Жюльетта Бенцони - Принцесса вандалов
— Маршал по-настоящему храбрый и достойный человек, — со вздохом сказала Изабель. — Я непременно поблагодарю его.
— Он может подождать, я нет! Бутвиль, исчезни! Отправляйся и займись размещением людей. В замке сестры ты почти как у себя дома. Мы увидимся за ужином. А что касается вас, моя милая…
Не говоря больше ни слова, Конде подхватил ее на руки и бросился к лестнице. Остановился он только на втором этаже, в спальне Изабель, опустил ее на постель и стал торопливо раздеваться. Изабель раздевалась столь же торопливо. Он схватил ее в свои объятия и сказал:
— Господи, как же ты хороша! Ты еще красивее, чем в моих воспоминаниях! Но что я сказал такого смешного?
Изабель не могла удержаться от смеха.
— Любовь моя, вот уже много-много лет при каждой нашей встрече вы говорите мне одно и то же.
— Вы должны быть довольны этим, а не смеяться глупым смехом. Это значит, что время не имеет над вами власти!
Но принцу было не до дискуссий, и в комнате больше не слышалось ни единого слова. Тихо потрескивал огонь в камине, недовольно скрипела кровать под тяжестью тел страстных любовников. А Изабель? Она издавала что-то вроде удовлетворительного мурлыканья…
Гости пробыли в Шатильоне всего два дня, и герцогиня принимала их со свойственной ей веселой грациозностью, которая не покидала ее никогда. Или вернее, очень редко. Темные ночные часы принадлежали принцу де Конде, а днем Изабель всячески старалась, чтобы ее гости, возвращающиеся на родину, и их двойной эскорт — из прежних мятежников и гвардейцев кардинала, которых тот отрядил, чтобы обеспечить их безопасность, — увезли с собой самые лестные воспоминания о своем пребывании у Цирцеи. И в самом деле, все были очарованы. И первый — Франсуа, который охотно остался бы у сестры, избежав тягостного и неизбежного обряда раскаяния.
— Мне бы так хотелось поселиться здесь с вами, — сказал он. — Жить, как мы жили когда-то у нас в Преси. В погожие дни я выезжал бы на охоту, и за мной по пятам бежала бы длинноухая собака. Вечером мы сидели бы с вами у камина, поставив ноги на скамеечку, и болтали бы обо всем и ни о чем или читали книги. А в дождливые дни играли бы в шахматы…
— Не воспримите мои слова как упрек, братец, но вы сами выбрали стезю войны, а войны или выигрывают, или проигрывают. Разве вы не чувствуете себя счастливым от того, что обязаны произнести всего лишь несколько покаянных слов, а не…
— Ехать прямиком в заточение с перспективой подняться на эшафот, обтянутый черным крепом?
— Почему же вы не остались служить у маршала де Тюренна, который так высоко ценил ваши воинские доблести?
— А почему вы не стали возлюбленной де Тюренна, а хранили верность нашему принцу? — осведомился Франсуа по-солдатски грубовато. — Вопросов два, а ответ один: потому что и вы, и я любим принца, правда, каждый на свой лад. И я ни о чем не жалею. Если бы мне предложили начать все сначала, я поступил бы так же.
— По примеру нашего отца, который дрался на дуэлях вопреки всем запретам?
— Можно сказать и так.
Они замолчали и сидели, глядя на пылающий в камине огонь. Если судить по живому лицу Франсуа, мысли, в которые он погрузился, были совсем невеселыми. Изабель тихо спросила:
— Чего вы страшитесь, Франсуа?
— Бездействия! Ведь любой солдат, как только кончается война, остается не у дел. После Вестфальского мира нечего больше ждать от немецких принцев. А испанцы, которым все эти семь лет мне страшно хотелось надавать как следует, вот-вот станут нашими братьями. Женится король на инфанте и…
— Не танцуйте прежде, чем заиграет музыка! Он на ней еще не женился.
— Скоро женится.
— Неизвестно.
Франсуа удивленно взглянул на сестру.
— Почему вы так говорите?
— Говорю не я, братец, а такие при дворе ходят слухи. И хотя я живу в отдалении, они доходят и до меня. Говорят, что наш юный король не желает венчаться с той, которую ему предназначают в жены, потому что любит одну из племянниц кардинала.
— Племянница Мазарини на троне Франции?! А я помню, какой разразился скандал, когда было объявлено о браке принца из дома Конде и племянницы другого кардинала, который, что ни говорите, был не чета этому! Поверьте мне, Изабель, придворные сплетни останутся сплетнями, сквознячком и не больше, а король в самом скором времени женится на инфанте. Не один месяц Мазарини трудится над этим союзом, а он человек упорный, черт его побери! У нас есть этому подтверждение. И что же мы видим в итоге: пустоту! Полное отсутствие противников. Так что мне в самом скором времени придется повесить свою шпагу над камином в Преси!
— Мне кажется, вам не стоит рисовать свое будущее таким печальным. Я уверена, наш дорогой принц найдет для вас применение. Не думаю, что ошибусь, если предположу, что он не даст вам стать в тридцать лет захолустным провинциалом!
— Да услышит вас Господь Бог, Изабель!
И Франсуа поспешил к принцу, который уже звал его, будя эхо в отдаленных покоях замка.
Оставшись одна, Изабель погрузилась в размышления. И относительно будущего Франсуа в голову ей пришла совсем недурная мысль. Во всяком случае, ей так показалось. Ему нужно будет найти невесту. Не какую-нибудь, а блестящую партию! Тогда ее брат будет проводить свое время иначе, чем выслеживая куропаток на скудных землях Преси. Но где отыскать эту жар-птицу? Вкусы его относительно женщин самые утонченные, и, несмотря на горб, который изуродовал его спину, он одержал множество побед, благодаря своему обаянию, острому уму и беззаветной храбрости…
Хотя пока, пожалуй, преждевременно размышлять о его женитьбе, так как неизвестно еще, как примут Их Величества раскаяние мятежников…
Настал день отъезда. Сердце Изабель щемило, когда она ранним утром прощалась со своими гостями. Если бы принимать их должны были только Их Величества, она бы тревожилась меньше, но после происшедшего с ней по милости аббата Базиля Изабель стала сильно всерьез опасаться Мазарини, считая его настоящей чумой! Однако один из офицеров эскорта, специально задержавшись на несколько минут, взял на себя труд ее успокоить.
— Надеюсь, вы соизволите простить меня, госпожа герцогиня, если я осмелюсь дать вам совет: спите спокойно! Все пройдет самым наилучшим образом. Могу за это поручиться!
Изабель с удивлением взглянула на молодого человека, на которого за все эти дни не обратила внимания. А он заслуживал его: выше среднего роста, элегантный красавец, смуглый, с темными волосами, зелеными глазами, а очаровательная улыбка, на которую он не скупился, обнажила великолепные зубы.
