Сьюзен Робинсон - Лорд Очарование
Слезы опять потекли по щекам Пэн. Она едва могла взглянуть на рану Моргана, а он становился все взволнованнее.
— Пожалуйста, — заговорила она. — Как я могла знать?
— Вы занимались со мной любовью, — зашипел Морган сквозь зубы. — А потом Вы пытались меня убить. Господи, как же мне хочется придушить Вас.
Морган попытался сесть опять, но Кристиан прижал его к постели.
— Госпожа Фэйрфакс, — сказал Кристиан. — Прошу Вас, уйдите. Я должен заняться его раной. А если он будет так вскакивать, у меня ничего не выйдет.
— Дай мне сначала отстегать ее кнутом, — заявил Морган.
Пэн кивнула Кристиану, закусив свою нижнюю губу. Отвернувшись, она услышала, что он ворчливо заметил своему другу, как она обожает его стек.
Кристиан попытался успокоить его.
— Спокойно, мой ворон. Ты отомстишь, когда будешь себя хорошо чувствовать.
Пэн ушла, пройдя мимо лакея, который поднимался наверх с водой и льняными простынями. В зале она встретила барона Рошфора, который стоял в центре группы воинов в ливреях.
— Ах, вот и наша леди, — сказал лорд Рошфор. — Госпожа Фэйрфакс, я посадил в камеру леди-убийцу и послал людей на поиски священника. Но я думаю, что этот выводок глупцов служит Вам. — Он указал рукой на группу испачканных и в синяках людей в углу зала.
— Госпожа! — Дибблер подбежал к ней с колпаком в руках. — Они сказали, что королевский агент — это священник. Он меня ударил по носу, этот больной сифилисом ублюдок. А потом он сбросил меня. Это было чертовски жестокое нападение. Он обладал силой сорока. Я же говорил Сниггсу, следить за ним.
Сниггс поспешил к ним. — Ты ничего мне не говорил! И я следил за ним. Но он оказался очень шустрым, как все адские демоны. Когда он напугал мою лошадь, я чуть не свернул себе шею.
— Я говорил тебе следить за ним, — продолжал Дибблер, багровея.
Пэн в смятении, не могла выносить больше эти пререкания. Она помотала головой и махнула им рукой, но их успокоил громкий мужской крик.
— Тихо, — проревел барон Рошфор. — Идите, позаботьтесь о своих конях.
Все они поплелись наружу, пока Рошфор заканчивал отдавать приказания своим воинам. Вскоре они остались вдвоем.
— Я вам покажу Вашу комнату, госпожа, а потом буду вынужден покинуть Вас.
Чувствуя себя словно в кошмарном сне, Пэн кивнула:
— Министр, он в порядке?
— Да. В ту же минуту, как мы осознали, что здесь опасно, мы его отправили в одну из крепостей Кристиана.
Он проводил ее до порога комнаты, которая была выкрашена в белый и голубой цвета. Заглянув внутрь, Пэн заметила, что Рошфор помрачнел еще больше.
Он не посмотрел на комнату и обратился к ней, уходя.
— Я пришлю Вам кого-нибудь.
Оставшись одна, Пэн закрыла дверь и опустилась на колени, потом откинулась назад. Сложившись вдвое, она зарыдала, вспомнив, как выстрелила из пистолета. Она снова увидела как тело Тристана — Моргана дернулось, когда в него попала пуля, как он повернулся и посмотрел на нее взглядом, полным неверия и боли. Она сжалась, вспомнив, как он упал, а затем невероятной силой воли собрал все силы, чтобы противостоять той ужасной женщине с золотыми волосами.
Смутно, Пэн осознала, что он ей все время говорил чистую правду, и что французской убийцей оказалась женщина. Она всего лишь хотела предотвратить несчастье с королевой и всей страной. Она так доблестно постаралась выбрать долг, а не любовь, что практически не справилась ни с тем, ни с другим. Снова и снова она видела Моргана в агонии. Пэн закрыла свое лицо руками и застонала.
Морган, Морган Сент-Джон, уполномоченный Ее Величества. Не просто уполномоченный, а нечто большее, некто опаснее.
Между приступами ужаса из-за состояния Моргана, Пэн вспомнила еще кое-что: изменения в нем были настоящими. Он ей говорил правду о себе все это время. Он говорил ей, что он не Тристан, а именно Тристан любил ее. Он сказал, что Морган испытывает всего лишь благодарность.
А теперь благодаря ее неверию в него и своему вмешательству, она заставила его ее возненавидеть. Уничтожила ли она в нем всякую привязанность к ней? Ах, почему же она не могла поступать как другие женщины, которые безоговорочно верят тем, кого они любят? Вероятно, она была слишком подозрительной из-за того, что произошло с ней перед тем, как она сбежала на остров Покаяния.
Слезы катились по щекам, и Пэн вытирала их руками, опустившись на пол. Из-за махинаций этого зловредного священника, она предала и причинила боль Тристану. Святая мать, простит ли он ее когда-нибудь? Пэн почувствовала, как жар ее тела уходит из нее, когда она вспомнила ярость Тристана. Такая ужасная, что своей силой она заставила ее просто вылететь из комнаты.
Она ошиблась, но не специально. Конечно, он все поймет, как только успокоится. И она должна будет узнать его заново. Если он ей позволит. Он ничего от нее не хочет в этот момент, а ей придется остаться. Так как у него было ее сердце и даже, если бы она желала, она не могла оставить свое сердце и его.
Да, она останется и будет надеяться, что ярость Моргана достаточно утихнет, чтобы он позволил ей искупить вину. Она чихнула, и стала искать у себя носовой платок. Стук в дверь заставил ее подскочить, и она впустила посудомойщика с кухни. Он принес кувшин с водой и тряпочки для умывания. Поставив их на каминную полку, он указал на гардероб.
— Воистину, леди. Его лордство сказал, что там для Вас есть одежда. — Робко улыбнувшись, он поклонился и выбежал из комнаты.
Волнуясь за Моргана, она схватила корсаж и платье, которые ей попались под руку. Она быстро их надела, они были белые с вкраплением серебра. Узкие нарукавники и лиф доставили ей немало хлопот.
Она нашла обувь, но вся она была слишком велика и она надела свои сапоги для верховой езды. Она почти втрое завернулась в платье, пока не нашла юбку из тонкого полотна, которая хоть как-то подошла. Чтобы не замерзнуть, она надела подходящую накидку, черную, украшенную жемчугом и черным янтарем, когда еще один стук возвестил о прибытии человека по имени Кристиан де Риверс.
— С ним все в порядке?
— Да, госпожа, он отдыхает. — Он подвел ее к табурету возле остывшего камина. — Мне пришлось влить ему в глотку сонное зелье, такое он упрямое бедствие. Так что теперь, когда мои люди и Рошфор рыщут по этой местности, настало время нам поговорить.
Объяснитесь, госпожа Фэйрфакс. Почему Вы чуть было не убили моего милого ворона?
Пэн снова посмотрела на него.
— Я Вас умоляю, милорд. С чего это мне Вам объяснять?
— Боже, леди, да потому, что я почти убил себя, воспитывая этого парня, а Вы за несколько дней испортили большую часть моих достижений. — Он замолчал и посмотрел на нее прежде, чем тихо сказать. — И потому, что Вы обязаны.
