты — опекать нас.
— Опекать? Но мне он не опекун! — возмутился Гарри.
— Конечно нет. Ведь мы с тобой уже совершеннолетние.
— Да нет же, я не о том, ты не понимаешь!
— Я все понимаю, поверь мне! Тебе наговорили, что он ужасный повеса…
— Как? — Черис от изумления широко раскрыла глаза. — Я думала, что повесы выглядят совсем по-другому! Да знаю я их! Они пытаются флиртовать с тобой и заставляют краснеть от своих шуточек, и… о, ты сама знаешь, Фредерика! Кузен Алверсток совсем не такой. Напротив, я всегда считала его ужасно строгим!
— Да, всегда следит за соблюдением приличий и без конца делает замечания, будто я вчерашняя школьница, — с чувством сказала Фредерика. — Не волнуйся, Гарри! Какая бы репутация ни была у Алверстока, он не имеет на нас никаких видов! Да и мы не зависим от него. Действительно, он пригласил нас на бал, который давал в честь своей племянницы, но считается, что вывела нас в свет его сестра, леди Бакстед.
Но он не успокоился; однако в этот момент вошел Джессеми, и разговор об этом прекратился. Джессеми расстроился, узнав причину приезда Гарри, но на просьбу старшего брата не читать ему нотаций только ответил:
— Конечно, не буду!
— И не будешь произносить своих нравоучительных речей? — недоверчиво переспросил его Гарри.
— Не бойся. Я не имею права читать морали, — со вздохом ответил Джессеми.
— Эй, что случилось? — удивился Гарри. — Неужели ты набедокурил, старый моралист?
— Что-то в этом роде, — мрачно сказал Джессеми, вспоминая сцену на Пиккадили.
Сестры раскричались, и, когда они расписывали ему всю эту историю с самоходным экипажем, прерывая ее смехом и веселыми восклицаниями, Джессеми наконец представилось, что все это не так уж страшно. Он даже сам немножко посмеялся над собой и поспешил рассказать Гарри, как чудесно закончилось это приключение. Он настолько углубился в описание достоинств верховых ездовых лошадей Алверстока, что очень скоро дамы, извинившись, покинули братьев.
Когда они подробно обсудили эту тему, Гарри согласился, что это, конечно, здорово, что маркиз предоставил лошадей в распоряжение Джессеми, и заметил:
— Ему нечего за них беспокоиться. За тебя я ручаюсь, малыш: ты отлично держишься в седле, и рука у тебя легкая, я-то знаю.
— Да, но ведь он этого не знал! — наивно воскликнул Джессеми.
Гарри задумался и воздержался от комментариев. Никогда не знаешь, как отреагирует Джессеми, если подшутишь над ним, да ему и не хотелось дразнить мальчика. Кроме того, он решил побольше узнать о маркизе. Джессеми был моложе на шесть лет, но Гарри очень уважал его мнение и полагался на его способность обнаруживать в человеке нравственные недостатки. Джессеми редко ошибался в этом.
Но Джессеми мог сказать о маркизе только хорошее. Он понимал, что беспокоит Гарри, и признался, что поначалу сам думал, не волочится ли Алверсток за Черис.
— Но это не так. По-моему, он совсем не обращает на нее внимания. Однажды он пригласил ее прокатиться с ним по парку, но Фредерика объяснила, что это было сделано специально для одного ухажера, чтобы показать, что он следит за ней; и потом, он никогда не присылает ей цветы, не торчит без конца у нас дома, как кузен Эндимион.
— Какой еще кузен? — поинтересовался Гарри.
— Эндимион. Ну, так мы его называем, и, по словам Фредерики, мы каким-то образом в родстве с ним. Он наследник кузена Алверстока, служит в королевской гвардии. Без ума от Черис, но его нечего бояться! Он такой здоровый тупоумный малый, совершенно безобидный, но, боже мой, такой болван! Еще есть кузен Грегори — один из племянников кузена Алверстока; и кузен Бакстед, но он таскается сюда из-за Фредерики; а еще…
— Однако сколько же их! — изумился Гарри.
— Даже не помню точно. Вообще-то странно, откуда сразу взялось столько разных кузенов, о которых мы и не подозревали, правда?
— Чертовски странно!
— Да, но так или иначе они наши родственники, они сами признают это!
Гарри покачал головой, но сказал:
— Ну что ж, возможно, это и так. Ты говоришь, один из них влюблен в Фредерику?
— Да, просто анекдот! — ответил Джессеми, уловив сомнение в вопросе брата. — Самое смешное, что он редкий зануда…
Он замолк и нахмурился.
— Я не должен так отзываться о нем. Он весьма уважаемый человек. Порядочный и ведет себя достойно. Только иногда так и хочется вскочить и натворить что-нибудь, когда он начинает читать нравоучения. Тут я понимаю, что имел в виду кузен Алверсток, когда говорил, что из человека выходит более убежденный праведник, если он сам попадает в переделки.
Это признание произвело на Гарри большее впечатление, чем все остальное, что он услышал о маркизе в его пользу. Он решил непременно познакомиться с ним, даже допустив, что тот, кажется, вполне здравомыслящий человек.
— Ну, ты ведь будешь водить девочек на балы, так что наверняка встретишься с ним.
— На балы!? — в ужасе переспросил Гарри. — Нет, ради бога! Никогда!
Ничто не могло его переубедить. На уговоры сестер он отвечал, что вырос из своего вечернего костюма, и будь он проклят, если станет тратиться на новый; что он обещал все время проводить с Барни; что ему надо съездить в Гирфордшир, убедиться, что все там в порядке; и, наконец, в качестве решающего аргумента он напомнил, что отвратительно танцует и только опозорит их на этих балах.
Они были расстроены, но не удивлены. Гарри, внешне очень похожий на Черис, не опозорил бы их плохими танцами, так как помимо красивого, с правильными чертами лица и хорошей фигуры, он обладал немалым обаянием, но брата, увы, не влекло к светским развлечениям, и он не собирался покорять Лондон. Он любил устраивать пирушки с друзьями; однако ясно было, что через несколько лет ему вполне придется по душе размеренная жизнь помещика.
