Лаура Кинсейл - Благородный разбойник
– Это труднее, чем я представляла, – хихикнула она.
– Да! Готова? Раз... два... три...
– Три!
– Один! – Пират выкинул один палец, она – два.
– Я выиграла! Я впереди!
– Ты впереди, миледи.
Элейн сосредоточилась на их кулаках, слегка кивая при счете.
– Три! – закричала она, хотя пыталась выкинуть два пальца уже после того, как он выбросил один.
– Не мошенничай, – сказал пират.
– Я просто не успела сосредоточиться. Это не в счет.
– Хорошо. Но помни, что я приказываю сбрасывать обманщиков со скалы. Готова?
Она кивнула.
– Один! – Элейн подняла сжатый кулак, он выбросил два пальца. Оба посмотрели на руки. – Ты опять забыл!
– Проклятие. Считай ты. Похоже, я не могу делать одновременно и то и другое.
Она даже подпрыгивала, когда считала.
– Раз... два... три... Четыре! Нет, три! Я хотела сказать, три! – Оба выкинули по три пальца. Он взял ее за подбородок.
– Ты мошенница, ведьма. Прирожденная мошенница.
Пират наклонился и поцеловал ее. Она впилась ему в губы и быстро отпрянула.
– Готов? Я выигрываю.
– Последнее очко не считаем.
– Вес равно я впереди.
– Потому что обманываешь, – укорил он.
– Готов? – Элейн глубоко вдохнула, собираясь назвать три, а выбросить два и не перепутать.
– Раз... два... три... Пять!
Оба выкинули по два пальца.
– Пять? – ехидно спросил он.
– Ты меня запутал!
– Чем?
– Тем... что стоял здесь. И поцеловал.
– А где мне стоять? На двери ловушки?
Элейн сжала руки.
– Ладно. Еще раз. Мы должны сосредоточиться. – Она закрыла глаза.
– Вы достаточно успокоились, принцесса?
– Ты отвлекаешь меня.
– Ты прекрасна.
– Нет, сэр, это вы прекрасны и слишком хорошо об этом знаете. Раз... два... три...
– Четыре! – выкрикнули оба.
– Черт возьми. Я намерен сделать ничью.
– Я выиграю. – Элейн самодовольно усмехнулась.
Пират схватил ее за талию, притянул к себе.
– Ты никогда не выиграешь, – прорычал он. – Я этого не потерплю, ведьма.
Она взвизгнула, когда он повалил се на кровать.
– Я выиграла, – бормотала она. – Честно!
– Назови меня по имени, – приказал он, почти ложась на нее и прижимая ее голову к подушке.
– Нет! Ты проиграл!
– Да, – шепнул он ей на ухо. – Но ты думаешь, что я прекрасен.
– Отвратительная жаба, – хихикнула Элейн, пытаясь вздохнуть.
Она вдруг обнаружила, что сама лежит на нем, а он на кровати.
– Аллегрето!
Закрыв глаза, он улыбнулся. Она не знала, что он может так улыбаться. Не представляла, что он мог смеяться. И он был прекрасен... ее пират, ее ангел.
– Когда я увидел твои глаза, я подумал об этом озере.
Элейн уткнулась ему в плечо, вдохнула запах его теплой кожи.
– Дома некоторые считали, что у меня дурной глаз.
– Они глупцы. – Он запустил пальцы ей в волосы, потянул ее голову назад и сказал: – Твой дом здесь.
Она не ответила. Монтеверде до сих пор казалось ей нереальным местом, символом беды и насилия. А он был убийцей, не имеющим понятия о разнице между справедливостью и беззаконием. Но когда он вдруг рассмеялся вместе с нею... она почувствовала, что словно обрела давно потерянную часть себя.
– Ты не должна была возвращаться домой тайком. Словно вор. Я должен был сохранить его для тебя.
– Не для меня, – покачала головой Элейн.
– Посмотри, что осталось от замка Навонов. – Он сжал губы, улыбка пропала. – Я знал, что они разрушили стены... но такого даже не представлял, пока не увидел... – Он вздохнул. – Я не слишком хорошо выполняю свой долг.
Элейн положила руку ему на грудь, собираясь возразить, и промолчала. Единственное, что он действительно сделал хорошо, – это спас ей жизнь.
– Ты лучше меня играешь в шахматы, – утешила она.
Он засмеялся:
– У нас впереди два дня.
– Хватит времени для игры в морру. Я предпочитаю ее.
– Нет, я подумываю о других развлечениях.
Элейн подняла голову, посмотрела ему в глаза, затем провела кончиком пальца по одной из царапин, которые оставила на его коже. От ее прикосновения он напрягся.
– Я выиграла, – хрипло сказала она.
– Будь осторожна со мной, ведьма. – Перевернувшись, он лег на нее. – Будь осторожна. Тут есть грань, и я не знаю, где она проходит.
Элейн самой казалось, что, давно миновав некую пропасть, она теперь ходит по воздуху в этой башне над темным озером.
– Ты боишься того, что должно произойти? – прошептала она.
– Галера подняла якорь два дня назад. Ты уверена?
– Уверена.
Он закрыл глаза.
– Боже, помоги. Я не в состоянии ничего вспомнить.
– Ранним утром, два дня назад.
– Я должен знать имена людей Франко в Авине, – хмуро сказал он, глядя в сторону.
– А ты не помнишь?
– Нет. – Он вдруг поднял голову. – Сегодня должен быть гонец.
Время игры миновало, теперь на его лице не было уже ни покоя, ни удовольствия.
– Я должен идти. – Наклонившись, он прикоснулся губами к ее рту. – Отдыхай, любимая. Не выходи из комнаты. Я вернусь до рассвета.
Элейн хотела обнять его, но он уже встал с кровати.
В комнате Джино Навоны книг не нашлось. Если он был ученым и магом, как его незаконнорожденный сын, то не оставил никаких признаков этого в своем убежище. Элейн провела долгие ночные часы за исследованием содержимого его сундука и шкафа, стараясь не трогать вещи, которые до того не проверил Аллегрето.
Она сняла влажное постельное белье, заменив его простынями из шкафа, и в комнате запахло сухими травами. На дне шкафа лежали свернутые роскошные гобелены, зимнее убранство комнаты, их шнуры были аккуратно смотаны заботливой рукой давно исчезнувшего слуги. Элейн взглянула на ряд позолоченных стенных крючков в виде собачьих голов, идущих вокруг комнаты под потолком, расписанным серебряными звездами. Джино Навона, похоже, не считался с расходами на свои удобства. Чтобы занять себя, Элейн вытряхнула синий камзол Аллегрето, пытаясь отчистить грязь. Потом решила повесить его, чтобы расправить складки, даже сумела набросить гобеленовый шнур на крючок. Но затем снова посмотрела на оставшиеся пятна и отказалась от бесполезной затеи. Вместо этого повесила одежду на спинку стула, чувствуя себя непривычно в роли заботливой хозяйки.
Она расчесала волосы, когда они высохли, заплела косу и, стоя перед зеркалом, уложила на голове. Раймон называл ее удивительной женщиной. Все говорили, что она похожа на леди Меланту. Но, разглядывая свое лицо в зеркале, она не видела сходства. Разве что глаза у них одного необычного цвета. Ее крестная выглядела королевой, а ее собственное лицо вряд ли подходит даже принцессе. Черты мягкие, глаза широко расставлены, изгиб верхней губы придает ей вид озорного щенка. Элейн надеялась, что с возрастом это исчезнет, а пока...
