Уинстон Грэм - Четыре голубки
— Мне кажется, скорее они уберутся в свой дворец и обхохочутся там.
— Это не сделает им чести. Если бы они не хотели приехать, то не стали бы намекать. И благородные люди никогда не смеются над простотой, а лишь над претенциозностью.
— А как я смогу показать ей верхний этаж? Внизу довольно мило, если выгнать свиней и Гаррика на кухню, но в нашей спальне нет новой мебели, а уборная снаружи.
— Так гораздо полезней для здоровья. Что до остального, то покажи ей комнату Джереми. Она простая, но новая и свежая, и там красивое зеркало.
Демельза поразмыслила над этой мрачноватой перспективой. Росс обнял ее зе плечи.
— Я на тебя полагаюсь.
— Возможно, не стоило бы.
— Всегда стоит.
— Что ж, если мне придется, то так тому и быть, но при одном условии: мы пригласим Дуайта и Кэролайн, чтобы немного их разбавить.
— Я как раз собирался это предложить...
Обед состоялся во вторник, в середине февраля. Демельза тщательно продумала меню, поскольку знала — что бы там ни говорил Росс, ей придется до последней секунды присматривать за стряпней. Она выбрала гороховый суп, который можно приготовить загодя, вареный язык — совсем простое блюдо, затем будут жирная индейка, фаршированная беконом, ее любимые пирожные с малиновым джемом, а под конец — сидр со взбитыми сливками и пирог. За день до этого Росс съездил к мистеру Тренкрому и купил у него полдюжины бутылок лучшего кларета из Франции. Вместе с женевскими ромом, бренди и излюбленным портвейном Демельзы, напитков было достаточно, и отличных напитков. Бассеты, несмотря на богатство, пили мало, и обед закончился в сытой, расслабленной манере под приятную беседу.
А поговорить было о чем: пала Мантуя, и сопротивление в Италии подходило к концу, последние итальянские порты закрылись для английских торговцев, а Австрия, единственный оставшийся бастион, еле-еле держалась. Попытка вторжения в Ирландию не удалась из-за погоды, но со дня на день могла произойти новая, тем более, когда испанский и голландский флот перешли на сторону французов. Как только войска освободятся от завоевания Европы, их перекинут на побережье Ла-Манша. В следующий раз могут напасть уже не на Ирландию. Повсюду набирали добровольцев, в каждом крошечном порту вербовали людей на флот. Шахтеров не трогали, но они вступили в патриотические отряды сопротивления французам.
Позже они перешли в новую библиотеку, и все восхитились работой штукатура, а потом, поскольку день выдался изумительным, прогулялись к Дамсель-Пойнту, и Демельза к своему ужасу оказалась в паре с лордом Данстанвиллем. Путь шел по узкой тропе вокруг Длинного поля, и не было никакой надежды нарушить этот порядок, пока они не доберутся до утесов. Росс с леди Данстанвилль возглавляли процессию, а Дуайт и Кэролайн так подло остались вместе и замыкали ряды.
Беседа хозяйки дома с гостем концентрировалась главным образом на урожае. Это была легкая тема, и возникающие время от времени вежливые вопросы позволяли ей продолжаться. Демельза давно уже поняла, что мужчины любят звук собственного голоса, и новоиспеченный барон — не исключение. Но нельзя сказать, чтобы его слова были скучными: он был точен, остер на язык и полон новых идей. Через некоторое время Демельза расслабилась, предположив, что если предоставить говорить по большей части ему, то тем меньше времени останется на размышления об изъянах в ее воспитании.
Они добрались до конца поля, там начинались скалы и заросли дрока. Барон остановился и посмотрел на пляж Хендрона. Росс и леди Данстанвилль шли впереди, Дуайт вытаскивал колючки из туфли Кэролайн.
— Как вы знаете, — сказал Бассет, — наc охраняют скалы, но длинные песчаные отмели как эта или в Гвитиане, представляет собой удобное место высадки для врага, если повезет с погодой. И это внушает опасения о безопасности наших берегов.
— Если враги явятся, — ответила Демельза, — не думаю, что их с радостью примут.
Бассет взглянул на нее.
— О, не сомневаюсь. Но наши неопытные новобранцы против закаленных ветеранов войны в Европе... Что до флота, то это отдельный разговор.
Демельза посмотрела на море. Этим утром пришло еще одно письмо от Хью с очередным стихотворением. И снова ей удалось утаить стихи от Росса. Письмо содержало простое перечисление событий за четыре месяца. Служба на флоте была монотонной и тяжелой, а сражались они куда чаще с течениями и ветром, чем со вражескими кораблями. Бесконечные вахты, бесконечные патрули, а потом вдруг откуда ни возьмись возникал французский корабль. Демельза надеялась, по крайней мере, надеялась частичка ее души, что тон письма показывает угасание его интереса. К сожалению, стихи эту мысль не подтвердили. Они были длиннее прежних и менее откровенными, но не оставляли никаких сомнений в чувствах. А в последней строчке письма говорилось, что, возможно, Хью прибудет в Косанд в следующем месяце, чтобы навестить родителей, а вероятно, и дядю.
— ... так что, надо полагать, он сделал верный выбор, — закончил фразу Бассет.
Демельза в панике облизала губы.
— Простите?
— Я говорил, что это трудный возраст для мужчины во время войны. Думаю, главным образом он отказался именно поэтому. В двадцать семь лет он, разумеется, присоединился бы к своему полку. В сорок семь он куда охотнее бы принял место в парламенте.
— Да, подозреваю, что так, — сказала она с опаской.
— Блестящий подвиг во Франции два года назад доказывает его предпочтение принимать активное участие в войне, и я верил, что он будет полезен в Палате общин. Но мои ожидания не оправдались.
— Наш сосед занял его место, — сказала она.
— Да, это так. И он показывает себя очень... прилежным членом парламента.
Росс с гостьей стояли на краю каменистой вересковой пустоши, спускающейся к бухте Хендрона. Франсис Данстанвилль выглядела рядом с ним такой миниатюрной.
Бассет снова остановился.
— Между вашими семьями пробежала черная кошка. Что послужило причиной вражды, миссис Полдарк?
Демельза встала на камень и посмотрела на пляж.
— Вон там — Темные утесы, милорд, те, о которых вы спрашивали.
— Да, я вижу.
— Эта вражда слишком давняя, чтобы я могла объяснить. А даже если и могла бы, то это не мое дело. Вам следует спросить Росса.
— Мне не хотелось выносить это на публику. Не стоит показывать грязное белье всем подряд.
— Грязное белье никому не стоит показывать, милорд.
Он улыбнулся.
— Не стирать его на публике, да? В любом случае, вражда между кузенами и соседями неприемлема. Ее следует оставить в тех давних временах, когда началось это соперничество, тем более, когда идет война и предстоит сражаться с общим врагом. Передайте это капитану Полдарку, хорошо?
— Если вы передадите мистеру Уорлеггану.
Бассет бросил на нее косой взгляд.
— Мне сообщили, что вина лежит главным образом на Полдарке.
У Демельзы заколотилось сердце. Она встретилась взглядом с бароном и медленно выдохнула.
— Милорд, вы, верно, меня поддразниваете.
— И в мыслях не держал, мадам, мы не настолько близко знакомы. Что за шахта стоит на том утесе?
— Уил-Лежер. Уорлегган закрыл ее два года назад.
— На земле Полдарка?
— На земле Тренеглоса. Но Росс открыл ее десять лет назад.
— Старая вражда и соперничество умирают неохотно.
— Как и старые шахты.
— Как я вижу, в вашем лице капитан Полдарк нашел стойкую защитницу, мэм.
— А как же иначе?
— И правда. Я даже боюсь что-либо прибавить.
— Милорд, не думаю, что вы чего-либо боитесь. Но к слову о вражде...
— Что?
— Нет, ничего, просто дурацкая мысль.
— Прошу вас, продолжайте.
— Что ж... Говоря о вражде, разве вы сами не враждуете с лордом Фалмутом?
Он удивленно посмотрел на Демельзу и засмеялся.
— Туше. Но будет правильнее сказать, что это он враждует со мной. Я ничего такого не чувствую.
— Так значит, виноват Боскауэн?
— А теперь, мадам, надо полагать, это вы меня поддразниваете.
Демельзе показалось, что его улыбка стала холодной, как будто она слишком далеко зашла. Но через мгновение его лицо разгладилось, и он протянул руку, чтобы помочь ей перебраться через валун.
— Вы несомненно знаете, миссис Полдарк, что лорду Фалмуту не нравится способ, которым я вырвал из его рук место члена парламента от Труро, и наверняка во время всеобщих выборов он потеряет и второе место. В конце концов, мы годами соперничали на этом поприще. Но я со своей стороны не возражаю заключить соглашение. Теперь, когда я переместился в Палату лордов, положение изменится. Я контролирую Пенрин. Я контролирую или могу побороться за некоторые другие города. Но не вижу смысла продолжать баталию.
— Вообще-то, сэр, я не очень в этом разбираюсь. — Она задумалась. — А значит, мой ответ все-таки был неподобающим.
