Селеста Брэдли - Когда она сказала «да»
Калли смотрела на мужа и так им восхищалась, что горло перехватывало. До сих пор она разыгрывала глупую девчонку, дразнила, утверждая, что он тощий, хотя при мысли о том, что с ним сделали, у нее разрывалось сердце. Слезы подступали к глазам. Хотелось прижать к груди, как ребенка, стать его верной спутницей… и возлюбленной.
Он еще не готов говорить о таких вещах… она видела, какого труда ему стоило смириться с тем, каким он стал, поверить, что она хочет его, желает его тела и не питает отвращения к его дорогому ей изуродованному лицу.
Он пошевелился под ней. И она с радостью отвлеклась, оценивая состояние его жезла.
— Рен!
— Что, Калли?
— Скажи… как он во мне… поместится?
Калли пыталась заставить мужа забыть о смущении, но оказалось, что ее действительно это интересовало. В голосе прозвучали слабые, но отчетливые нотки беспокойства.
— О милая Калли.
Его большие руки отвели волосы с ее лица. Он смотрел в ее глаза.
— Ты ведь знаешь, я сделаю все, чтобы не причинить тебе боли.
Она кивнула.
— И кроме того, я… уже делал это раньше.
Калли нахмурилась.
— В самом деле? И сколько девственниц у тебя на счету?
— О, тысячи! — рассмеялся он. — Я известен по всему миру.
Но тут же покачав головой, пояснил:
— Ты моя первая, дорогая маленькая девочка Уортингтон. Но я примерно знаю, как все происходит… в теории, конечно… ты мне доверяешь?
Она снова кивнула.
— О да, полностью.
Рен, казалось, был немного потрясен такой доверчивостью.
— Хорошо… э… ты больше ни о чем не желаешь спросить?
Калли улыбнулась в ответ.
— Нет, на сегодня это все. Но наверняка позже что-то придумаю. Дейд говорит, что я вся состою из вопросов.
— Вот в этом я не сомневаюсь. Да, Калли!
— Что, Рен?
— Когда мы в постели, сделай мне огромное одолжение, ни слова не говори о своей семье.
Калли прикусила губу.
— Понимаю, это будет не совсем уместно.
— Спасибо. Предпочитаю, чтобы в этой кровати нас было двое.
— Считай, что договорились.
Рен сел, удерживая ее на коленях.
— Сейчас я сниму оставшуюся одежду.
— Я и не заметила, что ты одет, — нахмурилась она. — Там тоже шрамы?
— Несколько, — усмехнулся он. — Не о чем беспокоиться. Нога была сломана в нескольких местах, но боли внутренние…
Она позволила ему ссадить себя с коленей, правда, в процессе ему удалось украсть поцелуй и прикусить сосок. Ощущения Калли испытала весьма приятные.
И тут он встал. Калли опустилась на колени, не желая пропустить ни движения. Первыми были сняты сапоги. За ними последовали брюки и подштанники до колен. Теперь он ничего не утаивал.
Капли с восторгом уставилась на мужа.
— У тебя прекрасная фигура! И ты стоишь куда прямее, чем при первой встрече.
— Ты хорошо на меня действуешь, — заметил он.
Лицо ее порозовело, а глаза стали огромными.
— Спасибо, — выдохнула она, но тут же приняла свой обычный тон. Калли указала на восставшую плоть, фаллос, благодаря ее пристальному вниманию и фривольному костюму куртизанки, победно вздымался.
— Ты собирался объяснить, как поместишься во мне.
Рен приблизился к жене и протянул руку:
— Пойдем со мной.
Он подвел ее к стоявшему перед камином креслу и снова усадил себе на колени. Розовый шелк переливался в свете пламени, и сейчас она стала похожа на восходящее солнце.
— Сейчас твое лоно тугое и тесное, как ножны для шпаги, — пробормотал он ей на ухо. — Чем дольше я буду целовать и ласкать тебя, тем более ты возжелаешь меня и станешь влажной от страсти. И тогда я проникну в тебя, и это будет словно возвращение домой.
— О господи!
Он приподнял ее подбородок и глянул в широко раскрытые от удивления глаза.
— Сначала будет больно. Всему виной тонкий барьер плоти, он защищает твою девственность. Я его разрушу, когда проникну в тебя впервые. Некоторым женщинам бывает очень больно, некоторым — не слишком. Я не узнаю этого, пока не войду в тебя, очень нежно и медленно. Но я так сильно хочу тебя, Калли, а потому плоть моя велика, слишком велика. Я никогда еще не испытывал такого желания.
Она пошевелилась. Он заметил, что она плотно сжала бедра.
— Ты знаешь, что такое оргазм, сладкая моя, но вряд ли испытаешь его в первый раз, если только я сначала не подарю тебе его.
Калли судорожно сглотнула:
— Сначала? Ртом? Думаю, мне понравится.
— Да, и поможет, когда мне придется в тебя вторгнуться.
Она положила голову ему на плечо и провела кончиками пальцев по груди.
— Мужчины такие разные, — пробормотала она, гладя плоский сосок. — Тебе хорошо?
Рен поцеловал ее в ушко.
— Каждая клеточка моего тела восторгается твоими прикосновениями, но я не настолько чувствителен, как ты.
Он запустил руку в ее вырез и ущипнул за сосок. Она ахнула и вся подалась ему навстречу.
Он едва сдержал стон.
— Я хочу любить тебя, Калли. Хочу ласкать каждый клочок кожи и жду от тебя того же самого.
— Не возражаю, — вздохнула она, скользя ладонью вниз. Рен, в свою очередь, судорожно вздохнул, когда прохладные пальцы прошлись по его головке. Он слегка вздрогнул. Калли обхватила его фаллос рукой.
— Мне понравилось сосать тебя, — прошептала она. — И понравилось, когда ты в меня излился. Мне понравился твой вкус.
Голова Рена кружилась. Небо сладчайшее, как она откровенна! Ничего не скрывает!
Он пытался найти хоть одну связную мысль.
— Мне твой вкус тоже нравится.
— Я и не подозревала ни о чем подобном, хотя довольно начитана для своего возраста, — рассуждала она. — Ты все это придумал сам?
Рен невольно рассмеялся.
— Нет, это довольно известная вещь, но большинство леди отказались бы от того, что ты делаешь так хорошо.
— Но почему? — удивилась она. — Другому они тоже отказали бы?
Рен с каждой секундой терял способность сосредоточиться.
— По моему опыту — нет.
Прежде чем он успел удержать ее, она соскользнула вниз и опустилась перед ним на колени.
Глава 23
— Калли, я… — пытался протестовать Рен.
Ее горячие губы обхватили его. Он вцепился в подлокотники кресла и застонал, погрузившись в наслаждение настолько, что не мог думать.
Калли глубоко втянула его жезл и стала кругами водить по нему языком. В следующий раз нужно не забыть про жемчужину.
Она хотела, чтобы он взял ее, и ей нравилась длительная прелюдия, что говорило в пользу Рена. Поэтому она не торопилась и ласкала его долго, продлевая сладостную пытку, пока он не проник еще глубже, желая войти в нее.
