Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ
— Вы хотите сказать, что уже нашли какого-то дурака, который примет участие в этом фарсе?
— Да.
Девушка снова опустилась в кресло.
— Кто же он?
Родриго набрал в грудь побольше воздуха. Он подумал о женщине, которая спала наверху, о женщине, которую любил и на которой хотел жениться.
«Прости меня, Валерия…».
— Ну? — требовала Энни. — Я жду ответа. И кто же будет моим мужем?
Родриго потянулся к ней и накрыл ее руки своими:
— Я.
Дрейк и его люди захватили испанский фрегат и еще один корабль с продовольствием, увеличивая свой флот по мере того, как возрастали их шансы на успех в новом предприятии.
— На этот раз мы все сделаем, как следует, — поклялся Дрейк, стукнув обгорелой палкой по борту фрегата, которым теперь командовал. — А если Пайк вздумает высунуть нос из засады до моего сигнала, я сверну ему шею. Мы нападем на караван в миле севернее Номбре-де-Диоса.
— По-моему, слишком рискованно, — заметил Джон Оксенхем. — Почему так близко от города?
— Они не будут ждать там нападения, — ответил Эван. В его голосе впервые с того дня, как он узнал об исчезновении Энни, послышалась радость.
О второй причине, по которой они с Дрейком выбрали именно это место для нападения, он предпочел умолчать. После того, как пираты захватят сокровища, Эван проберется в город и разыщет там Энни, разумеется, если ей удалось добраться до дома. Он едва сумел сдержать стон, представив, что на нее могли напасть акулы, что она могла утонуть или попасть к бандитам, скрывающимся в джунглях. Проклятие! Он не должен был соглашаться на то, чтобы Энни осталась здесь!
Дрейк сказал:
— Мы ударим со стороны леса на пути следования каравана.
— Нам нужно больше людей, — заявил Оксенхем. — Даже с кимарунами нас все равно слишком мало.
Свист наблюдателя заставил всех посмотреть наверх.
— Корабль! — вскрикнул Дрейк. — Захватим его!
Они окружили вражеский корабль. На его мачтах развевалось около дюжины белых флагов.
— Здесь что-то не так, — засомневался капитан.
— Возможно, — ответил Эван. — Есть только один способ выяснить это.
Подойдя к кораблю поближе, они обратились к нему широким бортом и направили на него пушки. Команда незнакомого судна спустила на воду лодку, которая поплыла навстречу их фрегату.
— Я Гийом Ле Тестю, служу Франции, — закричал из лодки худой человек.
— Француз? — переспросил Дрейк.
— Такой же пират, как и мы, — прошептал Эван. — Фрэнсис, он послан нам в ответ на наши молитвы.
Так все и вышло. Ле Тестю и еще семьдесят человек, находившихся под его командой и уже очень долгое время голодавших без пищи и воды, упали на колени и с огромной благодарностью приняли предложенное Дрейком продовольствие. Французы набросились на воду и солонину. Их капитан, шатающийся от слабости, преподнес в дар Дрейку позолоченную турецкую саблю.
— Она принадлежала адмиралу Гаспару де Колиньи. Я почел бы за честь, если бы вы приняли ее.
— Это я почту за честь получить такой подарок.
Глаза Фрэнсиса сияли. Колиньи был известным протестантом, чьи убеждения знала вся Англия.
Дрейк и Эван подождали, пока Ле Тестю утолит голод и жажду. Наконец он вытер губы.
— Я мореплаватель. Могу прокладывать курс и водить корабли, — сказал он. — Ненавижу испанцев и их церковь.
— Вы гугенот? — спросил его Эван.
— Да, — темная тень пробежала по лицу француза. — Вы что, не слышали?
— Не слышали о чем?
— Прошлым августом, в праздник Святого Варфоломея, французская королева Екатерина Медичи, эта побитая оспой потаскушка, подстроила убийство адмирала де Колиньи. Убийство было совершено ее приспешниками, правоверными католиками, но в рядах их началась паника, — Ле Тестю с трудом перевел дух. — Тысячи гугенотов пали в ту ночь от рук убийц. Мужчины, женщины, дети. Слепая ненависть торжествовала. По улицам текла кровь невинных.
Это известие оказалось для англичан тяжелым ударом. В ужасе и недоумении смотрели они на Ле Тестю. Тот горестно кивнул.
— Испанская нетерпимость распространяется, как чума. Кто знает, где в другой раз протестанты падут жертвой фанатизма?
— Так вы ищете в Новом Свете безопасное убежище? — спросил Дрейк.
— Да, но еще мы хотим отомстить испанцам, — Ле Тестю вздохнул. — Нам удалось захватить кое-что, но несколько недель назад удача покинула нас.
— Она снова вернулась к вам, — губы Дрейка тронула зловещая улыбка. — Присоединяйтесь к нам, капитан, и мы покажем, как мстят протестанты.
В новый поход отправились двадцать гугенотов, пятнадцать англичан и Рико со своими воинами. Они спрятали захваченный испанский фрегат, а сами на двух баркасах двинулись вверх по реке. Шесть человек с несколькими лодками остались ждать их возвращения, найдя себе убежище, на поросшем камышом берегу.
— Дайте нам четыре дня, и мы вернемся богачами, — заявил Дрейк, не обращая внимания на хлещущий дождь, который превратил лес в непролазное болото. Промокший до нитки, с прилипшими ко лбу мокрыми рыжими волосами, в хлюпающих от воды сапогах, он потряс кулаком в воздухе.
Возглавляемые кимарунами, они пробивались сквозь джунгли к ведущему в город караванному пути. Прошло еще много времени, прежде чем к естественным звукам жизни и плеску воды на реке добавились звуки, свидетельствующие о близости человеческого жилья — стук молотков, визг веревок, трущихся на лебедке, скрип такелажа, крики портовых грузчиков. С первыми проблесками зари дождь прекратился, и Эван увидел вдалеке башни Номбре-де-Диоса.
— Они готовят к отплытию флот для перевозки сокровищ, — сказал он Дрейку.
— Да, бедняжки. После того, как мы расправимся с ними, им он уже не понадобится.
Рико спрыгнул с высокого дерева, на котором он наблюдал за дорогой.
— Караван идет со стороны Вента-Круса. По-моему, примерно двести животных и сорок пять солдат.
Услышав эту новость, на мгновение все застыли. Все, как один жаждали неминуемой схватки.
— На этот раз никаких промахов! — приказал Дрейк. — Чтобы ничего подобного тому, что произошло в прошлый раз, не было.
Вспомнив об инциденте, учиненном подвыпившим Пайком, все энергично закивали.
— Зарядить мушкеты, приготовить луки и стрелы, — приказал Фрэнсис. — И, ради Бога, если вам дороги ваши бессмертные души, ждите сигнала.
Ожидание казалось бесконечным. В качестве оружия Эван выбрал себе длинный лук, которым все уэльсцы пользовались очень умело. Нервы его были натянуты, как тетива. Он был возбужден, все чувства обострились, решимость переполняла его.
