Виктория Холт - Дочь обмана
— Я должен забыть Марианну. А вы должны забыть Родерика. Ноэль, может быть, нам стоит сделать это вместе?
Я удивленно посмотрела на него.
— Вместе? — пробормотала я.
— Да. Я полюбил вас. Те дни, которые мы провели вместе, были чудесными днями. Почему бы нам не быть вместе всегда?
— Вы имеете в виду?.. — Я смолкла на полуслове.
— Я имею в виду, почему бы вам не выйти за меня замуж. Моя жизнь изменилась с тех пор, как появились вы… Изменилась во всем. Я знаю, что вы будете продолжать думать о Родерике. Но он ушел из вашей жизни. Он никогда не сможет вернуться. Вы не можете тосковать о нем вечно. Нужно начать жизнь заново. Это шанс для нас обоих.
Он с мольбой смотрел на меня. Мы по-настоящему подружились за это время и хорошо понимали друг друга. Когда он был рядом, мне было легче не вспоминать о прошлом.
Но на свете был только один человек, за которого я хотела бы выйти замуж, а то, что я не могла этого сделать, вовсе не означало, что я с легкостью переключусь на другого.
И все же Жерар мне нравился. Самые лучшие часы, с тех пор как я потеряла Родерика, я провела именно с ним.
Я была в замешательстве, и он понял это.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
— Вы не уверены, — промолвил он. — Но по крайней мере, вы не сказали твердого «нет», значит, сама эта мысль не претит вам.
— Конечно, нет. Вы мне нравитесь, Жерар. Я всегда с нетерпением жду возможности прийти к вам в студию, но я в растерянности. Боюсь, что это будет нечестно по отношению к вам. Видите ли, я любила Родерика и все еще его люблю…
— Однако он понял, что жизнь продолжается. И теперь он женат.
— Я думаю, он сделал это, потому что пожалел Лайзу. Это была просто жалость.
— Что бы там ни было, он женился. Подумайте о том, что я вам сказал. Может быть, вы поймете, что так будет лучше для нас обоих. Подумайте, обещаете?
— Да, Жерар, — сказала я. — Обещаю.
Я действительно думала об этом. Эта мысль не выходила у меня из головы. Жерар очень нравился мне. Студия стала частью моей жизни. Мне доставляло огромное удовольствие готовить для него еду, а теперь меня переполняло желание сделать его жизнь уютной, постоянно заботиться о нем. Мне хотелось помочь ему навсегда избавиться от чувства вины. Я по-своему любила его. Возможно, если бы я никогда не знала Родерика, этого чувства было бы достаточно. Но Родерик был. Воспоминания о нем никогда не исчезнут. Я знала, что до конца своих дней буду мечтать о нем.
Я продолжала, как обычно, приходить в мастерскую. Там всегда был кто-то из художников, велись обычные разговоры, но в них появилось что-то новое. Я ощущала какое-то беспокойство, возникало все больше разногласий, и молодые люди спорили все более ожесточенно.
— Куда ведет нас император? — воскликнул Роже Ламон однажды. — Он думает, что он такой же, как его дядя. Если он не будет поосторожнее, то закончит свои дни на острове Святой Елены.
Роже Ламон был ярым антироялистом.
— Если поступать по-твоему, то мы окажемся перед лицом новой революции, — возразил Жерар.
— Я бы избавил Францию от этого Бонапарта, — резко парировал Роже.
— И поставил у власти еще одного Дантона или Робеспьера?
— К власти пришел бы народ.
— Все это уже было, помнишь? И посмотри, к чему это привело.
— Император — больной человек, одержимый манией величия.
— Перестаньте спорить, все образуется, — сказал Ларс Петерсен. — Вы, французы, слишком эмоциональны. Пусть политики занимаются своими делами, а мы займемся своими.
— Увы, — напомнил ему Жерар, — мы все в это вовлечены, и проблемы эти — наши общие. Мы живем в этой стране, и ее судьба неотделима от нашей. Мы переживаем финансовые трудности. Нет свободы прессы. И я думаю, что императору следовало быть сдержаннее в спорах с пруссаками.
Они могли спорить часами. Было ясно, что Ларса Петерсона все это мало интересовало. Он перебивал их споры рассказами о некой мадам де Вермон, которая заказала ему свой портрет.
— Она бывает при дворе. Держу пари, что недалеко то время, когда сама императрица будет мне позировать.
Роже Ламон презрительно усмехнулся, и Ларс обратился ко мне.
— Мадам де Вермон увидела ваш портрет и спросила имя художника. Она сразу же заказала мне портрет. Так что видите, дорогая Ноэль, своему успеху я обязан вам.
Я ответила, что польщена тем, что смогла быть ему полезной. А сама думала в это время о том, как приятно сидеть в их компании и слушать их беседы. Я чувствовала себя здесь своей. Этот образ жизни был мне по душе. Могла ли я рассчитывать на такую жизнь до конца дней своих? Временами я верила в это, а затем вновь всплывали воспоминания. Я часто видела Родерика во сне, он умолял меня не выходить замуж ни за кого другого, а когда я пробуждалась от этих снов, они казались мне реальностью.
Но ведь он женился на Лайзе Финнелл. И все было кончено. Он принял нашу разлуку как неизбежность. Значит, я должна сделать то же самое? Это было невозможно. Я уверяла себя, что не могу поступить так же.
Затем я отправлялась на рынок, покупала какие-нибудь деликатесы, приносила их в студию и готовила обед. И повторяла себе: это выход для тебя. А потом меня опять одолевали сомнения.
Марианна не выходила у меня из головы, и, когда наше пребывание в Париже подошло к концу, я почти сгорала от нетерпения вернуться поскорее в Серый дом, поскольку чувствовала, что смогу разузнать у Нуну что-нибудь важное.
Прощаясь, Жерар просил меня поскорее вернуться.
— Я знаю, что вам трудно сделать выбор, — сказал он. — Но иногда в жизни нужно идти на компромиссы, и результат может быть совсем неплохим. Ноэль, я готов принять то, что вы сможете мне дать. Тень прошлого висит над нами обоими. И вряд ли мы когда-нибудь забудем его. Но мы так хорошо подходим друг другу. Давайте возьмем от жизни то, что она нам предлагает.
— Мне кажется, вы правы, Жерар, но я еще не уверена в себе.
— Как только вы поверите, приезжайте ко мне. Приезжайте сразу же, не откладывая.
Я обещала это.
Возвратившись в Серый дом, я сразу же отправилась к Нуну. Она была очень рада видеть меня.
— Мне так не хватало ваших визитов, — призналась она. — Я вижу, что Париж околдовал вас, как когда-то Марианну, не правда ли?
Я согласилась с ней. Я не знала, как приступить к расспросам. Но она сама заговорила о Марианне. Она нашла еще несколько портретов. Рассказала, что у нее были толпы поклонников.
— Она могла бы выйти замуж за кого-нибудь из самых высокопоставленных людей в стране.
— Может быть, она это поняла после того, как вышла замуж за господина Жерара, и пожалела об этом браке? — высказала я предположение.
