Селеста Брэдли - Когда она сказала «да»
Он накрыл ладонью ее руку.
— Пожалуйста. Я не могу смотреть на них, не вспоминая о всех бесстыдных вещах, которые хотел с тобой сделать.
— Как?! Разве есть что-то еще? — ахнула Калли.
Боже, он породил чудовище.
— Калли, нет. С моей стороны было нехорошо использовать тебя таким образом. Я… забылся. Не хочу, чтобы эта тьма вновь легла между нами.
— Они приятны, эти бесстыдные вещи?
Он покачал головой…
— Калли, это темное и извращенное наслаждение. Я не могу обращаться с тобой подобным образом.
Она долго смотрела на мужа.
— Скажи: у человека есть топор.
— Что?
— Это исходные данные.
Она положила руку на его прикрытые простыней чресла.
— Скажи!
— Хорошо. У человека есть топор.
Она кивнула.
— А теперь, скажем, что человек воспользовался топором, чтобы взломать дверь соседа. Это хорошее или дурное деяние?
— Дурное, разумеется, — удивился Рен.
Калли прищурилась.
— А если соседский дом горит и человек хочет спасти жену и детей соседа?
— Тогда это благое дело, — нахмурился Рен. — Но…
— Действие одно и то же. Разница в намерениях. Если ты использовал свой топор… чтобы дать мне наслаждение, разве это не благое намерение?
— Ты часто это проделываешь? — мрачно осведомился Рен.
Она невинно захлопала ресницами.
— Не пойму, о чем ты.
— Ну, конечно!
Он откинул одеяло и спустил ноги с кровати.
— Так и вижу, как все Уортингтоны собираются за ужином и устраивают дебаты. Я прав, не так ли?
Она чинно сложила руки на коленях.
— Я отказываюсь отвечать на том основании, что нарушу клятву никогда не упоминать определенную социальную группу, находясь с тобой в одной постели.
Он склонил голову набок, рассматривая свою злодейку-жену.
— Я так и подумал.
Он уже предвидел будущее, в котором ему не выиграть ни единого спора! Если очень-очень повезет…
Рен встал.
— Подожди!
Он повернулся к Калли. Она приподняла подол с жемчужинами и поползла на коленях по матрасу.
— Я должна кое-что тебе сказать.
Она покидает его. Теперь у нее достаточно жемчужин, и она может спокойно уйти.
Калли взяла его за руку, заставила сесть и, серьезно взглянув на мужа, призналась:
— Я подумывала сначала соблазнить тебя, но это будет немного нечестно…
Рен резко отстранился.
— Немного нечестно?
Она подползла ближе, положила руку ему на грудь и умоляюще прошептала:
— Рен, пожалуйста… я знаю, ты рассердишься и будешь прав. Я заслуживаю взбучки и знаю это.
Взбучки?
У Рена сжалось сердце.
— Калли. Просто скажи правду. Ты уез…
— Я устраиваю бал, — выпалила она, снова зажмурясь. Но тут же приоткрыла один глаз. — Уезжаю? Я никуда не уезжаю.
Рена охватило невероятное облегчение, потому что иначе приходилось признать тот факт, что он полностью и безвозвратно находится во власти своей кокетливой, непредсказуемой девчонки.
— Погоди… бал?
Калли виновато кивнула.
— Я не хотела. Это чистая случайность. Я просто пыталась подружиться с деревенскими жителями, ну и… минутное помешательство.
Ненависть обитателей деревни — его рук дело.
Рен медленно опустил голову.
— Конечно, идея имеет свои преимущества. Возможно, через несколько месяцев…
— Сегодня вечером.
Возможно, когда он согласился жениться на девушке, которую встретил впервые, когда она бродила по его дому в одном нижнем белье, следовало бы учесть тот факт, что она не умеет сдерживать свои порывы.
— Нет.
— Но… приглашения уже разосланы.
— Нет.
— Но… мистер Баттон столько трудился над моим платьем.
— Нет.
— Но… я уже наняла слуг на сегодняшний вечер.
Рен набрал в грудь воздуха.
— Нет.
— Но… они уже здесь. Дом готов к балу. Музыканты вынимают из экипажа инструменты. Гости прибудут через несколько часов.
Рен встал и оглядел свою комнату. С каминной доски исчезли часы, а шторы были наглухо задернуты.
Он в два шага очутился у окна, с досадой глядя на ранний весенний закат.
— Ты сатана в голубом муслине, — прошипел он, злобно взирая на жену.
Она сочувственно кивнула.
— Прости. Я знаю.
И тут же, просветлев, добавила:
— Зато у меня для тебя есть чудесный костюм.
Взбешенный, Рен снова откинул шторы, наблюдая, как перед домом разгружаются фургоны.
— Калли, ты сделала все, чтобы невозможно было отменить бал, не нарушая приличий. Но это не означает, что я желаю иметь что-то общее со всем этим.
Надеть капюшон и ускакать прочь? Прекрасная мысль! Возможно, он сумеет найти ночлег в одной из соседних деревень.
Все еще обнаженный, он устремился к гардеробу.
И на мгновение закрыл глаза при виде пустых крючков и полок.
— Ты забрала мою одежду.
— Не всю. Остался чудесный костюм.
Прижавшись лбом к прохладному дереву дверцы гардероба, он скрипнул зубами.
— Нет. Если потребуется, я останусь в этой комнате, но не…
— Один приказ — одна жемчужина. Торговаться не будем.
Рен застыл:
— Что?!
— У меня их очень много. Вполне справедливо будет, если я воспользуюсь ими, когда попрошу сделать что-то для меня.
Он сможет вернуть жемчужины, если оденется к балу, если пойдет, если выставит себя напоказ перед всей деревней в одном из безумных творений гения зла Баттона.
Каждая отыгранная жемчужина — одна ночь с Калли.
Бесценно.
Но есть кое-что еще. На балу будут все жители Эмберделла. Люди, которые после соответствующих убедительных доводов могут простить историю с имбирем, помочь ему присмотреть за Калли, по-деревенски подозрительно следить за каждым незнакомцем, включая странных гигантов, стать многочисленными и могучими союзниками против врагов…
И последняя мысль, от которой он постарался поскорее отделаться, опасно соблазнительная мысль… что он так хочет сделать счастливой свою сладкую, сумасшедшую Калли!
Он глубоко вздохнул:
— Жемчужина за то, что надену костюм.
— Конечно.
— Жемчужина за посещение твоего бала.
— Согласна.
— Танцевать я не буду.
— Две жемчужины за танцы.
— По-моему, ты сказала «торговаться не будем», — напомнил Рен, пряча улыбку.
— Жемчужина за каждый вальс.
У него хватит сил выставить себя напоказ, если взамен получит еще несколько ночей в ее теплых, нежных объятиях.
— Вообще-то джентльмен должен заслужить благосклонность леди…
— Таковы мои условия, Каллиопа.
Теперь уже вздохнула Калли.
